Александр Розов - Чужая в чужом море

Пума, первой не выдержав режима пассивного наблюдатела, встряла с репликой.

— По–моему, между колониями сделают «кротовые норы». Дырки в пространстве, как в бумаге. Ее сложили, проткнули иголкой и летают через дырку. Рон, я верно говорю?

— Вообще–то в той статье было посложнее с геометрией, — заметил Рон, — Но, по сути…

— Ромар, у тебя расчет времени странный, — заметил Олаф, — Ты даешь 100 лет, чтобы развить колонию до технополиса с астродромом. Откуда ты возьмешь персонал?

— Давай считать вместе, — предложил он, — Допустим, в звездолете 20 пассажиров, как в обычном аэро–шаттле. Если соотношение M/F поддерживать 1/3, и размножаться без фанатизма, но быстро, то через 100 лет население по–любому перевалит за миллион.

— Люди у тебя что, плодятся, как кролики?

— Нет, медленнее. Люди созревают после 10 лет и рожают раз в 2 года, по 6 потомков.

— Колонистки не надорвуться рожать шестерых каждые 2 года? — съехидничала Фрис.

— Это максимальный темп, а мы договорились, что без фанатизма, — пояснил Ромар.

Ахети улеглась на спину, изобразила гимнастический мостик, упершись ладонями и ступнями в надувную палубу, так что соски ее небольших острых грудей уставились в небо, как пара микрокалиберных зенитных орудий, и драматическим тоном обявила:

— О, горе мне! Я не гожусь в астронавты! У меня всего две сиськи вместо шести!

Пять остальных участников «спортивно–прикладного тренинга» наградили артистку бурными аплодисментами. Только в этот момент Юн Чун сообразила, какая стратегия космических исследований обсуждается и выразила свое категорическое несогласие.

— Это какое–то конкистадорство! У нас же есть своя Солнечная система! Луна, Марс, Венера, спутники Юпитера! А гипер–размножение ради завоеваний – это варварство!

— А что тогда делать ближайшие 2000 лет? – поинтересовался Ромар, — Всем заняться релятивистской теорией метрики и думать, как обойти световой барьер? А вдруг это вообще невозможно? Что, так и сидеть здесь, как мидия в раковине?

Юн Чун собралась было что–то возразить, но тут у нее в наплечной сумочке–браслете (который она носила по меганезийской моде) жалобно запищал мобайл.

— Минуточку, — сказала она, и отошла на другой борт рафта, пощебетала пару минут, а затем вернулась и сказала, — Керк, поговори, пожалуйста, с одним человеком.

— О чем? – спросил военфельдшер, принимая из ее рук телефончик.

— Это товарищ Жун Етинг, он ответственный работник, у него к тебе просьба.

— Ладно — сказал Керк, — … Ni hao, Jun Eting do–si. Wo ni yao shen ma?… Wo bu ming bai… Shei gen bi sai?… Chuan chen me shi hou kai?… Ni you shen men?… Zenmeban?.. Shi.

— Какой, на хрен корабль? – спросил Рон.

— Не знаю, — сказал Керк, доставая свой мобайл и набирая номер, — сейчас я выясню… Iaorana Chubbi! Тут чисто служебная фигня… Ага, китаец… Откуда ты знаешь?… Этот кекс говорит: я приглашая вас на корабль «Наутилус», это не розыгрыш. Я говорю: не понял, что за на фиг? А он говорит, что Юн Чун очень важно быть на этом корабле. Я спрашиваю: когда корабль выходит из порта. Этот тип говорит: корабль уже вышел из Чжанцзяна в Южно–Китайское море, а нам надо туда лэндиться, как на авианосец. Я спрашиваю: у вас ID есть, чтобы проверить. Он говорит: звоните в ваше гестапо…Ну, вообще–то он сказал… Ну, да. А это что, не розыгрыш?… ОК, сейчас спрошу…

— Чего там? – снова поинтересовался Рон.

— Короче, foa, такие дела: Юн очень ждут в Африке, как эксперта по сейсмологии…

…

62 — ЭКИПАЖ и КОМИТЕТ по встрече.

