Юрий Силоч - Союз нерушимый...
— Шокер! — раздалась команда и я, не задумываясь, подчинился, бесшумно метнувшись вперёд и обеими руками достав офицеров — правого в шею, левого в спину под лопаткой. Сверкнули разряды, затрещало электричество — и люди в мундирах бесшумно повалились на ковёр рядом с растоптанными бумагами.
— Возьми оружие, пригодится.
Это был самый бесполезный совет, поскольку я опередил голос и уже вытащил из скрипящих кожаных кобур два «ТТ-Н». Неплохие машинки, но, как по мне, слишком тяжёлые, и отдача чересчур большая. Я предпочитал «Стечкина», но старый Фёдорыч с его безграничным арсеналом теперь был по другую сторону баррикад, так что выбирать не приходилось.
— Как выйдешь, направо! Стой, не выскакивай! — я застыл за углом и, присев, выглянул наружу. Там стояли ещё два сотрудника — на этот раз в штатском.
— Отвлекаю…
Один из сотрудников прикоснулся пальцем к уху.
— Да. Понял. Пошли! — повернувшись, сказал он второму. — Срочно в триста тридцатый кабинет!
Голос дал дальнейшие указания:
— Дождись, пока они уйдут, и давай дальше.
Неизвестный спаситель вёл меня по коридорам, переходам и лестницам Лубянки с ювелирной точностью. Я то спускался на несколько этажей вниз, то поднимался чуть ли не на крышу. Иногда требовалось поворачивать и двигаться в обратном направлении. Встречавшихся мне на пути сотрудников Конторы неизвестный спаситель отвлекал, давая возможность их обойти или проскользнуть мимо незамеченным. Я ползал на животе и четвереньках, крался, прятался за углами и прислушивался, но с каждым шагом и каждым удачным маневром нервничал всё больше, поскольку чувствовал, что вечно такое везение продолжаться не может. Рано или поздно меня обнаружат, даже несмотря на кажущегося всесильным помощника. Что делать в этом случае, я не знал и старался пока не задумываться. Смогу ли я выстрелить в бывших товарищей по оружию? Смогу, конечно, всё-таки я не нервная институтка, но это будет непростое решение. По крайней мере, в первый раз.
Всё дальше и дальше по коридорам. Тёмные необжитые и светлые, широкие, с паркетом, ковровыми дорожками, портретами в рамах и цветами в кадках.
Лёгкость, с которой я обходил патрули и служащих, не могла меня обмануть — самая трудная часть ждала впереди. Плутать по зданию можно было сколько угодно, но в любом случае придётся выходить. И тут точно возникнут проблемы.
— Что дальше? — спросил я, останавливаясь у двустворчатых железных дверей с небольшими круглыми окошками-иллюминаторами.
— А что, это не очевидно? Вперёд, разумеется. Если не будешь слоном, всё обойдётся. Угонишь машину и поедешь, и помчишься… — последние слова мой ангел-хранитель произнёс нараспев.
— Смешно. Очень.
— Лучше не веселись, а приготовь оружие. А, и можешь эдак пафосно повести плечами и размять шею. Я сейчас наблюдаю за тобой со спины, и это здорово походит на кадр из какого-нибудь фильма.
Я наклонил голову налево, хрустнув позвонками.
— Шика-арно, — протянул голос. — Их там всего трое. Два оперативника и какой-то сраный клерк.
Не «всего», а «целых два оперативника». Хреново.
Я осторожно толкнул дверь и, не распахивая до конца, просочился внутрь. Воздух на парковке пропах бензиновым выхлопом. Пространство было по-советски колоссальным: размеченное белыми линиями бетонное поле с колоннами, выкрашенными облупившейся оранжевой краской, уходило вдаль, насколько хватало взгляда. Немногочисленные в это время суток машины стояли на пронумерованных местах: каплевидные «Жигули» соседствовали с угловатыми «Москвичами», словно собранными из конструктора, и хищными чёрными «волгами» с длинным капотом.
Негромкие голоса звучали совсем рядом — за колонной и служебной «волгой».
— Кто там? — шёпотом спросил я у своего ангела-хранителя.
— Опера. Осторожненько…
Я подкрался к оказавшимся поблизости тёмно-зелёным гражданским «жигулям».
— Разблокируй и заведи! — сказал я хакеру и, аккуратно выглянув, рассмотрел моих будущих противников.
Лица незнакомые, видимо, из другого отдела. Я застал момент, когда старый и опытный сотрудник, чем-то похожий на меня, втолковывал новичку тонкости работы:
— Не суйся. Никогда не суйся вперёд. Твоя цель — не погибнуть за Родину. Пусть за тебя погибнет кто-то другой, а ты выполнишь задачу. Родине от твоего трупа толку мало. Так что не горя…
— Вы что тут делаете, товарищ?! — возмущённый окрик за спиной произвёл эффект, сравнимый с нырянием в ледяную прорубь.
