Юрий Никитин - Alouette, little Alouette…
В это время второй повернулся к товарищу вполоборота, и Аллуэтта решила сразу, что наймет этого. Возможно, на всю ночь, что-то есть в его лице особенное, даже не потому, что красавец, в этом как раз не совсем уверена, но чем-то демонически хорош.
– Пожалуй, – сказала она, – я так и сделаю.
– Как? – переспросила Миранда.
– Возьму жиголо, – решила Аллуэтта.
Миранда хихикнула:
– Виктор и Юджин удавятся от зависти!.. Если ты не против, я попробую заняться Юджином?
– Попутного ветра, – сказала Аллуэтта. – Можешь и Виктором, если с Юджином будет облом.
Миранда заверила торопливо:
– Я только чтоб рассказать тебе потом, как они злились!
Аллуэтта усмехнулась, Миранда постарается выжать все для себя из подвернувшейся ситуации. Она не просто золотоискательница, а очень упорная золотоискательница, кого-то в конце концов и окрутит, а сама, как не раз ей говорила, в благодарность станет ему верной и надежной женой. Хотя кто знает, все мы говорим одно, а самое затаенное уж точно не выложим даже подруге. Это мужская дружба в самом деле дружба, но для женской до сих пор не подобрали название поточнее.
Мужчины за столиками проводили ее взглядами, когда она красиво поднялась и молча пошла в сторону барной стойки, эффектная и роскошная в платье от Регины, почти ничего не скрывающем, да и что скроешь в мире высоких технологий, а кому было что скрывать, те уже подправили, сейчас это быстро и недорого.
Мужчины повернулись к ней, она холодно улыбнулась обоим.
– Привет, красавчики. Меня зовут Аллуэтта. А вас?
– Френсис, – представился первый, что пониже. – Что будете пить?
Она проигнорировала вопрос, взглянула на второго.
– Максим, – ответил тот.
– Макс, – сказала она по-хозяйски, – пойдешь со мной.
Глава 2
Солнечный луч отыскал щелочку между плотными викторианскими шторами и пощекотал ей ноздри. Она легонько чихнула, просыпаясь, сладко потянулась, не раскрывая глаз. Странное ощущение, что произошло нечто чудесное, радостное, как будто вернулось детство, когда ликовала, рассматривая в мамином саду яркие цветы и отдыхающих на них немыслимо огромных бабочек сказочно ярких дивных рисунков.
Зевнув, перевернулась на другой бок, но протянутая рука не уперлась в крепкое мужское тело. Пальцы нащупали смятую простыню, пришлось приоткрыть один глаз.
Второй открылся сам: та половина постели пуста. Аллуэтта приподнялась на локте, в голове еще легкий туман от вчерашних коктейлей, но помнит, с жиголо не расплатилась, эта процедура происходит утром, потому что кроме установленной таксы могут быть или не быть еще и чаевые.
Что за свинья, мелькнула раздраженная мысль. Он настолько уверен, что закажу его и сегодня, что позволил себе этот жест?.. Хорошо же, пусть тогда кусает локти.
Нехотя покинув постель, она оделась достаточно быстро, заодно проверила сумочку, но ничего не исчезло, обворовать не рискнул, вообще в жиголо идут красавцы, что делают упор на свою внешность и возможности в постели, преступников среди них, даже мелких, пока еще не встречалось.
Этот день и даже вечер она планировала пропустить или же пойти в другой ночной клуб, пусть этот жиголо поволнуется, но уже к десяти вечера ее лимузин подкатил к вечернему отелю.
Велев водителю ждать, она взбежала легкой тропической бабочкой по красной ковровой дорожке ко входу, на ходу расточая улыбки под вспышки фотокамер.
Импозантный швейцар, больше похожий на короля Англии, угодливо склонившись в поклоне, распахнул перед нею двери.
Навстречу пахнуло ароматами власти и богатства, люстры заблистали мириадами золотых звездочек, ушей коснулась музыка, с потолка спускаются светящиеся шары на длинных шнурах…
У бара сегодня людей побольше, но ее красавца жиголо там нет, хотя вообще-то и не красавец, но что-то в нем особенное, этого не отнять, однако где же он, неужели какая-то стерва уже утащила его в постель…
Глупо, сказала она себе. Никто не берет жиголо в начале вечера, это всегда потом, когда никого не удается подцепить, тогда уже да, понятно, так что этот хитрый гад где-то здесь.
Высматривать пришлось долго, а когда так и не увидела, направилась, рассеянно отвечая на комплименты постоянных кавалеров, к барной стойке.
Роман, седеющий красавец, бывший боец суперсекретного спецназа, улыбнулся во весь рот, демонстрируя тридцать два белоснежных зуба на имплантатах.
– Мисс Аллуэтта?
