Клуб космонавтики (СИ) - Андрей Юрьевич Звягин
Чтоб еще вам рассказать… да хотя бы вот что. Случилась в одном государствеАфриканского континента революция. Сама случилась, мы вообще не помогали, так бывает. Вождь просто у них оказался толковый. Вылитый Ленин. Черный, ростом за два метра, весом за два центнера, с кольцом в носу. Долго правил по старинке, несоциалистически, магией Вуду и кровавыми ритуалами, но затем научился читать и первой прочитанной им книгой был "Капитал" Карла Маркса.
Вождь впечатлился, и в результате страна за месяц прошла путь от первобытнообщинного строя до капитализма с последующим его свержением. От собирательства до грабежа награбленного. Обряды и жертвоприношения стали проходить по-новому, с пением революционных песен и портретами классиков марксизма-ленинизма. Наши потерли ладошки, оказали всяческую помощь, красным заштриховали еще один участок на карте.
А потом началась какая-то ерунда. Повел себя вождь как самый распроклятый капиталист. Взялся поедать своих подчиненных.
Соберется утром правительство на совещание, а одного министра нету! Переглянутся чиновники, догадываясь, что произошло, но ничего не изменишь. И так каждый день. Один исчез, второй, третий. Как министров не осталось, вождь перешел на депутатов и далее по нисходящей. На все вопросы отвечал, что о поедании людей в "Капитале" не упоминается, а в правовом государстве что не запрещено, то разрешено.
Нашим это не очень нравилось, но терпели. Революция в белых перчатках не делается, и карту перекрашивать не хотелось. Но когда он съел половину местных коммунистов, терпение лопнуло и ударило кулаком по столу.
Поступила команда принять меры. Думали десантировать в Африку мой батальон, но потом решили пригласить бывшего союзника в Москву в качестве почетного гостя на пионерский слет. Ни о чем тот не догадался и приехал, мечтательно облизываясь.
Выступил с речью, спел со всеми песню, сфотографировался, а потом наши вкрадчивым голосом ему предложили:
— Не хотите ли поехать, собственноручно принять детишек в пионеры?
Ну какой людоед от такого откажется?
Принимали в пионеры поздно вечером, в старом самолетном ангаре на краю Москвы, около леса. Не насторожился африканский товарищ, бежал аж вприпрыжку. Заглянул в ангар в сопровождении переводчиков в штатском, а там его уже ждут.
Мы ждем.
Три десятка фигур стоят в несколько рядов, молча и не шевелясь. Красные галстуки, короткие штанишки, белые носочки и сандалики. Лиц не видно, одни силуэты, неотличимые в темноте от детских.
У вождя улыбка до ушей. Забежал внутрь, трясется да причмокивает.
— Пионээээрыыыы…
Пионеры, как же. Нет света в ангаре, а то б посмотрел на этих маленьких пионеров. Всех взяли в спецслужбу с моего батальона. Меньше сорока — никому. Все прошли горячие точки в Африке и холодные на Северном полюсе. Наших суровых взглядов крокодилы не выдерживали, в кусты убегали.
Вздохнула стройная девушка-переводчик (секретная товарищ майор), грустно хлопнула в ладоши.
— Начинаем!
Включился проигрыватель на табуретке, зазвучала песня "Взвейтесь кострами".
И мы кинулись на вождя. Облепили, словно бульдоги медведя, с ног сбить хотим. А он огромный, здоровый, и вес у него не меньше, чем наш суммарный. Заподозрил неладное, сопротивляется, не падает. Откормился на африканских коммунистах, сволочь. Но свалили и задушили. Насмерть! Исполнили приговор. Вот этим пионерским галстуком я его душил. На нем даже следы зубов остались. Два ряда сверху, и два снизу. Ношу с собой. Память о боевом прошлом. Не ходите, людоеды, в пионерские лагеря гулять! Что там, у тети Нины пиво еще не кончилось?
3
Я почти ничего не менял в рассказе дяди Лени. Повторил, конечно, своими словами и ехидно приукрасил, однако совсем немного. Но услышал я рассказ от деда, то есть из вторых рук! Дед ради этого однажды час с дядей Леней пиво пил, а потом смеялся и называл себя "этнографом". Свое я добавлял уже к дедовой версии событий.
Дед был шутник еще тот и часто говорил, что даже самая правдивая история выдумана тем, кто ее рассказывает.
Но в историю дяди Лени никто у нас не верит. Все считают ее чем-то вроде шляпы, которую он надевает, чтобы казаться выше и солиднее.
4
Дядя Леня, разумеется, тоже принял участие в расследовании поджога нашего Клуба и высказал свои соображения: мол, когда он служил в Африке, кто-то подпалил планетарий, только что построенный советскими специалистами для борьбы с суевериями, поэтому логично будет подозревать того, кто был и там, и тут. Но через секунду осознал, что произошел классический случай, когда следователь выходит на самого себя — ведь со всего района в столь отдаленных местах побывал он один. Поэтому дядя Леня задумчиво почесал шляпу в области затылка и быстренько ушел. Не прощаясь, по-английски.
Глава 8 Коварная месть
1
Проследив за художниками, мы увидели, что они направились в лес, точнее, на заброшенную военную базу.
Есть у нас такая неподалеку в лесу. Ничего удивительного. Заброшенных военных баз немало, и почему бы одной около нас не оказаться. Вот она и оказалась!
Ее уже излазили вдоль и поперек. База маленькая, и любопытного в ней тоже мало. Несколько каменных помещений величиной со школьный класс под землей, да ворота толстожелезные, полураспахнутые. И еще что-то вроде дота из стали и бетона с окнами-бойницами, он капельку над землей вырос, но тут же травой зарос, а внутри него ящики с мусором валяются.
В общем, так себе секретная база. Неинтересная. Оттого военные ее и бросили, что скучной получилась.
Скучной-то скучной, но пиво в ней пить можно. И никто тебя не найдет, не скажет, ай-яй, школьник, а таким делом занимаешься.
В лесу следить за художниками стало проще. Да, правильно, на базу идут. Зашли, и в "доте" раздались голоса и стеклянное позвякивание.
Через час художники направились обратно, подвыпившей непрямой
