Михаил Костин - Живое и мертвое
Оттарабанив все это на одном дыхании, Эрик споткнулся и умолк, судорожно сглатывая. Выражение на его лице было растерянным и напряженным — он явно пытался сообразить: не упустил ли какой-то важной детали в своем ответе.
— Достаточно, — снизошел Урвалл. — Итак, в условиях, когда Пустошь постоянно представляет реальную угрозу, а все ресурсы ограничены, горожанам приходиться следовать списку строгих правил и законов, которые регулируют каждую сторону их жизни. Этот свод правил называется… Господин Франн?
Взгляд декана уперся в Митрика. Тот неохотно повернулся, но вставать не стал.
— Кодекс Жизни, — небрежно отозвался он.
— Правильно, — кивнул декан. — Кодекс Жизни — священная книга, составленная еще первыми магами Гильдии. Уже тогда маги понимали всю отчаянность положения Витано и потому сделали все, чтобы город смог выжить. Когда же стало понятно, что Пустошь остановлена, а непосредственная угроза вторжения миновала, Гильдия решила отойти от общественной жизни и сосредоточиться на изучении магии и волшебства в надежде отыскать способ победы над Пустошью. Себе на замену Гильдия учредила… Господин Бирк, что учредила Гильдия?
С заднего ряда встал светловолосый юноша с белой, как мел, кожей. Он робко огляделся и замер.
— Итак, Господин Бирк, я жду, — протянул декан, когда пауза слишком затянулась.
Молодой человек сглотнул и робко застонал, чем вызвал волну смеха. Урвалл позволил хохоту прокатиться по залу, после чего поднял руку и окинул взглядом учащихся. Тишина вернулась.
— Господин Бирк, попрошу ответить.
Юноша, теперь уже с лицом отчаянно красного цвета, собрался и выдавил:
— Верховный Совет.
— И что же такое Верховный Совет? — не унимался декан.
— Это орган власти, который занимается управлением города и контролирует соблюдение Кодекса, — промямлил Бирк.
— Правильно, но не полно, — покачал головой декан, — Совет также утверждает новые законы, выбирает следопытов, защищает стены города и распределяет продукты среди нуждающихся горожан. Совет состоит из сорока человек, чьи должности передаются по наследству. Новый член совета может быть выбран, только если ушедший не имеет наследника…
То, что рассказывал сейчас декан Урвалл, для Винни звучало немного фальшиво. Если верить декану, то Совет представляет собой гармоничное целое, но почему тогда столько лет по городу бродят слухи о постоянных распрях и странных случаях загадочных болезней, исчезновений и происшествий, связанных с членами Совета и их родственниками? А на днях Винни случайно подслушал, как хозяин пекарни рассказал по секрету одному своему клиенту, что все члены Совета злоупотребляют положением. Винни своими ушами слышал, как пекарь говорил, будто члены Совета запросто назначают своих родственников не только в Совет, но и в следопыты в обход стандартной процедуре. Возможно, пекарь и врал, но, как часто говорила мама, дыма без огня не бывает.
— Чем вы заняты, господин Лупо?
Винни вздрогнул, услыхав свою фамилию, и посмотрел на возвышающегося над ним декана. Тот выглядел так, будто готов был клюнуть. Причем без предупреждения и побольнее. Винни почувствовал, как по спине пробежал озноб. Урвалл тем временем выпростал вперед руку и ухватился за край тетради. Тетрадка, брезгливо зажатая между тонкими длинными пальцами декана, повисла, вывернув на всеобщее обозрение фрагмент конспекта и человечков на полях. Забавных фигурок Винни за это время успел начиркать штуки три. Причем один из человечков удивительным образом походил на декана.
Урвалл хмыкнул и разжал пальцы. Тетрадь шлепнулась на стол.
— О чем вы мечтаете, Винни Лупо? Хотите стать великим художником? Или жаждете доли следопыта? Я знаю, все вы в этом возрасте стремитесь в следопыты. Так вот, господин Лупо, вы им не станете. Я вообще не понимаю, что вы здесь делаете.
— Учусь, — потерянно промямлил Винни.
— Нет, вы не учитесь. Вы витаете в облаках. Совет и Гильдия заботятся о вас с детства. Совет и Гильдия охраняют вас от опасности, которую таит в себе Пустошь. Совет и Гильдия дают вам пищу, кров. Дают вам возможность жить. Совет и Гильдия дают вам право учиться. Они дали вам прекрасное школьное образование. Лично вам, господин Лупо, Совет и Гильдия подарили возможность окончить школу и поступить в Академию. Спрашивается, для чего? Что бы вы на лекциях по основам социального и политического устроения Витано рисовали дурные шаржи?
В аудитории, где и без того было тихо, установилась совсем уже замогильная тишина.
