Нил Шустерман - Междумир
Алли опять потянулась к камню. Она заставила его пошевельнуться! Сознание достигнутого успеха вселило в неё крохотную надежду на то, что она сможет проделать это ещё раз. Но теперь она не просто скользнула по голышу кончиками пальцев. Она попыталась обхватить его обеими ладонями.
«Я не брошу своих друзей киснуть в этих бочках! — мысленно твердила она камню. — Не стану жертвой этого сопляка-монстра! ТЫ ОТОРВЁШЬСЯ ОТ ПОЛА!»
И камень послушался! Хотя он и глубоко утонул в её призрачных руках, но ей удалось поднять его! Алли торжествовала, не позволяя, однако, своей воле ослабить хватку. Камень был тяжёл, очень тяжёл. Наверно, ничего тяжелее она никогда в жизни не поднимала. При этом мышцами она веса голыша не ощущала — тяжесть давила на её душу, да с такой силой, что Алли казалось — она вот-вот рассыплется. Девочка медленно пошла к Проныре. Чёрные стражники попятились.
— Вот твой камень, — сказала она.
Он протянул руку, и Алли занесла над ней свои сложенные ковшиком ладони. Камень ещё на мгновение задержался в её руках, а затем упал прямо сквозь них в подставленную ладонь Проныры. Тот сомкнул пальцы вокруг голыша.
— Очень хорошо. Наши таланты проявляются особенно ярко тогда, когда у нас нет иного выбора, кроме как прибегнуть к их помощи.
— Теперь освободи моих друзей.
— Через пять лет ученичества, — ответил Проныра.
— Что?!
— Ты доказала, что у тебя есть способности. Теперь необходимо начать их развивать, а заодно и выяснить, не обладаешь ли ты какими-нибудь другими талантами — ведь там, где есть один, их, как правило, оказывается гораздо больше. Становись моей ученицей! Всего пять лет — и я выпущу твоих приятелей из бочек.
Алли сделала шаг назад.
— Мы не так договаривались.
На лице Проныры не дрогнул ни один мускул.
— Я сказал, что освобожу их. Я не сказал — когда.
На этот раз, вместо того, чтобы как следует поразмыслить над ситуацией и найти взвешенную и продуманную линию поведения, Алли попросту набросилась на Проныру с кулаками, что, естественно, ни к чему хорошему не привело: Чёрные телохранители отлично знали своё дело. Их сила казалась неимоверной даже по меркам Междумира, и через мгновение Алли поняла почему. Пытаясь вырваться из объятий стражей, она ухватилась за шарф, прикрывавший лицо одного из них. То, что она увидела, ужаснуло её. Вот недотёпа, она с самого начала должна была догадаться, что здесь что-то не так! Если Послесветы ходили в той одежде, в которой умерли, каковы были шансы подобрать команду головорезов, которые все, словно на подбор, носили бы чёрное облачение? Эти Чёрные стражники — не Послесветы! Они — лишь пустые оболочки! И когда Алли стянула шарф с лица одного из них, она не увидела никакого лица — лишь капюшон, сохраняющий форму головы, которой под ним на самом деле не было.
Алли завопила и принялась стаскивать маскировку с других лиц. Все оказались пустыми, бездушными марионетками-солдатами. Этот трюк был коронным номером Проныры. Он умел облечь пустоту в одежды и тем самым создавал себе воинов из ничего. Чем больше кричала Алли, тем громче хохотал Проныра.
Перчатки, в которых не было рук, крепко схватили её и поволокли к двери.
— Придёшь, когда надумаешь учиться, — напутствовал Алли Проныра.
Чёрные открыли тяжёлую стальную дверь, выбросили девочку на улицу и захлопнули дверь за её спиной.
Она попыталась приподняться на локтях, но не смогла и тут же сообразила, что происходит. Алли находилась посередине мостовой живого мира и погружалась в асфальт. Чем больше она барахталась, пытаясь освободиться, тем глубже увязала. Асфальт даже и на асфальт не был похож, скорее, он вёл себя как полужидкий гудрон, и цепко держал свою жертву. На девочку накатила мусорка, проехавшись колёсами прямо ей по голове, отчего Алли рассвирепела ещё больше. Она разъярилась до такой степени, что шина на одном из задних колёс, как раз в этот момент проходившем через её голову, лопнула.
Машина резко затормозила и, немного проехав, приткнулась к обочине.
«Что такое? Неужели это я заставила шину лопнуть?»
Но даже если это и было так, она решила пока не морочить себе этим голову. Не сейчас. Напрягшись изо всех сил, она выпрямилась. Теперь, стоя по пояс в асфальте, Алли принялась вовсю работать ногами и упираться руками, пока не вытащила себя из мостовой.
