Венеамин Гиршгорн - Универсальные лучи
— Теперь мы знакомы, приступим к делу.
Ройт оживился, но револьвер Крейса пристально смотрел Ройту немного выше переносицы.
— Нам известно, что вы и ненормальный фантазер Смирнов мечтаете о раскрепощении рабочих от физического труда. Сначала я и мои коллеги по всемирной компании «Капитал» смеялись над небольшими заметками, просачивающимися в мутную грязь бульварных газет, и над двумя болванами (ах, зачем в руке Крейса блестящий револьвер), созидающими «Универсальные лучи», цель которых… цель которых… я сам не знаю — что!.. Но если половина из того, что пишут газеты, правда, то… я сам не знаю, что… Слушайте, Ройт! Вы умный человек, вы очень умный человек! Ройт, подумайте, какая польза вам, если через 100 или 200 лет на земле будет рай, коммуна… Ха-ха… Но вы не доживете до этого, чорт вас возьми… Нет… «Универсальным лучам» не сломать голову мне — Роберту Крейсу, и моим друзьям по чековой книжке. Ну, говорите, Ройт!.. Я потерял с вами 17 минут! 17 деловых минут Крейсу стоят 47.000 долларов… А… а?
Крейс — горячей и горячей. Бесцветные глаза зажглись, но внешне все было попрежнему: бесстрастное лицо, каменная рука со «Смиттом» и золотые зубы.
— Мы поняли, что мерзавец Смирнов — гениальный изобретатель, и вы, Ройт — достойный его помощник…
(Легкое движение Ройта, и «Смитт» пытливо заглянул в его возмущенные зрачки.)
— А потому, по поручению всемирной компании, я должен предложить вам сумму денег взамен секрета «Универсальных лучей»… Сколько?
Ройт вскочил и (вспомнив ряд приемов бокса, применявшихся им когда-то в детстве) набросился на Крейса, но… платок был хорошо пропитан, и еще до сих пор шумела голова Ройта, а потому, когда Крейс слегка стукнул его рукояткой никкелированного «Смитта», комната перевернулась на другой бок, письменный стол с телефоном и кипой бумаг провалился куда-то вниз, а авто-король Крейс умчался в голубой туман.
Глава 6
Чарли Чаплин и Никельс
Джо любил Никельса и Чарли Чаплина.
Чарли Чаплина Джо узнавал сразу, и, когда на экране (кино «Уран» в грязном переулке близ рынка) среди разодетых джентельмэнов показывалось знакомое лицо шутника Чарли, Джо становилось весело, и он радостно вскрикивал от проделок своего любимца.
И еще несколько дней помнил: воду, пролитую на старую леди, и джентельмэна, запрятанного Чаплином в темный шкаф.
Никельс… О, Никельс — совсем другое дело.
С ним Джо познакомился на автомобильном заводе Крейса (Никельс. Младший механик. Крепкие руки и честные глаза). Было так:
Джо забегал частенько на завод выклянчить пару винтиков или большой болт для своей шайки, но однажды:
Управляющий застал жену с лейтенантом Манусом (прекрасное кэпи, под кэпи — прекрасный пробор) в нежной, слишком нежной позе для того, чтобы управляющий мог сдержать себя. Разговаривали недолго (ступенек мало, но все же…)… На завод пришел хмурый и, заметив случайно болтавшегося под ногами Джо, дал ему по уху и обругал «паршивым Манусом». Джо кинул в упитанное лицо управляющего: Толстая бочка! и показал ему нос.
Дальнейшие события развивались с кинематографической быстротой (совсем как у Чаплина), но вмешательство Никельса выручило Джо…
— Позвольте, мистер, я выброшу мальчишку…
И, когда круглая спина управляющего, обтянутая синим пиджаком, нырнула в соседний корпус, Никельс ласково погладил Джо по голове.
(До этого дня никто никогда по голове Джо не гладил.)
— Мы будем друзьями, мальчуган? Ты мне нравишься…
Джо от восторга икнул и пожал с чувством большую руку Никельса.
Ого, он уже совсем взрослый… У него есть друг с усами и трубкой.
Глава 7
Смирнов
В прошлом — Смирнов из далекой царской России, на пароходе, по скользким, шатким сходням, в центр машинной культуры, — Америку.
---Комната — серый квадрат…
В углах — на высоких массивных пьедесталах — блестящие стальные приборы:
изогнутые трубки,
острые углы,
овалы,
круги…
Смирнов, весь в черном, спокойный и ясный (как цифра). Лишь в глазах — лихорадочный, знойный огонь.
Он — в кресле широком, и тонкие пальцы сжимают задумчиво циркуль.
