Великая кошачья революция - Андрей Анатольевич Горбунов
Враждующие коты озадаченно посмотрели на свое оружие. А затем, больше не обращая на Пушка никакого внимания, снова ринулись навстречу друг другу.
– СТОЯТЬ, Я СКАЗАЛ!! – не своим голосом заорал Пушок, зажатый с обеих сторон. – И с хвоста моего сойдите, пожалуйста.
Коты недоуменно переглянулись.
– Чужак, а ты вообще кто такой? И по какому праву тут раскомандовался? – озвучил витавший в воздухе вопрос мурский военачальник.
– Я просто кот. Кот Пушок, который сделал немало ошибок, позабыв тяжелую руку своего хозяина. Но теперь я все вспомнил. Теперь я знаю, что мне делать, чтобы он забрал меня домой.
– Подожди. Так ты раб?
– Ни в коем случае! Я домашний любимец главного существа на свете.
– Любимец главного? Значит, ты живешь во дворце у императора? – скептически усмехнулся военачальник.
– Император – такой же кот, как мы с вами! А мой хозяин – он не похож ни на одного из нас. Он огромен, как гора. Все мы ходим под ним. – Пушок как наяву увидел маленького котенка, который путается под ногами у вечно занятого Муркина. Чем больше запылившихся воспоминаний извлекал зверек из чуланов памяти, тем больше вдохновлялся. – От хозяина ничего не скрыть. Что бы вы ни сделали, какую бы пакость, пусть даже и мелкую, ни совершили, он непременно узнает об этом, – в лохматой голове Пушка негодующий экс-президент с третьей попытки вытащил сопротивляющегося питомца из-под дивана и ткнул мордочкой в мокрую туфлю Berluti Rapiécés Reprisés.
– Ну-ну. И где живет твой хозяин? – давясь от смеха, выдавил военачальник.
Пушок замурлыкал от воспоминаний о том, как он запрыгивал к Леопольду Ивановичу на плечо и тот выходил на балкон, и как замирало сердце зверька, когда он смотрел на мир с сотого этажа.
– Вон там! – беляк широко улыбнулся и указал лапой в безоблачное небо.
Тут уж не выдержали все коты. Смех волною накрыл площадь. Однако не прошло и пяти минут, как конфликт снова был тут как тут. Стоило одному миудею невзначай заметить: «Вот с этого блаженного и собирайте подати. А у нас котелок еще варит, так что не дождетесь!» – и в ход опять пошли мечи и камни.
– Платите подати! – вновь заверещали солдаты.
– Мурская империя обкрадывает и без того бедную Миудею! – пустили в дело свой главный аргумент местные жители. Услышавший это Пушок цыкнул, а потом уточнил:
– Неужели и правда обкрадывают?
– Еще как! – заверили его трое миудеев. – Даже рыбы не на что купить!
Беляк понимающе покачал головой и нырнул в самую гущу мурских вояк.
– Что же вы делаете, котяры? – блаженный принялся стучать по сверкающим шлемам солдат. – Хороший кот никогда не станет красть! Я ведь не о себе беспокоюсь. О вас! Раз хозяин говорит «Не тащи со стола!», нужно его слушаться.
Тут в правое ухо Пушка въехала когтистая военная лапа.
– Молчи, полоумный! – отчеканил совсем молодой солдат.
Миудеи посчитали этот неожиданный хук за личное оскорбление, и в срочном порядке стали шарить по земле в поисках новой порции камней.
– Нет-нет-нет! Не стоит снова браться за камни, – замахал лапами Пушок и подставил солдату-задире левое ухо. – Когда бьют по правому уху, готовься подставить и левое. Как говорит хозяин, это мне урок на будущее. Давай бей!
Смутившийся вояка опустил лапы и только незлобно буркнул:
– Иди уже отсюда, блаженный.
Видя это, жители провинции тоже разжали подушечки, и камни покатились по пыльной земле. Воспользовавшись этим, военный отряд быстро выхватил из толпы двенадцать миудеев.
– За учиненные беспорядки и нападение на имперский отряд триста суток ареста каждому из этой дюжины! – отчеканил командующий.
– Но они же ни в чем не виноваты! Это император довел котов до отчаяния своими податями, – возмутился самый смелый миудей. – Он сам провоцирует бедняков на восстание.
– А тебе, дружок, шестьсот суток за такую дерзость, – невозмутимо продолжил командир. – Но мы сможем решить вопрос с арестами, если вы немедленно погасите все подати!
Миудеи долго в нерешительности переминались с лапы на лапу. Но в конечном счете все-таки отдали последние сребреники мурскому отряду. Когда финальный грош упал в корзину для налогов, главный вояка примирительно скомандовал:
– Отпустить задержанных. И чтобы в следующем месяце никаких проволочек с податями не было!
Отряд поспешил ретироваться из города. А расстроенные миудеи злобно уставились на Пушка. Беляк весь распушился, чтобы хоть как-то спрятаться от колючих взглядов. Неприкаянными остались только глаза, которые бегали из стороны в сторону, но все равно упирались в разоренных местных жителей.
– Ну что, блаженный, помогла тебе твоя чушь про «подставить правое и левое ухо»? Если бы не ты, мурский отряд не застал бы нас врасплох! – закричали в толпе. – Давай подставляй оба своих уха.
– А давайте все-таки без насилия. Помните, что я вам говорил? Убийство – это плохо! Очень плохо! – завел старую песню Пушок, а про себя подумал: «Если хозяин хочет забрать меня домой, то сейчас самое время! Я делаю все как он мне велит. Чего тянуть-то?» Зверек с надеждой посмотрел на небо. Однако никаких небоскребов с хозяином на верхнем балконе там не было и в помине. Пришлось продолжать говорить: – Согласен, вояки забрали ваши деньги, следовательно, радоваться особо нечему. Но разве я виноват, что эти коты еще слишком глупы, чтобы понять наставления моего хозяина?
Вперед вышел самый старый миудей и сквозь зубы прошипел:
– Убирайся!
Повторять второй раз Пушку было не нужно. Он уже собрался ретироваться, но его взгляд упал на старую любимую лежанку.
– А ее можно взять с собой? – неуверенно поинтересовался беляк у старосты и указал на криогенную камеру.
– Наш старый торговый лоток… – седой кот призадумался, а потом махнул лапой: – А, шакал с тобой – забирай! Только побыстрее уйди с глаз моих долой.
Любимец миллиардера нашел на земле бесхозную веревку, привязал один ее край к полукруглому выступу на днище камеры, другой край зажал в лапе и поковылял к выходу из города. Уже у самых ворот его окрикнули.
– Подождите! – на бегу махал лапами худой, как ветка вербы, молодой миудей. – Подождите меня.
Поравнявшись с беляком, котенок смущенно затараторил:
– Меня Петрушей зовут. Разрешите мне пойти
