Рэй Брэдбери - И грянул гром: 100 рассказов
— Привет, Диппи. Все прекрасно. Все очень хорошо. Женщина больше не кричит.
— Грандиозно!
— Немедленно приходи на пустырь. Не забудь лопату!
— Давай на спор: кто быстрее! Пока! — крикнул Диппи.
— Пока, Диппи, — бросила я трубку и побежала на пустырь.
1951
The Screaming Woman
© Перевод С.Шпака
Ужасный Большой Пожар в Усадьбе
Люди около получаса прятались возле сторожки у ворот, передавая другу бутылку, а потом, когда в шесть часов вечера сторож отправился отдыхать, крадучись двинулись по дорожке, поглядывая на огромный дом, во всех окнах которого горел теплый свет.
— Вот эта усадьба, — сказал Риордан.
— Проклятье, что ты имеешь в виду, когда говоришь «эта усадьба»? — воскликнул Кейси, а потом тихонько добавил: — Она всю жизнь у нас перед глазами.
— Конечно, — кивнул Келли, — но когда со всех сторон начали подступать Неприятности, усадьба выглядит по-другому. Как игрушка на снегу.
Так всем четырнадцати и казалось — огромный дом-игрушка стоял под медленно кружащимися перышками весеннего вечера.
— Ты принес спички? — спросил Келли.
— Принес ли я… за кого ты меня принимаешь?
— Ну так принес или нет — вот все, что я спрашиваю.
Кейси принялся искать. Когда все карманы оказались вывернутыми наружу, он выругался.
— Нет, не принес.
— Какого черта, — успокоил Нолан. — Там наверняка есть спички. Позаимствуем несколько штук. Пошли.
Когда они оказались на дороге, Тимулти споткнулся и упал.
— Ради бога, Тимулти, — проворчал Нолан, — где твои романтические чувства? В разгар Большого Пасхального Восстания мы обязаны сделать все как следует. Через многие годы мы хотим войти в пивную и рассказать об Ужасном Большом Пожаре в Усадьбе. А если ты будешь сидеть на заднице в снегу, то испортишь всю картину Восстания.
Тимулти кивнул, поднялся на ноги, исправив общую картину.
— Я постараюсь помнить о хороших манерах, — обещал он.
— Тсс! Вот мы и пришли! — воскликнул Риордан.
— Господи, перестань говорить вещи вроде «эта усадьба» и «вот мы и пришли», — заявил Кейси. — Конечно же, мы видим проклятый дом! Что делать дальше?
— Уничтожим его? — неуверенно предложил Мерфи.
— Ба, ты так глуп, что на тебя страшно смотреть, — сказал Кейси — Конечно, мы его уничтожим, но сначала… чертежи и планы.
— Все казалось таким простым в пивной «У Хикки», — заметил Мерфи. — Мы придем и камня на камне не оставим от этой проклятой усадьбы. Если учесть, какая у меня толстая жена, мне просто необходимо с чем-нибудь зверски расправиться.
— Пожалуй, следует постучать в дверь, — вмешался Тимулти сделав глоток из бутылки, — и спросить разрешения.
— Разрешения! — проворчал Мерфи. — Я бы не доверил тебе даже управление адом — пропащие души никогда бы не начали поджариваться! Надо…
Однако передняя дверь неожиданно распахнулась, заставив его замолчать.
На пороге стоял человек и вглядывался в темноту.
— Послушайте, — донесся негромкий спокойный голос, — не могли бы вы говорить потише? Хозяйка дома прилегла отдохнуть перед вечерней поездкой в Дублин, и…
Мужчины, на которых падал свет, идущий из открытой двери, заморгали, отступили на несколько шагов и сняли шапки.
— Это вы, лорд Килготтен?
— Да, — ответил человек, стоящий в дверях.
— Мы постараемся не шуметь, — обещал дружелюбно улыбающийся Тимулти.
— Просим прощения, ваша светлость, — сказал Кейси.
— Вы очень добры, — ответил его светлость, и дверь аккуратно закрылась.
Все мужчины остались стоять с раскрытыми ртами:
— «Просим прощения, ваша светлость», «мы постараемся не шуметь, ваша светлость»!.. — Кейси хлопнул себя по лбу. — Что мы говорили? Почему никто из нас не ухватился за дверь, пока он здесь стоял?
— Мы были ошарашены, вот почему; он взял нас на испуг, как все сильные мира сего, будь они прокляты. Я хочу сказать, ведь мы ничего не делали.
— Однако мы действительно шумели, — признал Тимулти.
— Шумели, черт побери! — взорвался Кейси. — Проклятый лорд ускользнул из наших когтей!
— Тсс, не так громко, — сказал Тимулти.
Кейси понизил голос:
— Давайте осторожно подберемся к двери и…
— Это совсем не обязательно, — заметил Нолан. — Он уже знает, что мы здесь.
