Мы - калеки. Мы - короли - Сергей Александрович Москвичев
Корен командовал суперсолдатами восточного фронта, сверхлюдьми на западном руководил Квазарус Мунвойс. В центре войск, меж двух фронтов, двигался Рой Прадон, назначенный маршалом и руководящий стратегией сразу на двух направлениях.
Ид, как и Мунвойс, принимал участие почти в каждом сражении. Способности, дарованные неврологическими усилителями, модернизированными ганглиями вегетативной нервной системы и имплантатами нейромышечных структур вкупе с экзомиокостюмом и современным лазерным вооружением, пугали врага. Суперсолдаты способны совершать молниеносные рывки, создающие за собой ударные волны. Корен может отражать бластерный огонь противника голыми руками, генерировать возмущения сейсмологической активности, заставляющие дрожать землю в радиусе до двадцати метров. Несмотря на то, что фирсмурские войска не уступают в овладении технологиями энтропина, сверхлюдей в их армии нет.
На этой войне Ид старался нейтрализовать воинов противника, не калеча, и щадил мирное население готовое сдаться. Квазарус Мунвойс же прослыл настоящим садистом. О его свирепости на поле боя ходили целые баллады, посвящённые человеческой жестокости.
Продвигаясь вдоль западного фронта, он зигзагами боронил страну, стирая села и фермы с лица земли. Не щадил никого: ни женщин, ни стариков, ни детей. В таком хладнокровии можно было бы усомниться, но однажды Корен встретился с ним, когда Мунвойс чересчур увлёкся и увёл своих людей на восточный фронт. В небольшом провинциальном городке два отряда суперсолдат сошлись. Мэр, как и все уроженцы севера, пытался держать оборону до последнего. Солдаты Фирсмура, мирные жители и партизанские отряды, вернувшиеся в город из окрестных лесов, рассредоточились по всему населённому пункту, заняв выгодные оборонительные позиции на холмах и высотных постройках. Для элиты мулсаторской армии это не являлось помехой, лишь оттягивающим неизбежный конец для Фирсмура рубежом, но Квазарус был взбешён попытками народа до конца отстаивать свои права на свободу. Когда основные укрепления были уничтожены, а непокорные солдаты и партизаны перебиты, нашлось немало гражданских, смирившихся с уготованной судьбой и побросавших оружие, тогда Мунвойсом завладела жестокость.
— Не щадить никого! — с этим возгласом, словно берсеркер, он бросался в народ, сметая на своём пути всё, раскаляя воздух и снося головы с плеч. Кровь людей обагряла его самого и членов его отряда с головы до пят.
Буйство не унялось, пока последний из жителей городка не пал замертво.
Корен имел неосторожность бросить на Квазаруса свой неодобрительный взгляд, но получил в ответ лишь насмешку:
— Сражайся или жуй сопли, Ид. Я начинаю сомневаться, что ты прошёл ту же школу, что и я.
Разумеется, Корен вынес те же испытания, коим подвергали всех учеников, готовящихся стать сверхлюдьми, но у него был пример доброты и искренности, напоминающий, что жизнь это не только сражения. Идэн Кор прослыл мастером интриг, эгоистом и баловнем судьбы, но так считали лишь те, кто не знал его столь хорошо, как его телохранитель. За внешней оболочкой самовлюблённого королевского отпрыска скрывался гуманист, человек полный сострадания и любви к людям. Принц не раз преподавал Корену урок, показывая насколько малое значение имеет человеческая внешность, социальный статус, вероисповедание и прочие поверхностные черты.
— Внутри каждый человек — это целая Вселенная, неизведанная и таинственная. Кто есть кто, знает только человек сам про себя. Каждая жизнь важна, — говорил принц.
В воспоминаниях и рассуждениях, Ид погрузился в столь желанный мир грёз, и там его встретил яркий сон.
Машина заглохла. Нужно было выйти и проверить двигатель.
«Как вообще мы сюда заехали? — Корен обернулся на пассажирские кресла. — Никого».
Он вновь посмотрел вперёд. Принц стоял спиной, на голове чёртова шапка из бардачка: «Почему он всё ещё в ней?»
Цветочное поле, такое красивое, или нет? Растения почернели, в них копошились черви, и они привлекали лишь мух. Небо краснело, будто металл раскалялся. Жар опускался.
«Что там стряслось?» — Корен открыл капот.
Вместо двигателя Ид увидел кучу поленьев, они тлели и дымились без огня: «Это не головешки, это динамит! Сейчас рванёт! Нужно спасать принца!»
— Идэн! — Корен развернул своего повелителя, и шапка слетела с того.
«Это не мой принц!» — ужасное чудовище стояло прямо перед Сине-зелёная рептилия с двумя парами рогов на голове, переходящих в два мелких гребня, пурпурных, переливающихся металлическим блеском. Ноздри твари выдыхали синий огонь.
«Это сон, — Корен вытер пот со лба. — Просто сон, забудь. Впереди трудный день».
Ид вышел из просторной палатки. Члены его отряда сворачивали лагерь. Высокая желтая трава гнулась под порывами северного ветра, небо хмурилось, готовясь разразиться холодным дождём.
Тягачи лёгкого бронирования издавали низкий пробирающий рокот, вдоль позвоночника пробегала рябь, отголоски которой чувствовались даже в грудине.
«Новые нейроусилители делают меня метеочувствительным. Забавно. Впрочем, я ещё не в том возрасте, чтобы чувствовать себя развалиной».
Завтракать вновь пришлось сухим пайком, на ходу. Механика-водителя столшнило под явядающий куст перед отправлением. Корен по прежнему предпочитал не запоминать имён ни своих людей, ни, тем более, имён жителей Фирсмура.
Гусеничная техника двигалась гладко даже по бездорожью. Они срезали путь, прокатившись прямо через пшеницу, которую в этом году никто уже не соберёт. Обидно. Этим хлебом можно было накормить хотя бы жителей Мулсатора, но у королевы своё видение. Оно затуманено амбициями и порывами гнева, но оно божественно и неоспоримо, по крайней мере, Эйрин так говорит, да и думает, наверное, точно так же.
На пути в Вайтхай будет ещё одна ферма. Весьма богатая, сто гектаров земли, засеянной тыквами. Им ещё зреть и зреть, до октября как минимум. Большую часть они подавят гусеницами, остальное будет сохнуть и гнить.
Двигались тягачи неспешно, а когда небо пустило слезу, и почва размокла, как глина для лепки, гусеницы здорово заскользили, и ненароком казалось, что даже такая техника может увязнуть.