— Нет, — выдавил Винни, чувствуя, что своими картинками он совершил нечто ужасное. Покусился даже не на декана, а на Кодекс Жизни, Совет и Гильдию, вместе взятые.
— Если вы планировали стать ассенизатором или чернорабочим, то и не стоило идти в Академию. Вы знаете, к чему вас обязывает высокое право учиться в этих стенах? Вы уже не станете чернорабочим. И за это вы должны сказать спасибо Совету и Гильдии. А вы… Вы никогда не достигнете серьезных высот, покуда вместо того чтобы учиться, будете мечтать стать следопытом.
— Я не хочу быть следопытом.
Винни вдруг неожиданно даже для самого себя поднял голову и открыто посмотрел на декана Урвалла.
— Кем же вы намереваетесь стать, молодой человек? — фыркнул декан.
— Я хочу получить должность в министерстве жизнеобеспечения.
Урвалл фыркнул. Винни снова смутился и поспешил спрятать глаза. Нехитрые желания его казались теперь почему-то постыдными, хотя ничего такого в них не было. Понятно, конечно, что все мальчишки мечтают стать следопытами, но почему он, Винни Лупо, должен быть как все? Или он не имеет право на собственные желания?
— Учитесь, — назидательно произнес декан и снова зашагал своей клюющей походкой между парт. — Хвала Совету и Гильдии, у вас есть такая возможность. Цените ее, будьте благодарны за нее и пользуйтесь ею в полной мере. Вам ясно, господин Лупо?
— Простите, господин Урвалл, — промямлил Винни. — Я был не прав. Но я исправлюсь и воспользуюсь большими возможностями, которые мне достались благодаря Совету и Гильдии. Хвала Совету и Гильдии!
Урвалл хмыкнул. На Винни он глядел так, словно пытался понять, раскаивается нерадивый студент или иронизирует. Декан явно подозревал второе.
3
Занятия закончились. Неплохо было бы отправиться домой и сесть за домашние задания. Но судя по брошенному вскользь вопросу «куда теперь?», Митрику этого хотелось не больше, чем Винни. А Винни этого совсем не хотелось. Весна не давала покоя и тянула куда угодно, только не в мрачную комнату, в темный угол за стол с книгами и тетрадями.
Умные мысли давно покинули голову, и теперь там витало что-то легкое и бессмысленное. И Винни хотелось бессмысленно порхать, ощущая весну каждой частичкой своего тела. Пусть даже это усугубляло его вину перед Советом и Гильдией, давшим ему все и просящим взамен лишь об одном, чтобы он правильно отыгрывал свою социальную роль.
— Айда наверх! — предложил Лупо приятелю.
— Да ну, — скуксился Митрик. — Чего там делать на твоем верху?
Но Винни уже топал к ближайшему небоскребу, и Митрик вынужден был согласиться.
Они пересекли площадь, нырнули в узкую, как и все другие, улочку и зашли на площадку подъемника. Двое рабочих неспешно загружали подъемник тугими пыльными мешками. Но товарищам повезло, погрузка вышла на свою завершающую стадию.
Рабочие кряхтели и морщились под своей ношей, из чего можно было заключить, что мешки не из легких. Третий мужчина в рабочем костюме стоял на подъемнике между Винни с Митриком и воротом и ждал. Этому было глубоко плевать на погрузку. В его обязанности входило только крутить целыми днями ворот подъемника.
Погрузка закончилась, и рабочий схватился за ворот. Вздулись мышцы, выступили от натуги жилы на лбу. Рабочий покраснел, уперся сильнее. Площадка подъемника вздрогнула и медленно поползла вверх.
— Серьезно нагрузили, — усмехнулся Митрик. — И не тяжело мешки целый день таскать?
— Это наша работа, — пожал плечами один из волочивших мешки рабочих.
— А не много нагрузили? — участливо спросил Винни и кивнул на рабочего, с натугой крутящего ворот. — Он выдержит?
— Это его работа, — отозвался второй рабочий. — Не беспокойтесь, он, если надо, умрет от натуги, но подъемник дотянет до верху и не сорвется.
Винни отвернулся от покрасневшего, как рак, и хрипящего от натуги рабочего и принялся рассматривать окружающий пейзаж.
Высоченные дома, мутные стекла окон, зашторенные изнутри. Балконы и лоджии, засаженные чахлой растительностью. Не цветами, кому нужны цветы, а рассадой, овощами, фруктовыми кустами, ягодами. Но вырастает здесь что-то серьезное редко. Слишком плотная застройка. Слишком мало солнца. Слишком редки его лучи. Это Винни повезло, его дом на окраине и расположен окнами кухни на восход. Потому каждое утро на час, может, чуть больше, в его окошко заглядывает солнышко. Мало кто в Витано может таким похвастать.
