Резиновая чума (сборник) - Алексей Константинович Смирнов
- Что же, мне спросить недолго, - буркнула служительница, у которой самым выгодным заказом был этот вот самый, последний гость. На выставке. И она видела, что распаленный очкарик ни на секунду не поверил в бескорыстие ваятелей вечности. Вечность ваяет только одно существо, и даже у него наверняка имеется какая-то непознаваемая корысть, хотя бы глупое гончарное любопытство.
Не в силах оторваться от гуттаперчевых палачей в атласных рубахах, Снежан Романов еле-еле дал себя вывести. Девушка Наташа проголодалась и по праву наложницы дернула его за руку, едва не содрав до крови "Ролекс".
...Чтобы растолковать, чем уж таким необыкновенным пленили Снежана Романова искусственные кровожадные рыла, придется зайти издалека, а это целая глава; начинать ее так скоро, едва разговорившись, не хочется, и потому мы просто сделаем некий выверт, тоже из городских ужасов, и отправимся на стройку. Из тех, которые снабжают приложением "долго" в качестве приставки. Снежан, когда она замерла, еще не был никаким руководителем, и руководить ему по причине малолетства приходилось разве что игрушечными роботами-трансформерами, которых он, кстати сказать, всегда ценил намного больше людей. Любую свистульку из тысячи подноготных деталей он мог собрать за десять минут, в то время как папа, по зову и долгу пола вроде бы обязанный помогать, провозился бы месяц.Его завораживала сама идея анатомической взаимозаменяемости: вот, казалось бы, рука, но вот она уже нога, да вдобавок стреляет, как огнемет, а череп... ну, вплоть до брюшного пресса и взлетного реактивного ранца. И первое, и второе великолепно получались из черепа.
В сознании юноши-Снежана уже бродила мысль о том, что неплохо было бы обзавестись ему такими же сотрудниками, благо его всяко готовят в администраторы разных звеньев. Он тогда уже слыл завидным женихом, белым воротничком, по которому сохли синие чулки. Его же влекли стекло и сталь. И сколь возможно - неограниченная власть, дозволяющая расширение.
Ну а стройка к тому времени давным-давно существовала. Она строилась. Точнее, нет.
Она находилась близ железнодорожного моста, по которому полусонные локомотивы перевозили грузы из порта. Вырастать из-под земли она начала задолго до того, как папа Снежана залюбовался телевизионной Снежаной. Страшное сооружение, железобетонный скелет из городских ужасов, похоронил не одно поколение горожан. Монстра ладили-преображали под выделку теплых стелек, что затеяли еще красные большевики. Для этой цели разнообразные литературные герои отлавливали бродячих кошек и собак. Располагавшийся рядом завод Кировский, он же Путиловский, для этого почина годился мало. Строение бестолково, как фиговым листком, прикрывалось двухэтажным косметическим магазином под вывеской "Калодерма", и ни один питерский шторм так и не снес эту лавочку, и долгострою не повредил. Не снес даже забора, которому со временем стало энергетически выгодно стоять под углом. Разве что сняли вывеску, да ржавыми листами заколотили окна - и все, благо калодермисты давным-давно укатили домой за невозможностью существования здесь, в стране, где название магазина всех веселило, а жены путиловцев пользовались косметикой другого сорта.
В стельках, однако, существовала острая зимняя, она же грибковая, надобность.
Вырыли котлован. Окружили забором. Запустили собаку, сразу куда-то сбежавшую. И возвели каркас, заколотили сваи, положили плиты, которые не менее двадцати лет напрашивались на звание главного местного ужаса. Его даже прочили в пресловутую выставку, но он был недвижимостью. Четыре этажа бетона и стали, продуваемые всеми ветрами (теперь их, этажей, стало куда поболе), приветствуемые с насыпи сочувственнопрезрительными локомотивными гудками. Лом, экскременты, троллейбусная остановка.
Кто-то и падал там по болезни замертво, бессердечной путиловской ночью, и рядом стояла початая бутыль портвейна, которую допивал уже в морге доктор Льдин, известный всей округе судебный эксперт. Прошли десятилетия, пока Снежан Романов не прибрал к рукам это бесхозное строение, не имевшее номера с адресом.
Не станем ходить вокруг да около, ибо у нас динамичный сюжет: ясно, что в этой затее Снежан полностью преуспел. Черт его знает, чего такого наворовал его папа, но хватило на все - и на скромные производственные мощности, и на стеклопакеты; и работягам заплатили, сколько затребовали. Здание засверкало полярным сиянием, само не веря во мрамор, лифты, склад готовой продукции и столовую. Теперь Снежан Романов примеривался ко всему, что имелось вокруг - например, к соседней подземной парковке; кроты, ее ладившие, углубились уже весьма далеко и вели электричество. Надо бы приобресть, пока он при средствах. Основные производственные мощности разместятся не в здании, только самая малость оных; главное здание, корпоративное сердце, отправится под офисы, бары, бильярды и рестораны.
Как-то раз, проезжая мимо будущей парковки, Снежан по-хозяйски возмутился:
- А что это за крест тут торчит деревянный?
Деревянный крест, что за оградкой, торчал там лет десять и всем примелькался. Возле него пили пиво с орешками, назначали свидания. Однако подвинулся даже подземный гараж, а крест устоял нетронутым. Снежан уже фантазировал, как самопальный крест выкопают бульдозером и будет гладко.
- Часовенка? - предположил шофер.
- Уже потемнел от времени - и все часовенка? Тормози, - Снежан раздраженно, как был, без шапки, полез из "мерина".
- Эй, мужик! - Он остановил первого попавшегося прохожего, с авоськой. - Чего тут за крест-то?
Мужик растерялся, начал оглядываться, ища толкование вне себя.
- Так вот поставили его, потому что тут Путиловский завод, - объяснил он не без того достоинства, которое всегда сообщается непричастностью.
- Что за ерунда? Церковь? Часовня? Могила чья-нибудь, убили кого при ларьке?
"При царе", - чуть не вырвалось у него.
- Нет, - мужик стал важен видом. - Просто крест. Потому что тут Путиловский завод.
Снежан Романов какое-то время таращился на него в тщетном высекновении рассудочных искр. Но ничего не высек. Плюнул, вернулся в машину: поехали.
Но креста решил пока не касаться. В тот момент не осмелился.
Кто его знает.
Кто-то же ставил его.
Тем более, что напротив и в самом деле широко раскинулся Путиловский завод, а в народе-заводе традиции всегда при почете.
Между прочим, "мерин" у Снежана был будь здоров: благословляется сия колесница. Очень хороший автомобиль. У него над приборной доской приютились три иконки, выложенные в рядок: Николай Чудотворец, Спаситель и Ксения Блаженная. Так похожи на клавиши, такие компактные и ладные, что многие считали их действительно клавишами. С соответствующими опциями. Ксения - от