— Подберемся к двери, — повторил Кейси, заскрипев зубами, — и взломаем ее…
Дверь снова открылась.
Лорд, словно тихая тень, выглянул и осведомился негромким, терпеливым и хрупким старческим голосом:
— Послушайте, что вы здесь делаете?
— Ну, дело обстоит так, ваша светлость… — начал Кейси и, побледнев, замолчал.
— Мы пришли, — выпалил Мерфи, — мы пришли… сжечь эту усадьбу!
Лорд постоял немного, глядя на снег и собравшихся мужчин, его рука все еще лежала на дверной ручке. Потом закрыл на мгновение глаза, подумал, после короткой борьбы справился с тиком, из-за которого затрепетали веки, и сказал:
— Гмм, в таком случае вам лучше войти.
Мужчины ответили: хорошо, отлично, годится — и двинулись к дому, но тут Кейси выкрикнул:
— Подождите! — А затем добавил, обращаясь к стоявшему на пороге старику: — Мы войдем, когда будем готовы.
— Очень хорошо, — ответил старик. — Я не стану закрывать дверь, надумаете — входите. Я буду в библиотеке.
Оставив дверь приоткрытой, старик уже собрался уходить, когда Тимулти воскликнул:
— Когда мы надумаем? Господи, когда же мы надумаем больше, чем сейчас? С дороги, Кейси!
И все они взбежали на крыльцо.
Услышав шаги, его светлость снова повернулся к пришедшим; на спокойном лице совсем не было враждебности — так смотрит старая гончая, которая видела множество загнанных лисиц и примерно столько же спасшихся, умела быстро бегать, но теперь, в старости, перешла на медленную шаркающую походку.
— Пожалуйста, вытирайте ноги, джентльмены.
— Мы вытираем. — И каждый тщательно очистил свои башмаки от глины и снега.
— Сюда, — сказал его светлость и повел их за собой. Бледные, прозрачные глаза лорда были окружены морщинами и мешками, результат многолетнего употребления бренди, а щеки стали красными, как вишневая наливка. — Я принесу вам выпить, и мы подумаем, что можем сделать относительно… как вы выразились… сожжения усадьбы?
— Вы просто воплощение здравого смысла, — признал Тимулти, следуя за лордом Килготгеном в библиотеку, где тот налил всем по стаканчику виски.
— Джентльмены. — Его светлость осторожно опустил свои старые кости в кресло с выгнутой спинкой. — Выпьем.
— Мы отказываемся, — заявил Кейси.
— Отказываемся? — выдохнули все. Выпивка уже была у них в руках.
— То, что мы собираемся учинить, нужно делать на трезвую голову, — сказал Кейси, вздрогнув от взглядов, которые бросали на него его приятели.
— Кого мы здесь слушаем? — поинтересовался Риордан. — Его светлость или Кейси?
Вместо ответа все мужчины выпили виски и закашлялись. Красный цвет мужества сразу проступил на их лицах, которые они обратили к Кейси, чтобы он смог оценить разницу. Кейси мигом опрокинул свой стаканчик, не желая отставать от остальных.
Между тем старик продолжал потягивать виски, и то, как спокойно и непринужденно он это делал, отбросило поджигателей в глубины Дублинского залива, где они начали тонуть. Пока Кейси не сказал:
— Ваша честь, вы слышали о Неприятностях? Я имею в виду не только войну с кайзером за морем, но наши собственные большие Неприятности и Восстание, которое добралось теперь и до нас, до нашего города, нашей пивной, а теперь и до вашей усадьбы.
— Многочисленные тревожные события свидетельствуют, что настали тяжелые времена, — сказал его светлость. — Я полагаю, чему быть, того не миновать. Я хорошо знаю вас всех. Вы на меня работали. Мне кажется, я вам неплохо платил.
— В том нет никаких сомнений, ваша светлость. — Кейси сделал шаг вперед. — Просто «старый порядок меняется», и мы слышали о больших домах в Таре и особняках в Киллашандре, которые были сожжены ради празднования свободы и…
— Чьей свободы? — кротко спросил старик. — Моей? От тягот содержания этого дома, в котором моя жена и я стучим, как кости в стакане, или… Ладно, продолжайте. Когда бы вы хотели сжечь усадьбу?
— Если это вас не слишком затруднит, — ответил Тимулти, — то сейчас.
Старик, казалось, еще глубже погрузился в свое кресло.
— О боже, — пробормотал он.
— Конечно, — быстро сказал Нолан, — если вам неудобно, мы можем прийти позднее…
— Позднее! Это еще что за разговоры? — спросил Кейси.
— Мне ужасно жаль, — сказал старик. — Пожалуйста, разрешите мне объяснить. Леди Килгогген сейчас спит, скоро за нами приедут гости, чтобы отвезти нас в Дублин на пьесу Синга…
