Пепельные цветы - Алексей Анатольевич Притуляк
– Скотине от этого не легче, – пожал он плечами. – И потом, наш хозяин не способен забить, мне кажется. Он может только убить.
– Не хочу говорить о нём, – пробубнила Беатрис, не отлепляя губ от его шеи, которую целовала. И, отлепив, наконец: – Холодно… Какое холодное нынче лето!
– Это из-за атомных бомбардировок. Наверное, наступает ядерная зима.
– Страшно!
– Как ты можешь бояться! Ведь у тебя есть я!
Беатрис задумчиво улыбнулась, ероша его волосы, любуясь лицом.
– Как это здорово!
Он улыбнулся, покрепче прижал её к себе, накрывая полой пиджака.
– Так теплее?
– Да, гораздо, милый, спасибо… Гленду жалко.
– Гленду? Почему тебе её жалко?
– Ну-у… Она же… Она ждёт ребёнка.
– Гленда ждёт ребёнка?
– Перестань повторять за мной! Да, она на третьем месяце.
– Вот так дела… – произнёс ошарашенный Ллойд. – А кто отец?
– Ну откуда же я знаю, милый, – улыбнулась она. – Знаю только, что отец погиб в первые дни войны. Гленда – сирота. Поэтому она здесь. А ещё врачи сказали, что у неё какая-то неправильная беременность. Бедная девочка!
– Ну, студенты никогда не были богаты. Она ведь, кажется, студентка?
– Иногда мне хочется тебя убить! Перестанешь ты передёргивать слова?
– Нет, – чистосердечно признался он.
Беатрис рассмеялась.
– Мальчишка! – сказала ласково.
– Ей мог бы помочь профессор Локк.
– Локк? – она посмотрела на него удивлённо. – Но твой Локк он же… он…
– Профессор.
– Понятно, но… У него другая специализация, – мягко произнесла она.
– Ну да, он работает с больными душами. Но разве у душевнобольных не бывает трудной беременности?
– Ох… – вздохнула она. – Как всё грустно…
– А мне – нет. Ведь у меня есть ты.
– Спасибо, милый. Мне очень приятно. А хозяин переселил Гленду в комнату Деллахи. Видимо, он, всё-таки, не так уж плох. Просто недостаточно хорош, наверное.
– Что это на него нашло, не знаю, – пожал плечами Ллойд.
– Да что бы ни нашло, главное, что Гленде от этого получше. И её ребёночку.
– Так значит, на самом деле нас здесь не восемь человек, а девять… вот как… – озадаченно произнёс он. – А у нас? У нас будет ребёнок?
– Что? – улыбнулась Беатрис.
– Я хочу дочку, – продолжал он. – Чтобы она была похожа на тебя.
– Мальчик мой… – Беатрис проглотила подкативший к горлу горький комок, поморгала глазами, чтобы не пустить в них слёзы. – Бедный мой мальчик…
– Да, я не богат. Но семью прокормить сумею.
– Я тебе всё больше и больше завидую, – покачала она головой.
– Зависть – плохое чувство, – кажется, не понял он.
– Да, я знаю. Это же шутка.
– Я тоже пошутил.
В дверь поскреблись.
– Беатрис, вы дома? – спросил с той стороны голос Гленды.
– Мы дома, – отозвался Ллойд прежде, чем Беатрис успела что-нибудь произнести. – Входите, Гленда.
– А-а, вот они где! – улыбнулась та, входя в тесный чулан и лукаво поглядывая на Беатрис, которая успела занять на скамье положение поприличней. – Воркуют, голубки.
– Вы не знаете, что будет на обед, Гленда? – спросила Беатрис, уводя девушку от щекотливой темы.
– Думаю, картошка, – пожала плечами та и добавила торжествующе: – С мясом! Я совершенно отчётливо слышала из кухни запахи мяса и картофеля.
– Всё же наш хозяин не такой уж плохой человек, – сказала Беатрис. – никто ведь не заставляет его заботиться о совершенно чужих людях из последних сил. Он мог бы просто прогнать нас, ведь мы для него обуза, лишние рты.
