Alexandr Lukianov - Чёрная Пешка
Два ответа, данных на два не заданных вопроса
или
Вместо предисловия
Что?
Отлично понимаю, что написанная мною книга останется практически невостребованной по двум причинам.
Во-первых, из-за содержания. Ну, кому, скажите на милость, интересно, что происходило много лет назад на Саракше? Двум-трем десяткам историков-параллелистов? Десятку заслуженных ветеранов-прогрессоров, из коих один, быть может, даже бывал там? "Да и вообще, - спросит рядовой обыватель, - что такое Саракш и где, собственно, это?" И будет, разумеется, абсолютно прав со своей точки зрения.
Во-вторых, из-за формы и стиля изложения. Мне очень не хотелось бы, чтобы вы приняли «Чёрную Пешку» как высокохудожественное литературное сочинение о прогрессорах или прогрессорстве... и разочаровались. Я просто не смогла бы этого сделать, поскольку не обладаю ни малейшими писательскими способностями и ясно осознаю это. В «Пешке» нет закрученного сюжета и драматических коллизий, контрастных персонажей и прочего - забавлять скучающих развлекательным чтивом, спекулируя на скандальной теме, я не хотела изначально. Но это и не публицистика - сколько уж пафосных филиппик понаписано за последние полвека на столь благодатную тему.
Тогда что же перед вами? Трудно сказать. Возможно, полудокументальное произведение, поскольку все основано на подлинных материалах. При этом я старалась подвергать их минимальной обработке и лишь в тех случаях, когда иначе было никак нельзя. Здесь вы встретите цитаты из документов, сохранившихся в электронных архивах Большого Всепланетного Информатории и в уникальных (даже бумажных или дисковых!) формах. На основе ментограмм составлены текстовые реконструкции событий, причем я сохраняла за собою право на собственное восприятие и истолкование увиденного. Из ментограмм также взяты почти все изображения. Карты и схемы частично составлены мной, частью - заимствованы из раз-личных источников. К сожалению, не всегда удавалось точно определить их авторство. Я была бы очень благодарна специалистам, которые помогли бы в поиске авторов.
И вот – «Пешка» написана... Цитирую: "И наконец, "тройное правило", о котором все знают и которое всегда - в бесплодных поисках Mensura Zoili - забывают. НАДО БЫТЬ ОПТИМИСТОМ. Как бы плохо ни написали вы свою повесть, у нее обязательно найдутся читатели -- многие тысячи читателей, которые сочтут эту повесть без малого шедевром. В то же время НАДО БЫТЬ СКЕПТИКОМ. Как бы хорошо вы ни написали свою повесть, обязательно найдутся читатели, многие тысячи читателей, которые будут искренне полагать, что у вас получилось сущее барахло. И, наконец, НАДО БЫТЬ ПРОСТО РЕАЛИСТОМ. Как бы хорошо, как бы плохо ни написали вы вашу повесть, всегда обнаружатся миллионы людей, которые останутся к ней совершенно равнодушны, им будет попросту безразлично - написали вы ее или даже не начинали вовсе. Dixi et animam levavi."1
Людей, о которых я пишу, большей частью уже нет в живых. Если их потомки посчитают, что, высказывая в резкой форме личные мнения и впечатления, я чем-то оскорбила память ушедших - что ж, заранее прошу меня извинить, но иначе не смогла...
Как?
В начальной школе я одинаково относилась ко всем учебным дисциплинам, никакую из них особенно не выделяя. И, разумеется, как и большинство ребят, совершенно не представляла, чем буду заниматься, когда стану взрослой. Все началось с того, что в третьем классе Учительница поручила мне составить генеалогическое древо семьи. Домашнее задание было встречено мною, помнится, без особенного энтузиазма. Я при подготовке расчертила экран таблицей и поплелась собирать данные о предках. То, что мой папа, Сяо По, встретился с мамой, Анной Всеславовной Луниной, когда они были еще студентами Целиноградского института наномедицины, я знала. Они многое рассказывали о своей молодости. А вот сведения уже о дедушках-бабушках по маминой и папиной линии ограничивались лишь вполне логичными предположениями, что те существовали. Мама выдала всю необходимую информацию и тогда я даже не обратила внимание на то, что о родителях отца она поведала куда подробнее, чем о своих. Особенно лаконичными были сведения об ее отце, моём дедушке, Всеславе Лунине. Мама даже не сообщила, какой была его профессия. Так что первым прикосновением к семейной Тайне это назвать нельзя. Учительница заметила, что ожидала от меня большего, но родословие приняла.
