Клуб космонавтики (СИ) - Андрей Юрьевич Звягин
Потом я вспомнил, что недавно спасал мир. Причем удачно. Все получилось. Мы победили, хотя и не с подавляющим перевесом, а в конце первого тайма вообще проигрывали. Победа далась с трудом, но все-таки далась, не отвертелась.
Жизнь в нашем районе снова прежняя. Те, кто были зомби, опять стали нормальными (я имею в виду, такими же, как в прошлом). Смотрят по телевизору не пустой экран, а "Международную панораму" и "Москву, слезам не верящую". Что с ними происходило — не помнят. Плохие дни стерлись из памяти. Какие пауки и метеориты? О чем вы?
Разве что у дяди Саши лицо какое-то виноватое, кажется, он хочет что-то понять, но пока не может. Дядя Саша — очень-очень хороший, и ничего страшного, что космос для него не так важен, как для нас.
Но вообще дядя Саша стал немного другим. Как это случилось, не знаю, но когда в клуб приезжала очередная комиссия (и что ей было нужно во время каникул?!), дядя Саша встретил ее совершенно спокойно. Не волновался, не переживал, и никакую железку напополам не скрутил. На лице у него было написано "как приехали, так и уедите". Удивительно! Казалось бы, что тут такого, ну побыл несколько дней беспамятным зомби, однако ж на тебе! Может, у дяди Саши и жизнь вслед за ним поменяется? Ведь человек и его жизнь сильно взаимосвязаны. Изменится одно — изменится и другое.
А еще у нас на этаже появился замечательный сосед. Он невысокого роста, носит кожаный плащ и огромную шляпу. Дядя Леня это, кто же еще!
Нет, он не поменялся ни с кем квартирами, а женился на тете Маше. Прогуливаются они теперь под ручку, счастливые-счастливые! Лавочко-подъездные бабушки, глядя на них, испытывают изумленно-смешанные чувства и горстями пьют успокоительное.
Очень романтическая история у тети Маши с дядей Леней получилась.
Испытывала, значит, тетя Маша на себе очередной памятник. Поначалу все шло как обычно. Галстук, цветы, строгая комиссия в безопасном отдалении, но неожиданно Ленин воплотил мечту своих клонов-предшественников — поймал тетю Машу. И не за край платья, специально сшитого так, чтобы легко порваться и стать вражеской добычей, наподобие хвоста ящерицы в лапах хищника, а целиком схватил, за талию, как заокеанский Кинг-Конг. В тете Маше, конечно, два метра нехрупкого телосложения, но в памятнике метров и центнеров куда больше. Чиновники из комиссии ахнули, обомлели и молча сняли шляпы — а что они еще могли сделать?
И тут откуда-то появился дядя Леня. Обход территории, наверное, делал, как положено охранникам, и увидел происходящее безобразие.
Сориентировался он мигом. Надел черные очки, расстегнул кожаный плащ, снял шляпу (но не с той целью, с которой шляпы снимали комиссионные товарищи, а для улучшения аэродинамики), разбежался и взлетел в каратистском прыжке. Летел он далеко и долго, игнорируя своим небольшим телом земное притяжение, но в конце концов таки подлетел к памятнику и впечатал ему ногой прямо в челюсть.
Каменный Ильич пошатнулся, ойкнул, выронил тетю Машу и попытался поймать уже дядю Леню, но тот начал акробатически уворачиваться и крутить сальто, да так быстро, что невооруженным взглядом и не разглядишь. Повезло, что в комиссии был оператор, и он, когда началось происшествие, не бросил ручку кинокамеры, поэтому все затем посмотрели кино в замедленном режиме.
А потом и подмога подоспела. Опутали хмурые небритые слесаря памятник сетью, сковали цепями и надели ему кандалы.
Надо ли рассказывать, что было дальше? События развились классически, и теперь дядя Леня во время испытаний всегда рядом, готовый броситься супруге на помощь, хотя стоит за дверью, в зал его не пускают, чтоб памятники не боялись.
Тетя Маша теперь коридорную плитку каблуками не разбивает, бегает курить на балкон в мягких тапочках и очень редко, втайне от дяди Лени. Не нравится ему вредная привычка его жены, поэтому она украдкой, благо дядя Леня запах табака чувствует плохо — он однажды в Африке, будучи на новый год нетрезвый, подрался с гориллой, и та ему левым хуком переносицу скособочила.
А дядя Леня, между прочим, почти перестал ходить в пивную и рассказывать свои истории. Удивительно! Непонятно, какая связь между счастливой семейной жизнью и отсутствием чудачеств, но она точно есть.
Михаила Егоровича после его очередной жалобы дядя Сережа-милиционер в терапевтических целях добровольно-принудительно записал в "танковый клуб", и бывшему пограничнику там очень понравилось. Он мгновенно стал лучшим танкистом, в два счета победив прежних чемпионов, и скоро поедет на всесоюзные соревнования. Борьбу со шпионами он забросил. Ни одного заявления за последние дни, потрясающе! Всем сказал, что некогда ему теперь ерундой заниматься, его танчики ждут.
У дяди Сережи от радости случился нервный срыв, поэтому он взял недельный отпуск и отправился отдохнуть в ведомственный санаторий. Наверное, там он сейчас в компании таких же радостных нервно-срывчатых милиционеров.
Я ничего не забыл? А, точно! Второй чайный гриб Артемовой бабушки, как и его предшественник, ночью тоже выбрался из банки, сожрал все неспрятанное на кухне, злобно пополз в спальню и тоже погиб под ударами швабры. Пару дней бабушка была очень испуганна… а потом испуг прошел, и она приобрела еще один гриб. Он пока маленький, но растет не по дням, а по часам. Уговоры и просьбы соблюдать осторожность на бабушку не действуют. Ну, вот так. История как началась в виде фарса, так в виде него и повторяется.
Зато дядя Боря-Кулибин бросил пить! Совсем! Точнее, не совсем бросил, а если еще точнее, не бросил совсем. Пьет целыми днями напропалую.
Но — только недавно изобретенную им безалкогольную водку. Гонит ее при помощи железномодифицированного самогонного аппарата и пьет, чуточку пьянея только из-за того, что она по прежнему называется водкой, а мир, как утверждают некоторые ученые, является текстом и ничем иным.
Дядя Сережа ученым не поверил, решил проверить районного водкосамогонщика и принес медный ящик с кучей циферблатов и вращающихся шестеренок (прибор спиртометр). Тот пожужжал, покрутил колесиками, выпустил несколько струй пара, однако ни одной молекулы спирта в прозрачной жидкости не нашел.
Милиционер удивился, но спорить не стал, а выпил с дядей Борей по сто грамм его изобретения. Потом еще по сто, и