– Мы платим ему деньги, – возразил Ллойд.
– Деньги, – усмехнулась Беатрис. – Что они значат теперь!
– Деньги всегда что-нибудь да значат, – хмыкнул Ллойд.
– И они значат тем больше, чем их меньше, – добавила Гленда.
– Прекрасно сказано, Гленда! – зааплодировал Ллойд. – Браво!
– А порцию наш добрый хозяин всё-таки урезает, – пожала плечами девушка. – Настойчиво и чуть ли не каждый день.
– И тем не менее, – настаивала Беатрис.
– Деллахи проговорился, что у хозяина есть корова, – поведала Гленда.
– Деллахи проговорился?! – с нарочитым удивлением воскликнул Ллойд. – Да полноте, Гленда! Неужели Деллахи умеет разговаривать и способен проговориться? Кажется, за всё время он произнёс не больше десятка слов.
– Ну, Деллахи по-особому относится к Гленде, – лукаво улыбнулась Беатрис.
Гленда смутилась. Она, совсем как девочка-подросток, схватилась за платье, зачем-то оправляя его, завертелась на месте.
– Беатрис! – пристыдила она. – Он старый хромой заика!
– Но я же не сказала, что это вы к нему относитесь по-особому, – отозвалась Беатрис.
– Мне кажется, Деллахи должен очень любить детей, – задумчиво сказал Ллойд. – Люди такого типа обычно без ума от детей.
Гленда странно посмотрела на него. Беатрис многозначительно кашлянула.
Но её милый Ллойд не услышал двусмысленности, которую изрёк только что. Где-то на чёрной грифельной доске подсознания Беатрис нарисовалась гнусная рожа Гарри. Он многозначительно улыбался и подмигивал. Усилием воли Беатрис стёрла его ненужный портрет, сдула меловую пыль.
– Ну и чего вы тут расселись? – Пирс Маклахен бесцеремонно открыл дверь чулана и теперь, подбоченясь, стоял на пороге.
Беатрис даже подскочила, моментально побледнев от гнева.
– По какому праву?! – крикнула она. – Почему вы врываетесь в чужое жилище?! Я попрошу вас немедленно выйти!
Гленда тихо съёжилась в углу. Ллойд замер на скамье, не в силах оторвать взгляда от лица хозяина. Взор его стремительно подёргивался знакомой пеленой растерянного безумия.
– Чего-о?! – угрожающе пророкотал хозяин. – Попросишь? Да ты совсем забылась, чёртова кукла?! Это не твоё жилище! Это мой чулан! И ты здесь обжимаешься со своим придурком только до тех пор, пока я, по доброте душевной, разрешаю. А могу и выкинуть вас отсюда к чертям собачьим!
– Вы не могли бы не кричать? – несмело спросил Ллойд.
Хозяин перевёл на него гневный и насмешливый взгляд.
– А ты кто здесь такой? – произнёс он презрительно. – Какого чёрта ты здесь делаешь? Или это и твой чулан тоже?
– Нет, – поник Ллойд. – Нет, я… я зашёл к мисс Беатрис… Мы…
– Заткнись! – гаркнул Маклахен и, оглядев сцену, продолжал: – Я так и не понял, какого чёрта вы тут расселись? Вам больше заняться нечем, кроме как языки чесать?! У меня неважная память, но я точно помню, что у каждого из вас есть работёнка. Или вы думаете, что я буду кормить вас за здорово живёшь?
Он выждал несколько секунд, словно полагал, что кто-нибудь ответит на этот вопрос, и вдруг вытолкнул вперёд кукиш:
– А вот вам!
– Вообще-то, мы не обязаны работать на вас, мы вам не прислуга, – уже спокойней, произнесла Беатрис, пытаясь воззвать к хозяйскому разуму, человечности и логике наконец. – За постой мы платим, а…
– Что-о?! – взревел Маклахен, не дослушав. – Ты не обязана работать?! Так проваливай отсюда, я тебя не держу! Вместе со своими вонючими бумажками
