Клуб космонавтики (СИ) - Андрей Юрьевич Звягин
Недавно мы втроем еще раз обсудили все, что произошло, и решили планы не менять. Мы обязательно полетим в космос, вдоволь попутешествуем на Земле, прочитаем тысячи интересных книг, сделаем сотни открытий и всегда придем на помощь друг другу и незнакомым людям.
…Мой папа сказал, что дед для меня — кумир. Нет, он ошибался. Деда я люблю и уважаю, но это не значит, что я с ним во всем согласен. Надо спорить и с тем, кем восхищаешься. Дед не доверял советской власти (да и любой другой), считал, что космос и вся романтика нашей жизни — обман, подделка, иллюзия. Ну, не знаю. С этим я тоже пока не разобрался. Может, дед преувеличивал.
Людям не должно быть дела до того, что думает о космосе государство. Космос больше тех, кто пытается его использовать. Безразлично смотрит на них сверху вниз.
Дед наверняка поддержал бы мои сомнения. Люди — они как книги. Примитивные книги вещают истины и учат, а хорошие предлагают подумать. Поэтому хорошие книги редки, они тихо лежат на полках или вообще существуют на краю реальности в ненапечатаном виде.
…А может, дед, говоря о подделке, намекал даже не на СССР, а на то, что все мечты изменить мир, любые стремления к свету, красоте и справедливости рано или поздно превращаются в имитацию и пародию? Но ведь всегда будут существовать люди со странными глазами — те, кто отличит свет настоящих звезд от брошенных толпе блестящих фантиков!
…Надо найти дедовы дневники. Где искать, не знаю, но я найду их непременно. Это еще одна книга. Фантастическая, но правдивая, потому что мы живем в огромном удивительном мире, наполовину состоящем из того, чего никак не может быть.
Как странно — дед умер, но его история для нас только начинается.
На отца я уже не злюсь. Пусть он продолжает воспитывать меня, как считает правильным, я в ответ буду кивать и делать по-своему. Возможно, в этом и заключается взрослость. Мои родители меня любят и хотят предостеречь от неверных поступков. Но я хочу сам называть что-то верным, а что-то — нет.
Мои родители — другие. Но я их тоже люблю. Такие люди, как они, необходимы! Миру нужны не только изгои и сумасшедшие, иначе он погибнет еще быстрее!
Может, конец света когда-нибудь все-таки случится, но и без него на свете много любопытного. Да и вообще, конец света — еще не конец. Поэтому я хочу побывать в космосе и не только там. Везде, где интересно! И написать об этом книгу. Но перспектива книги отдаленная, а ближайшая — возращение в пионерский лагерь. Газеты уже сообщили, что в результате огромного труда незначительное экологическое бедствие побеждено, река убрана, почищена, сияет и блестит лучше прежней.
Поэтому я заканчиваю свою повесть, но не исключено, что продолжу ее потом. Если будет, о чем рассказать, и будет желание рассказывать ее не только себе, но и кому-нибудь другому. Надо признать, что почти все время я так и делал. Не сдержался, переступил линию, обозначающую границы одиночества.
Пока, выдуманный собеседник! Дед бурчал, что советский пионер прощается, но не уходит, когда мы втроем уже у дверей просили вспомнить его еще о каком-нибудь приключении, но я все-таки ухожу. Надеюсь, на время.
До встречи! Счастливо! Я закрываю книгу!
И вдруг — телефонный звонок. Как гром с небес (литературный штамп, но подходящий).
Забыл сказать, что нам провели телефон. Мне и Глебу, а у Артема телефон давно стоял. Многие квартиры в один день телефонизировали. Теперь можно не к тете Маше бегать, а поближе, в свой коридор.
…Телефончик черненький, рогатый, пластмассовый, а диск металлический, с цифрами. Крутануть его — с перезвоном назад вернется. Около телефона важно валяется записная книжка, в ней куча имен, и около каждого пометка о том, зачем нужен этот человек. Витя — апельсины, Варя — сапоги, Ираида Казимировна — билеты в драмтеатр. Одна запись показалась жутко трогательной. Напротив чьей-то фамилии черным по белому виднелось "пользы никакой, зато очень хороший человек!!".
Поднял я, значит, трубку, а там внутри Артем, и голос у него ошарашенный, задумчиво-потрясенный. Такое впечатление, что Артем переосмыслил всю свою жизнь и продолжает переосмысливать.
— Бросай все и беги сюда, — сообщил он, не поздоровавшись. — Глебу я позвонил, сейчас тоже придет. Родителей дома нет.
— А что случилось?
Артем сделал паузу, потом зловеще прошептал:
— Тайна разгадана.
— Какая тайна?
— Главная. Тайна кремлевских портретов! Тех, что у нас в школе. Я знаю, почему они так смотрят на Галю и Веронику. Сведения абсолютно точные.
— И почему? — ахнул я.
— Приходи, расскажу. Если в двух словах — это в СССР есть! От нас все скрывали!
— Это? — спросил я.
— Это! — ответил Артем.
— Это — это что?
— Это — это это, его ни с чем не спутаешь! Это просто фантастика!
— Объясни! — закричал я.
— Ты что, дурной? Об этом нельзя говорить по телефону!
— Нельзя?
— Все телефоны прослушиваются! Короче, приходи, если хочешь!
И повесил трубку.
Вот теперь точно пока. Я побежал!