Позади меня стоял низенький лысый человечек в костюме мышиного цвета. Крупный нос, портфель в руках, на брюках в районе икр капли рыжей грязи — я успел в деталях осмотреть служащего за те мельчайшие доли секунды, пока, метнувшись с низкого старта, летел по воздуху, чтобы приложить его шоковыми костяшками в грудь, словно дефибриллятором.
Вспышка, вопль, тело оседает мешком. Я рухнул на него, перекатился на бетон и, не теряя времени, постарался на полусогнутых покинуть поле боя, но уже понял, что безнадёжно опоздал: опера подозрительно затихли.
— Стой, стреляю! — молодой звонкий голос прорезал тишину стоянки и понёсся вдаль, ударяясь эхом о колонны.
Запаниковав, я нырнул «рыбкой» вперёд и больно приземлился на пол. Громкий хлопок заставил меня вздрогнуть и засучить ногами в попытке полностью скрыться за колонной. К счастью, оперативник замешкался на долю секунды: пуля выбила над моей головой кусок бетона размером с кулак, сверху посыпалась пыль и каменная крошка.
— Не предупреждай, щенок! Стреляй сразу!
Ожил голос в голове:
— Прости, я не видел его. Эй! — вскрикнул он. — Тебя обходят! Старик слева!
— Тревога! Тревога! — я слышу, как опытный опер докладывает на центральный пост.
Скоро тут будет жарко. Сесть в машину? Не выйдет. Прострелят покрышки, а без них я далеко не уеду.
— Давай! — командует невидимый оперативник, и тут же над моей макушкой начинают жужжать и свистеть пули. Выстрелы грохочут так, будто кто-то бьёт молотком по рельсу. Меня давят огнём, не дают поднять головы — я понимаю это, но ничего не могу сделать и из-за этого впадаю в отчаяние, рискуя совершить глупость. Адреналин активирует боевой режим, и мир вокруг замедляется — облачка серой бетонной пыли медленно раздаются в стороны и столь же неторопливо оседают.
— От тебя на три! — очень медленно вопит голос в моей голове, и я отпрыгиваю в сторону, прямо в полёте разворачиваясь и стреляя по-македонски в жилистого светловолосого парня в чёрном пальто. Включается рассинхронизация зрения, сознание запускает дополнительный поток для обработки действий рук, и, как результат, оба ствола направлены точно в цель. Ухо обжигает резкая боль, а мои пистолеты с громким гавканьем выплёвывают тяжёлые пули, которые опрокидывают несчастного новичка на землю, разбрызгивая его мозги, внутренности и куски металла по грязному бетону. Вот тебе и сложное решение: хорошо, что в боевом режиме мысли почти отключаются. Я не вижу лица убитого и не думаю о последствиях, а помню лишь о том, кто остался за моей спиной.
Имплантаты у сотрудников одинаковы, поэтому сейчас мы в равных условиях — и всё решит опыт, как в старые добрые времена. Словно комета, я лечу сквозь облако бетонных осколков. Голос предупреждает «Сзади!», и я, ещё не видя, что меня ждёт, заношу руки за голову и яростно жму на спуск.
Воняет порохом, отдача бьёт по запястьям, клацает затвор. Едва чёрная фигура появляется в поле зрения — в самом уголке глаза — как я мгновенно делаю поправку, и последние патроны уходят точно по адресу. Силуэт старается увернуться и навести на меня оружие, но мои пули быстрее — и противник корчится, вздрагивает, падает… Мой коллега допустил ошибку — не учёл смену позиции и целился изначально не туда. Я бы не прокололся так глупо.
После падения боевой режим выключился, и я выругался от боли в сбитых локтях и коленях. Под потолком загорелись красные аварийные лампы, на которые я испуганно вскинул голову.
— Быстрее! Быстрее! — поторопил меня хакер, но я и без того знал, что нужно спешить, в противном случае, меня загонят в угол и пристрелят как собаку.
К чёрту жигули. Я подбежал к ближайшей «волге», расколотил рукоятью пистолета бронестекло (Ай! Больно!) и открыл дверь изнутри. Вырвав и выкинув ведро-навигатор, я в два удара сбил пластиковую панель, скрывавшую систему зажигания.
Быстро найдя нужные провода, вытянул их, зачистил зубами и несколько раз безуспешно чиркнул один о другой. Бесполезно. Они жужжали, искрили, но без толку.
— Давай! — голос дрожит от напряжения. — Дава-ай! Ну же!
— Вообще-то я могу её взломать, дай мне пару ми…
Чирк. Чирк. Бз-з!
Двигатель зарычал, вызвав у меня радостный вопль.
— Сами с усами! — огрызнулся я и, схватившись за баранку, вдавил педаль газа до упора в пол.