Посредине — «Универсальные лучи» — крохотный, черный цилиндр.
Провода. Провода. Провода.
На мраморной плите — выключателей стая, золотые тела и черные головки.
Почти готово — еще недолго — и все!
Смирнов улыбнулся счастливо… За океаном — Советская Социалистическая Республика. С.С.Р…
На черном цилиндре «Универсальных лучей» — те же буквы.
---«Универсальные лучи» заменяют уголь.
«Универсальные лучи» заменяют нефть.
«Универсальные лучи» заменяют электричество.
«Универсальные лучи» — все.
---Смирнов, весь в черном, спокойный и ясный (как цифра). Лишь в глазах — лихорадочный, знойный огонь.
Крохотный черный цилиндр «Универсальные лучи», на нем С.С.Р.
Глава 8
Портрет у Никельса
Каждый день, облетавший календарным листком, все крепче и крепче спаивал дружбу Никельса с взлохмаченным Джо.
Джо частенько забегал на автомобильный завод и, забившись куда-нибудь в уголок, наблюдал, как Никельс возился над скелетами различных машин, а к ночи, когда город истекал электрическим светом и долларами, Джо сидел в комнатке Никельса (переулок, дом высокий, темный, куда и солнце не хотело заглянуть). Раньше книги только в зеркальных витринах и в руках мечтательных лэди на бульварах и в парках, теперь этажерка доброго Никельса с обложками разных изданий.
И Джо читал.
За страницей страницу глотал и каждое слово, упадая на дно зачарованных глаз, там оставалось.
Никельс часто брал Джо к себе на колени и голосом тихим и нежным (так должно быть хорошие мамы в детстве) говорил о жизни, что мчалась бешеным темпом за грязными окнами.
И Джо постепенно (как учатся дети ходить… шаг… два… и упали) узнавал много прекрасных вещей.
Оказалось, — в каждой стране есть свои Крейсы, и для них миллионная армия блузников потеет на длинных и душных заводах, в коридорах глубоких копей.
К ним в карманы бессчетным потоком деньги текут.
В жизни у них — важный покой и удобные виллы, а в подвалах и в тесных каморках усталых рабочих — нищета.
Но недолго миллионерам кататься на собственных яхтах.
Скоро, скоро будет наше все: авто, небоскребы и виллы упитанных Крейсов. Так случилось в России, так будет у нас!
Джо умный, он знает теперь, чем скорее исчезнут джентельмэны с Бродвея, тем скорее он со всеми рабочими с автозавода станет жить в светлых, просторных небоскребах.
Дедушка, с гривой белых волос и добрыми, добрыми глазами (висит в железной рамке над кроватью Никельса)…
Зовет его Никельс — Марксом.
Глава 9
Ройт, погреб и…
Странно почувствовать вместо привычной мягкой подушки под головою холодный камень. Странно и неприятно.
— Дженни! Дже-нни! Ко всем чертям… Почему вы не поднимаете шторы? Дже-е-еенни…
Но камень под головой оставался камнем, а Дженни предстала перед Ройтом в виде увесистого рыжего парня.
— Что вы орете, мистер?
— А-а-о!?!
— Я говорю, что вы, мистер, орете?
Ройт проявил сначала величайшую изумленность, а потом величайшую угнетенность (толстые стены и окно малюсенькое с решоткой).
— О, судьба, судьба! — мысленно воскликнул Ройт.
Судьба толстыми губами рыжего пария произнесла:
— Есть хотите! Советую! Потому, если вы намерены хранить вашу тайну, то у вас будет еще вдоволь времени поголодать.
Со скуки Ройт грустно констатировал перед глазами несколько красных кругов.
— Дело плохо. Принесите… И передайте вашему господину, что он… что он… мерзавец, насильник… ик!..
Ловкий, не слишком кстати, сильный удар напомнил Ройту, что молчание золото или во всяком случае — цельное ребро.
Ройт вздохнул и замолчал.
Глава 10
Джо при особом мнении
Желтые пятна фонарей бороздили мокрый асфальт.
Прыгали аршинные буквы назойливых реклам.
«Покупайте универсальные брюки».
«Только у нас ароматная паста».
И от ламп электрических (каждая в тысячу свеч) звезды на небе — не звезды.
Джо в уличном потоке — щепка. Из улицы в улицу с пачкой газет… «Ротшильд о спирте! Убийство артистки!»
И за день, проделав огромный путь из кармана в карман и обратно, мелкие деньги отдыхали в сумке у Джо.
Сколько ни кричал «Убийство артистки», два номера осталось.
— Один для меня, другой для Никельса (Никельс постоянный клиент).
