Методом исключения - Анна Владиславовна Михалевская
Семён молчал, уставившись невидящим взглядом в застиранную клетчатую скатерть. Наконец разлепил губы, с трудом выдавил:
— Я пытался. Ничего не вышло… Нам надо придумать, что делать!
— Семён, поговорим об этом позже. Сейчас главное — работа.
Захар опустил глаза. Разобраться бы с проектом для начала. А потом он решит, как быть с Семёном.
— Значит, вы с ними заодно… Да ладно, ешьте, вон суп совсем остыл.
* * *
Ребята сидели потупившись, изучали фасоны своих кроссовок и фактуру носков. Виктор зачем-то надел рубашку и причесался. Значит, тропа войны изрыта вдоль и поперёк, томагавк откопали, заточили и приготовили к бою.
— Есть замечания по техническому заданию? Всё ли понятно?
— Нет, не понятно… — отозвался Роман дрожащим голосом.
— Что не понятно? — удивился Захар.
— Всё… — прошептал Роман и бросил умоляющий взгляд на Виктора.
— Кто вообще писал это задание? — буркнул Виктор, не поднимая головы.
— Писали профессионалы, — отчеканил Захар.
— А если мы откажемся? — с расстановкой спросил Виктор. — Что тогда?
Ничего. Совсем ничего не случится. В прямом смысле этого слова. Захар усмехнулся своим мыслям. Вслух произнёс:
— А что случается, если подчинённый ослушается начальство?
— Это угроза? — на лице Виктора заиграли желваки, глаза превратились в щёлки.
— Нет, Витя, это закономерность. Если вопросов больше нет, предлагаю приступить к работе.
Работа! Громко сказано. День ушёл только на то, чтобы выяснить, кто чем занимается. Оказалось, что все занимаются всем, и никто ничем конкретно.
Виктор часто отлучался, много курил, а в остальное время находился в состоянии сердитом и нервном. Роман не терпел насилия над личностью, увлекался той работой, что нравилась и не имела никакого отношения к проекту. Если Захар пытался дать ему задание, обижался и спешил спрятаться за широкую спину Виктора. С Семёном они часто пересекались на перекурах — Сеня задумчиво курил, Захар неспешно потягивал кофе. Завести разговор по душам не получилось — Семён отмалчивался и делал вид, что не слышит вопросов Захара.
Вячеслава он побеспокоил только раз. Зашёл проверить, не ошибся ли кабинетом — возможно, через стенку от Виктора сидят не такие безнадёжные экземпляры… Увлечённый мыслями, Захар не постучался, сразу распахнул директорскую дверь. Вячеслав тихо посапывал, налегая щекой на клавиатуру. Из колонок доносились звуки мантр, в воздухе висел тяжёлый запах благовоний. Захар не стал будить директора. Он получил ответ на свой вопрос.
* * *
Не торопясь, он возвращался в гостиницу с громким названием «Император». Выбирал людные улицы. Всматривался в глаза прохожих. Что там искал, и сам не знал. Может, пытался заглушить окрепший в голове за эти несколько дней голос хаоса. Противный такой голос с интонациями Виктора ехидно повторял: «А если мы откажемся, что тогда?».
«Ничего!» — вступал в диалог Захар и понимал, что врёт. На сей раз себе.
Захар умел и любил работать. Отец не оставил другого выбора. Да, он гордился отцом, во всём подражал ему — папа уходил в рейс, а Захар шёл в яхт-клуб покорять своё маленькое море учебной акватории. Но дело было не только в этом. Отец погиб, когда Захару исполнилось пятнадцать. Несчастный случай — самовозгорание груза, папа оказался рядом. Захар поглубже затолкал боль — переживать было некогда. У мамы начались проблемы с сердцем, она месяцами не выходила из дома. Захар забросил яхты, обложился учебниками. После университета прошёл конкурс в транснациональную корпорацию. Много формальностей, сложная структура, ответственные проекты — это не пугало. Были правила, которым нужно следовать, а остальное сделает трудолюбие. Вполне заслуженно он пользовался доверием начальства, и, возможно, проработал бы на благо корпорации ещё много лет, не найди его Бюро.
Захар пошёл на собеседование из любопытства, а покинул офис с твёрдым решением бороться за должность до конца. Но бороться не пришлось, его взяли в Бюро после второй встречи. Лысый мужчина в дорогих очках размеренно вёл беседу, и в конце спокойным голосом сообщил Захару, что тот принят. То был момент абсолютного счастья. Захара не пугали дальние и долгие командировки, задержки до ночи. Мама благополучно вышла замуж второй раз и уехала из столицы. А своя семья и раньше не вписывалась в сумасшедший график. Ему только двадцать семь, ещё успеет!
Бюро ничего не производило, не перепродавало и не перевозило, оно решало проблемы — избавляло бизнес от лишнего. В любой компании иногда появлялись непригодные к разумной деятельности, ленивые сотрудники, обладавшие к тому же раздутым самомнением и завистью к успехам других. Даже если они сидели на месте и ничего не делали, такой балласт здорово тормозил рабочие проекты. Но горе-сотрудники имели привычку соваться в чужую работу и патологически рвались к руководящим должностям, уничтожая на корню все перспективные проекты.
Бюро же скупало лучших специалистов разного профиля и лепило из них хватких кризис-менеджеров. Профессионалы разрешали конфликт за считанные дни — бизнес облегчённо вздыхал и возвращался в привычное рабочее русло, а нарушившие равновесие системы сотрудники навсегда оставляли компанию.
Затраты Бюро были велики, но оно не бедствовало — крупные компании охотно отстёгивали немалую «страховку» за свой покой. Не все знали, что «балласт» потом приглашали в Бюро на беседу. Вежливо улыбались, сулили золотые горы и, получив согласие после недолгих переговоров, сажали в самолёт и отправляли в резервацию. Правда, сами кандидаты были уверены, что летят на засекреченный объект выполнять миссию мирового значения.
Сотрудники Бюро определяли вновь прибывших в безвкусный новострой, снабжали простенькими проектами, приставляли куратора. Ссыльные быстро обживались на месте, писали жалобные письма семьям о загрузке на работе, сбивчиво объясняли, что отпуск откладывается на следующее лето. На памяти Захара ни один человек не вернулся из резервации, хотя Бюро оставляло за балластом такой шанс.
— Неужели никто… Костя, как это возможно?
Только что закончилась первая командировка Захара в резервацию. Он честно старался вдохновить команду, дать возможность хоть кому-то вырваться из болота, но его усилия почили в бозе.
— Люди не меняются, — начальник направления Костя поправил очки, солнечный зайчик, прорвавшийся сквозь жалюзи, гулял по бритой голове. — Вот нам и остаётся действовать методом исключения.
— Но это же тюрьма!
— Напротив, свобода! —