– Хорошо тут у тебя, – сказала она одобрительно.
Он довольно заулыбался.
– Стараюсь.
– Слушай, – сказала она доверительно, – кто заказывал на вчерашний вечер жиголо?
– Ильяс, – ответил тот незамедлительно. – А что, есть жалобы?
– Нет, – ответила она, – мой был хорош… Пожалуй, попользовалась бы им еще разок. Если не подвернется кто-то получше… Значит, Ильяс?
– Да, он сейчас вот там гоняет музыкантов.
Ильяс, круглый румяный колобок, полный взрывчатой энергии, крикливо указывал барабанщикам и саксофонистам, кому где встать и что делать, будто те до сегодняшнего дня занимались садоводством или разводили аквариумных рыбок на продажу.
Она издали помахала ему рукой. Ильяс, едва завидя светскую львицу и наследницу многомиллиардного состояния, известную требовательным, а то и склочным характером, торопливо ринулся к ней навстречу, сшибая по дороге стулья.
– Мисс Аллуэтта?
Она поинтересовалась весело, стараясь держать голос как можно более беспечным, а тон незаинтересованным:
– Ты вчера нанимал жиголо?
– Я их всегда нанимаю, – ответил он гордо и тут же спросил испуганно: – Кто-то вызвал неудовольствие?
– Как раз наоборот, – ответила она. – Мой убежал с утра, забыв получить с меня деньги.
– Может, – предположил он испуганно, – срочный вызов? Заказ на утро?
Она поморщилась.
– Вряд ли у него остались силы…
– Поздравляю, – сказал Ильяс. – Как его звали, Тарзан?
Она покачала головой.
– Нет?
– Королев?… То есть Крулев?
– Нет, – повторила она, – Максим.
Он наморщил лоб.
– Максим?
– Да, – ответила она. – Конечно, это кличка, но не станет же он и клички менять слишком часто?
– Конечно, – подтвердил Ильяс с готовностью, – клиентов растеряет. Странно, такого не помню. Сейчас же расспрошу помощников. И сразу же вам доложу!
– Займись, Ильяс, – велела она. – Я подожду в баре.
Он исчез, хоть она и не начальство, но таким клиентам, которые запросто могут купить весь отель на карманные деньги, нужно угождать со всей стремительностью и рвением.
Роман широко заулыбался, сытый, довольный и доброжелательный.
– Коктейль? Или что-то перекусить?
– Заря Бингана, – назвала она. – И немного льда. Колотого. Нет, есть не буду, и так почти толстая.
– А новый желудок не вставили? – спросил он с интересом. – Сейчас, говорят, в такие можно жрать сколько угодно, усвоится только чуть-чуть, самое нужное. Даже у коровищ наметились талии.
Она покачала головой.
– Их только-только начали выпускать. Сперва посмотрю на подругах.
Он хохотнул.
– Правильно! Вам он пока без надобности.
Над его головой на огромном экране пробежали цифры, показывающие проценты проголосовавших за того или иного кандидата в сенат, голос комментатора, задающего вопросы людям на улице, стал громче и назойливее.
Роман посерьезнел, буркнул:
– Обыватель даже не поднимет задницу с дивана, чтобы пойти и проголосовать, а потом удивляется, почему это правитель, которого выбрали другие, не соответствует его личным чаяниям!.. Придурки.
– Еще какие, – ответила она рассеянно.
За столиками ресторана народу все прибавляется, однако же Максима все нет и нет, хитрая сволочь, что же он от нее хочет, что за странная и рискованная игра, неужели он так в себе уверен…
Слуха коснулся рассудительный голос Романа:
– А мне тотальное наблюдение только на пользу! Раньше с женой часто ссорились, что-то себе накрутит, а потом целый день утверждает, что я вот так сказал, а это обида, даже оскорбление, почему я такая грубая свинья?.. А теперь стоит отмотать запись взад, все выясняется. И теперь сама следит за язычком. А если не уверена, тайком прокрутит, проверит, как и что кем было сказано.
Она поставила стакан с недопитым коктейлем на барную стойку.
– Что-то Ильяс не торопится. Пойду выясню.
– Взгрейте его, – посоветовал Роман. – А то он быстро наглеет, таким нельзя давать спуску.
Ильяс обнаружился в углу зала, там целая команда его помощников, советников и просто работников, все почему-то громко ржут, толкают друг друга в бока, снова ржут, а сам Ильяс вообще сгибается в поясе от гомерического хохота.
Аллуэтта ускорила шаг, люди Ильяса увидели, разом замолчали, некоторые поспешно убежали, другие торопливо делают вид, что работают, усердно работают, просто изнуряют себя таким замечательным и увлекательным делом.
Ильяс, шустро развернувшись, ринулся Аллуэтте навстречу, уже настолько серьезный, что почти скорбный.