В восьмом классе я долго не могла определиться между биопрограммированием и ксенобиологией. Судьбе, однако, оказалось угодным, чтобы интересы ученицы нанкинской школы изменились самым коренным образом. Когда отмечали мое пятнадцатилетие, один из одноклассников сделал оригинальный подарок. Писатели-историки Аркадий и Борис Стругацкие в ту пору оставались кумирами старшего поколения, но их творчеством интересовались и некоторые мои сверстники. В день рождения я стала обладателем роскошного пятнадцатитомника сочинений Стругацких, изданного на настоящей бумаге в стиле конца 20 - начала 21 века!
Стыдно признаться, но меня поначалу привлек именно внешний вид собрания сочинений. К содержанию же я отнеслась предубежденно скептически. Однако, уже после прочтения "Страны багровых туч" стало ясно: оторваться от книг невозможно. Исторический жанр сделался для меня любимым. Тогда же я заинтересовалась вопросом, насколько достоверно братья Стругацкие описали эпизоды недавнего прошлого планеты. Сочинение В.Цимбалюк1 было предназначено для узких специалистов и скорее добавило школьнице новые вопросы к уже имеющимся, чем дало ответы. Я поделилась с Учительницей своими сомнениями.
-Попробуй одной фразой определить, о чем писали Стругацкие в своих произведениях. - сказала она.
-О непонимании. - тут же выпалила я.
-О чем? -удивилась Учительница.
-О непонимании. Или даже о невозможности понимания. Куда бы ни пришли земляне, везде, судя по произведениям братьев, они хотели принести добро и справедливость. Но при этом даже не поинтересовались узнать, каковы представления о добре и справедливости в тех мирах, куда они попали. И не спросили, нуждаются ли аборигены в наших земных справедливости и добре. А когда земляне сталкивались с посредниками, "переводчиками", способными согласовать наши взгляды с мировоззрением местных жителей, какую же слепоту и глухоту землян мы видим! А то и брезгливое презрение: ну и слизняки, дескать, они. И в лучшем случае - снисходительная жалость - "эх, вы, человечки"...
-Постой, постой... - оторопела Учительница, - Это о ком?
-Да обо всех героях Стругацких! Румата Эсторский и дон Рэба, Максим Каммерер и прокурор Страны Отцов, Майя Глумова и Малыш, наконец. Но если бы только земляне и иномиряне! А ведь мы даже и на Земле друг друга не понимаем...
-Стоп, стоп. Давай-ка немного погодим с глобальными философскими обобщениями. Не обижайся, но в тебе сейчас говорят экстремизм и горячность, свойственные возрасту. И это здорово, великолепно, чудесно. Когда они со временем соединятся со знанием и рассудительностью, можно будет ожидать хорошего результата. Ты никогда не задумывалась о феномене прогрессорства?
-Н-ну, мы же изучали... Кризис прогрессорства, затухание, исчерпывание потенциала...
-Да в том, что учебный материал ты знаешь отлично, я никогда и не сомневалась. А вот то, что для наших родителей проблема прогрессорства была одной из самых острых, тебе известно? Да и на долю моих сверстников по инерции досталось кое-что. Не хотела бы ты высказаться по этому поводу? Видишь ли, сейчас тобою почти слово в слово повторено мнение одного из авторитетнейших критиков прогрессорства. Однако мало создать собственное мнение, или соглашаться с мнением другого. Нужно уметь его доказать, опираясь на веские аргументы, зная исторические факты, истолковывая их. А попробуй-ка написать реферат, скажем, по теме ... ммм... "Истолкование фактов, лежащих в основе произведений А. и Б.Стругацких другими писателями, историками-параллелистами и прогрессорами".
Папа и мама всегда живо интересовались моими школьными делами. Часто за обедом у нас разгорались целые диспуты, когда каждый из нас отстаивал свою точку зрения. Но здесь все было иначе. Меня не могло не удивить их крайне сдержанное отношение к разговору.
-Инопланетная история, параллельная история... - поморщилась мама. - А как же ксенобиология?
-Ну да, все решено, хочу быть ксенобиологом. Но почему бы не поработать над предложенной Учительницей темой?
-Какой?
Я назвала и заметила, как родители обменялись быстрыми взглядами.
-Прогрессоры, опять прогрессоры,- вяло проговорил папа, -как не надоест... Ну, а конкретно, что там может тебя заинтересовать?
-По-моему, самая увлекательная часть цикла Стругацких - трилогия о Максиме Каммерере.
