Первоочередной - Андрей Потапов
– А вот это ты зря.
С лица Ибн Заде сошла всяческая благостность, и теперь он походил на взбесившегося чихуахуа в дамской сумочке. Такого же самоуверенного и злобного.
– Всё, хана, – сделал вывод Серетун.
И весьма правильный, между прочим.
Визирь менялся на глазах. Лицо вытянулось, тело начало расти с невиданной скоростью. Верёвки лопнули от натяжения. Клофелина отскочила от дивана и закрылась руками. Астролябия продолжала смотреть на мерзкую метаморфозу. Ибн Заде всё больше напоминал огромного таракана.
Серетун сообразил, что ещё немного, и процесс будет не остановить. Побежал на кухню и приволок огромную чугунную сковороду с намертво присохшим к рукоятке жиром. Такой след оставили его кулинарные начинания, которые были заодно и концом карьеры повара.
– Лови! – крикнул волшебник портнихе и метнул сковороду со всей силы.
Словно в замедленной съёмке, Клофелина бросилась вперёд, прямо через диван. Физически Серетун не особо развит, поэтому сковородке было суждено пролететь от силы всего пару метров. Нельзя допустить, чтобы какой-то недотаракан перехватил её своими пробивающимися жвалами.
Проделав удивительный кувырок в воздухе, портниха схватила сковороду и приземлилась точно за спиной у недоделанного монстра. Замахнулась на всю длину рук и огрела Ибн Заде по голове.
Даже если бы вы слышали, как звучит огромный гонг, приглашающий тибетских монахов к обеду, то звон от удара сковородой волшебника всё равно бы сильно вас впечатлил. Это не просто физическое колебание частиц. Это полноценное надругательство над пространственно-временным континуумом, спрессованное в единицу объёма комнаты, помноженное на слабость барабанных перепонок среднестатистического человека, пусть и обладающего волшебной силой.
Удар пришёлся точно по тараканьему родничку.
В анатомии метаморфирующих колдунов есть существенные конструктивные недостатки, обусловленные задачами трансформации. Если человеческое тело превращается в огромного прусака, то костные ткани размягчаются, чтобы пойти на построение дополнительной массы. И только под конец разжижение добирается до черепа, чтобы ткани мозга до последнего оставались под защитой. Начинается оно из самого центра головы, где находится младенческий родничок. Кости расступаются, образуя самое уязвимое место во всём организме.
Не то, чтобы Клофелина знала об этом, но природное чутьё позволило ей обнаружить в буквальном смысле кнопку питания.
Недооформленный таракан обмяк и сполз по дивану вниз, вернувшись к нормальному обличью.
– Вот это удар! – возликовал Серетун. – Потрясающе! В самое темечко.
– Он выживет? – на всякий случай спросила портниха.
– Этот? – волшебник наклонился к визирю и пощупал пульс. – Этот выживет. Недаром в таракана превращается.
– Можно ли как-то стереть ему память?
Астролябия не сошла с места.
– Ты ведь уже стирала… Алуфтию. – Чародей с опаской посмотрел на Клофелину.
– Вот уж стёрла так стёрла. – Портниха кивнула красавице, обозначая, что претензии не в её адрес. – Ты зачем уговорил неопытную волшебницу на преступление? Она же тебе верит, а ты…
– Вообще-то уже не настолько верю, – попробовала вмешаться Астролябия.
– Тихо, взрослые общаются! – гаркнул Серетун. – Лина, ты совсем не улавливаешь причинно-следственные связи?
– Ну-ка поясни. – Клофелина переступила через Ибн Заде и села на диван, не выпуская сковороду из рук.
– А вот и поясню! – Серетун бесстрашно уселся рядом, не теряя опасное оружие из виду. – Через минуту. Астролябия, подай стакан воды.
– Ты ещё не такой старый, чтобы я с тобой носилась, – ответила красавица. – Сам возьми.
– Не так уж я и хочу пить, – сказал волшебник. подумав.
– Я вся внимание, – портниха перекидывала сковородку из руки в руку.
Серетун уставился на Клофелину, подыскивая нужные слова. До него только сейчас дошло, что не должна она помнить их дружбу с Алуфтием. Ведь за то, чтобы сюжет изменился, философ поплатился рассудком, а потом, выходит, и жизнью.
Пауза повисла совсем уж неприлично тяжёлая. Но волшебник не мог вымолвить и слова из-за постигшего его озарения.
– Вот всегда ты так, – махнула рукой Клофелина. – Обещаешь с три короба, а потом…
– Мы обязательно поговорим, – волшебник спешно встал, – но сначала давайте-ка избавимся от этого тела в отключке.
– Ты обещал его не убивать! – Астролябия сделала шаг вперёд.
– Вот видишь, – ехидно заметила портниха. – Репутация.
– Смотрите, какая задача, – Серетун проигнорировал замечание. – Нам бы докопаться, откуда вообще появился этот Ибн Заде. Но и вернуть его в Пейтеромск не помешало бы. Как бы сделать и то, и другое? Возможно ли это?
– Клонировать, – усмехнулась красавица.
– А что, – недолго думая, сказал чародей. – Идея-то хорошая.
– Я вам тут наклонирую! – психанула Клофелина. – Я вам так наколдую, что выть будете.
– Я знаю, ты умеешь и без магии, – съёрничал Серетун. – Астролябия, мне понадобится твоя помощь.
– Тащить никого не буду. – Девушка скрестила руки на груди.
– И не надо тащить. Мне понадобится твоя… эм… научная помощь.
– А, – вымолвила Астролябия.
– Сейчас я разберусь с этим, – волшебник посмотрел на Клофелину, – и мы обязательно поговорим.
Серетун снова воспользовался чудесами левитации, чтобы перенести оглушённого правителя к себе на стол. И закрыл дверь за Астролябией.
– Ты что натворила тогда у Алуфтия? – чародей прямо кричал шёпотом.
– Поставила заплатку, прямо как ты и научил, – спокойно ответила девушка.
– Клофелина помнит о том, что мы дружили. Она, похоже, помнит вообще всё!
– Не ори на меня! – шепнула Астролябия. – Кинул неопытную барышню на амбразуру, а теперь что-то с меня требуешь. Сделала как умею!
– Я сразу должен был заподозрить, – Серетун подуспокоился и в задумчивости поднёс руку к подбородку. – Какая безответственность.
– М-м-м, – Ибн Заде сладко потянулся на столе.
– Давай не напортачим ещё больше, – примирительно сказала девушка. – Объясни, что от меня требуется.
– Не знаю, – волшебник вздохнул. – Это тебе не заплатку ставить. Всё гораздо сложнее.
– У нас есть другие варианты?
– Ни единого, – грустно изрёк чародей.
– Тогда говори.
– Создай точную копию визиря. Вот прям один в один, до последней молекулы.
Астролябия прикрыла глаза.
– Оригинал оставим у себя, – добавил Серетун, – а копию