Когда пилот «Фалькона» увидел, что такое «Резервная посадочная полоса контрольного пункта Макасо ВВС Мпулу», он закатил настоящую истерику в эфире. Но деваться ему было уже в любом случае некуда. За пять минут до того, он, по приказу капитана Рэдо, слил весь резервный керосин, и теперь у него в баках оставалось горючего не более, чем на сотню миль. Собственно, полосы, как таковой не было. Просто ближайший к Макасо участок дороги, ведущей на юг, к озеру Уква и трассе Кумбва – Мпондо, был спрямлен, расширен, и залит чем–то наподобие бетона, в которой превращалась местная глина при измельчении, заливке и высыхании. Такая дорожная модернизация потребовалась для монтажа модульной АЭС и небольшой фабрики по переработке триффидных стволов в строительную фанеру, а затем возникла идея, что на этот участок около полутора тысяч метров длиной могут, в случае необходимости, приземляться грузовые самолеты. Вот сейчас такая необходимость и возникла… Вопреки опасениям, «Фалькон» приземлился вполне чисто. Рев трех турбореактивных движков смолк, и «комитет по торжественной встрече» тут же занялся делом. На полосу в сотне метров перед носом самолета выехал бронированный джип, и усиленный мегафоном голос, в лучших традициях центрально–африканского военизированного гостеприимства предложил прибывшим:

— Всем выйти из самолета, бросить оружие и лечь лицом вниз.

На «Фальконе» тоже имелась техника для громкой голосовой связи.

— Какие гарантии нашей безопасности? – спроcил пилот.

— Никаких, — честно ответил через мегафон капитан Виго Рэдо, — выметайтесь, и все.

— Тогда, — сказал пилот, — нам надо запросить инструкции у чартерной компании.

Виго хмыкнул, положил микрофон на сидение, и распорядился:

— Тино, убедительно попроси экипаж и пассажиров покинуть воздушное судно.

— Да, кэп, — лаконично ответил парнишка–креол с нашивками суб–лейтенанта на полевой форме и взялся за пульт управления маленькой двуствольной пушки, установленной на турели, на крыше джипа.

Турель поднялась на выдвижном штоке, повернулась, и стволы уставились прямо на обзорный фонарь кабины. Ни пилот, ни бортмеханик, не успели даже толком испугаться, когда один за другим раздались два выстрела.

Первый: тяжелый пластиковый цилиндр – болванка вышиб одно из стекол фонаря. Второй: В дыру влетел контейнер и разбился о заднюю стенку кабины с тихим, почти нежным звоном. Наполнявшая его бесцветная жидкось вскипела, образовав изящные клубы белого пара. Ни в кабине, ни в салоне, никто не успел оценить эстетику этого физического явления — на них обрушилась непереносимая, оглушающая и ослепляющая боль в глазах и носоглотке…

Спецагенту FBI Гарри Босуорту досталась сложная задача комментировать проведение операции для репортеров, собранных в кабинете главного инженера фанерной фабрики (окна которого удачно выходили на финишный участок резервной посадочной полосы).

— Леди и джентльмены, сейчас вы видите последствия применения лакримативного газа, т.е. нелетального оружия, вынуждающего правонарушителей покинуть занимаемое ими помещение… Я надеюсь, они сумеют найти ручки основного и аварийного выходов… Вот, нашли… К сожалению, у наших коллег из INDEMI не нашлось амортизирующих матрацев, так что нарушители вынуждены прыгать… или падать из салона. Сечас вы видите фазу физического задержания… Мда… Некоторая грубость здесь неизбежна…

— По–моему, — перебил Хартли, — Совершенно не обязательно бить их ногами. Хоть они и негодяи, но у них должно быть право на человечное обращение.

— Какое, к чертовой матери, человеческое обращение? — возразил Йорк, — Таких говнюков надо расстреливать на месте.

— Это нецелесообразно, — сообщил спецагент Босуорт, — они важные свидетели… Ну, вот, эта фаза завершена, мы видим 12 задержанных, из которых, судя по внешнему виду, 4 являются военизированной охраной, а 8 гражданскими лицами. Двое гражданских лиц, скорее всего, экипаж самолета…

— А что за форма на охранниках? – спросила Жанна.

— Это стандартное обмундирование армии эмирата Сарджа, — сообщил Гарри.

…

63 — ИНОПЛАНЕТНЫЙ УТЮГ made in China.

Рон не отрывая взгляд от панорамы внизу, закурил сигарету, и хмыкнул.

— Керк, ты специально проложил маршрут над Брунеем?

— Ага. Хочу разглядеть кое–что с воздуха. Мало ли… Вот, дворец их гребаного султана.

— Вижу… Ага, у нас отличная позиция…

— Одна бомба и жопа этому исламисту, — добавила Пума, пристраиваясь рядом с Роном.

— Черная кошка! Отставить милитаристскую агитацию! Мы мирные туристы, E–oe?

— У! Я не милитарист. Я теоретически. Как если маневры, да!

— Если маневры, — вмешался Олаф, — я бы влепил ракету в эти нефтяные терминалы, а вторую — туда, где навигационный комплекс. И еще вон в ту транспортную развязку.

— А по–моему, надо бить в газгольдеры и в ТЭС, — сказала Фрис, — Они так бабахнут… Кстати, почему нас никто не шуганет отсюда? Мы же обнаглели, летим на высоте 500, мелькаем меганезийскими значками на крыльях.