Она кинулась обратно, к берлоге Проныры. Забыв, что дверь, ведущая туда, не принадлежит живому миру, она со всего размаху врезалась в неё, словно собираясь пройти насквозь, но прочная сталь отбросила девочку, и та чуть было опять не оказалась там, откуда только что с таким трудом вылезла.
Она колотила в дверь кулаками, ломилась в неё плечом — всё бесполезно; потом попыталась пролезть в окно, но все окна были навечно забраны решётками — они перешли в Междумир вместе со всем остальным зданием. Алли потратила несколько часов на то, чтобы найти лазейку в твердыню Проныры, и всё же на рассвете она была не ближе к решению проблемы, чем тогда, когда начала свою тщетную борьбу.
Когда на смену смоляному небу ночи пришло серое ненастное утро, дождь перешёл в мокрый снег, и мелкая щекотка пронзающих Алли дождевых капель сменилась резкими уколами острых ледяшек. Неприятно, но не больно. Здесь никогда не бывает больно! Осознание этого факта бесило Алли без меры. Это непонятное состояние — мёртвый/не мёртвый, живой/не живой — отбирало у неё право физически, телесно ощущать что-либо, и оттого душа её страдала ещё сильнее.
«Придёшь, когда надумаешь учиться», — бросил ей на прощание Проныра, но Алли уже стало ясно, что она никогда, никогда не станет его ученицей. Она не монстр и не позволит монстру стать её учителем. Она, конечно же, вернётся, но не одна. Вместе с ней сюда явятся три сотни детей. Мэриных детей. Если понадобится, они разнесут всю эту халупу по кирпичикам, так что от неё не только мокрого места — даже призрака мокрого места не останется.
Всю дорогу обратно к мраморной площади, обозначающей границы владений королевы Мэри, Алли проделала бегом и на полном ходу пронеслась через вращающуюся дверь, не обращая внимания на удивлённые взгляды дежурных. Она влетела в лифт на такой скорости, что врезалась в заднюю стенку. Лифт сотрясся, двери захлопнулись, и Алли вознеслась наверх.
Конечно, у них с Мэри были свои небольшие разногласия, но Алли твёрдо верила в то, что ради безопасности вверенных её попечениям детей Мэри готова на любое самопожертвование. Вместе они смогут совладать с Пронырой, и, кто знает — а вдруг это поможет завязать какие-никакие отношения между ней, Алли, и Мэри?
Она начала поиски с самого верхнего этажа, но Мэри там не было, только дети, как всегда, сидели в кафетерии и играли в свои утренние игры.
— Мэри! Где Мэри? Мне надо найти её!
Алли спустилась на тот этаж, где располагалась игровая комната и методично прочесала помещение за помещением: и саму комнату игровых автоматов, и издательство, и телевизионную гостиную… Куда бы она ни врывалась, везде поднималась суматоха, и детвора отвлекалась от своих обычных Ритуальных занятий. Алли была как набравший скорость поезд, за которым вихрем вьются поднятые в воздух листья.
Мэри как сквозь землю провалилась.
Зато кое-кто, кажется, стал буквально вездесущим. Куда бы Алли ни направлялась, придя на место, она обнаруживала там Вари — каким-то образом он умудрялся всюду её опередить.
— Мэри знает, куда вас носило ночью, — заявил он. — Все уже знают.
Алли окинула взглядом других ребят и по тому, как они сторонились её, как избегали смотреть ей в глаза, девочка поняла, что превратилась в парию. Теперь ей не доверяли. Её боялись.
— Мэри не желает говорить с тобой, — добавил Вари. — Никогда.
— Слушай, ты, гадёныш! Или ты скажешь мне, где Мэри, или я утащу тебя в живой мир и так долбану по башке, что ты у меня в Китае вынырнешь!
Вари неустрашимо промолчал.
Алли ничего не оставалось, как прекратить расспросы и приняться за поиски самостоятельно. Она как-то слышала, что Мэри любит слоняться по пустым этажам, когда её что-то заботит. На контрольном экране в лифтёрской Алли быстро увидела, что все лифты находятся на обычных, жилых этажах. Все, кроме одного. Он стоял на пятьдесят восьмом.
* * *Первое, что поразило Алли — это пустота. Она и раньше знала, что неиспользуемые этажи великих башен пусты, но… как бы это выразиться… некоторые из них были более пусты, чем другие. Например, в необозримом бетонном ящике пятьдесят восьмого у тебя рождалось чувство, будто ты один во всей вселенной.
Мэри действительно была здесь — в дальнем углу, обозревала из окна живой мир внизу. Она обернулась, увидела Алли, и её лицо застыло.
Другие лифты тоже пришли в движение. Вскоре из них, а также и из дверей, ведущих на лестницы, посыпались ребятишки — всем было любопытно, как будут развиваться события.
