Елена Кочергина - Свет за облаками (сборник)
Несколько раз Адамис с Иветтой всё-таки срывались и бежали за порцией вина или покупали ненужную обновку. Но потом каждый раз с болью оплакивали свой поступок и обещали друг другу больше никогда не поддаваться своим пагубным желаниям.
Если бы не понимание того, что они идут на все эти лишения ради Агапэ, вряд ли им удалось бы устоять перед искушениями и не вернуться к былой жизни. Но мысль о том, что это единственный способ спасти мальчика, поддерживала их и давала силы для борьбы.
Впервые за долгое время Агапэ казался почти счастливым. Он явно не страдал от отсутствия новых игрушек или вкусной еды, и глаза его светились каким-то особенным светом, когда он смотрел, как родители в очередной раз побеждают себя.
Ему было строго-настрого запрещено ходить к Лавочнице, Горцу или Проповеднику, но такое ущемление свободы не тяготило, а, наоборот, радовало его. Глядя на повеселевшего и как будто ожившего сына, родители понимали, что приняли верное решение, и готовы были совершить любой подвиг, лишь бы только сияние не ушло из глаз Агапэ.
Глава десятая
Яма
— Мама, папа, теперь всё будет хорошо! — сказал Агапэ, и блаженная улыбка озарила его лицо. — Теперь я действительно очень-очень счастлив!
Адамис и Иветта уложили сына в постель, по очереди поцеловали его перед сном и зажгли маленький ночничок.
— Спи спокойно, мой мальчик, спи спокойно, сынок! Ты заслужил этот отдых, — ласково прошептала Иветта, с любовью глядя на своего сына. Её любовь сейчас была подобна бескрайнему океану, который поглотил без остатка все другие чувства — тревогу, тоску, страх. Теперь она была уверена в том, что никогда не потеряет своего ребёнка, что он навсегда останется с ней. Эта уверенность пришла откуда-то из глубины души и успокоила наконец её мятущееся сердце.
— Пойдём, милая! Мальчику надо как следует выспаться — он выдержал нелёгкое испытание сегодня, — тихо сказал Адамис, нежно обнимая Иветту за плечи. Он тоже был счастлив как никогда. Неизреченная тишина и покой мягким тёплым облаком окутали его душу, и он не мог думать в эту минуту ни о чём плохом. Ему даже не хотелось вспоминать события прошедшего дня, а хотелось просто блаженствовать, ощущая всем существом присутствие любимой и сына.
А день выдался и правда необычный. Уже с раннего утра Иветта нутром почувствовала какую-то смутную опасность, но убедила себя, что всё в порядке и у неё просто расшалились нервы. Накормив всех завтраком, она предложила Агапэ прогуляться. Мальчик согласился, и они вдвоём отправились по своему любимому маршруту к Озеру. Путь их лежал через лес, и тропинка всё время петляла между деревьями, как будто играла с кем-то невидимым в прятки. Обычно они всю дорогу болтали о каких-нибудь пустяках, смеялись и шутили, но в этот раз Агапэ не проронил ни слова и был необычайно серьёзен и собран, как будто готовился к чему-то очень важному. Иветта тоже притихла, почему-то не решаясь нарушить молчание. Не пройдя и половины пути к Озеру, мальчик внезапно остановился и пристально посмотрел матери в глаза.
— Ты должна мне довериться, мама! — мягко произнёс он, но в синих глазах его блеснула сталь.
У Иветты сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
— Я доверяю тебе, сынок, ты же знаешь! — каким-то тонким, чужим голосом ответила она.
— Я знаю это и потому прошу тебя оставить меня одного и пойти домой. Не беспокойся, я не потеряюсь и со мной ничего плохого не случится. Просто мне нужно побыть сегодня в одиночестве.
Сердце матери ухнуло куда-то вниз. «Это произошло! Твой сон сбывается, а ты ничего не можешь сделать! Он ускользает от тебя навсегда!» — тяжёлым молотом стучали в голове слова.
— Я… я не могу отпустить тебя! — выдавила наконец она.
— Конечно можешь, мама! Ты должна это сделать, ты должна поверить мне! Я прошу тебя ради тебя же самой и нашей любви. Доверься мне и ничего не бойся!
В этот самый миг Иветта поняла, что отпустит его. Даже если после этого её сердце разорвётся на миллион маленьких частей и разлетится по всему миру. Даже если ей придётся навеки потерять его. Её мальчик просит ради их любви, а значит она не может отказать ему!
Сил на то, чтобы произнести «да», у неё уже не осталось, и Иветта просто молча кивнула, давая понять, что он может идти куда пожелает. Потом она развернулась и, не оборачиваясь, спотыкаясь о корни деревьев, на ватных непослушных ногах побрела к дому.
* * *Агапэ было тяжело, очень тяжело. Ему никогда в жизни не было так тяжело, как сейчас. Но он знал, что должен сделать это. Должен ради себя, ради родителей, ради того, кто послал его в этот мир. Он должен принять этот бой! И должен сделать это в одиночестве.
Мама уже давно исчезла из виду, когда из-за поворота тропинки неожиданно показалась Лавочница. Она шла несколько неуклюже, видимо, туфли на шпильках не очень подходили для прогулок по лесу.
— Здравствуй, мой дорогой мальчик! — воскликнула она, завидев Агапэ. — Как долго мы не виделись! Я уже соскучилась по тебе, золотко ты моё! Почему ты не заходишь в мой Магазин?
— Родители запретили мне это делать, — честно ответил ей Агапэ.
— Что за дурь такая пришла им в головы? Где это слыхано, чтобы родители запрещали любимому сынишке покупать себе сладости и игрушки?
— Им виднее, почему они так поступают. Моё дело — их слушаться!
— Да что ты такое говоришь, радость моя? Забудь про все эти глупости и спокойно приходи ко мне. В Магазине столько новых интересных игр, а какая чудесная железная дорога там есть! А пирожные, а конфеты… Пальчики оближешь! — Лавочница даже глаза закатила, изображая удовольствие от всех этих вкусных вещей. — А родителям можно и не рассказывать, куда ты ходил. Пусть это будет нашим маленьким секретом!
— Я никогда больше не приду к тебе! — спокойно, но решительно сказал Агапэ, глядя женщине прямо в глаза.
— Почему? Неужели из-за этого глупого запрета? — Её подведённые чёрным карандашом брови поползли вверх.
— Не только. Просто мне не нужно ничего из того, что ты можешь мне предложить!
— Неужели? Подумай как следует, мой дорогой, со мною ты будешь по-настоящему счастлив! Тебе будут принадлежать все вещи на свете, всё, что когда-то существовало или будет существовать! — сулила Лавочница. — Ради чего тебе ограничивать себя, ведь ты так молод и у тебя вся жизнь впереди!
— Глупая ты, глупая! Как же ты не поймёшь, что моё счастье заключается совсем в другом, — с жалостью в голосе ответил мальчик.
— Предупреждаю тебя, Агапэ, если ты сейчас окончательно откажешь мне, я перестану помогать твоей семье! Твои родители без моего Магазина умрут с голоду, а виной всему будет твоё глупое упрямство! — непривычно холодно и жёстко объявила толстуха.
Чело Агапэ внезапно прорезали глубокие морщины, и лицо его стало больше похоже на лицо старца, чем мальчика. Печать невыносимого страдания и тяжкого бремени ответственности лежала на этом древнем лице.
— Что ж, значит так для них будет лучше. Я всё равно не пойду к тебе! — твёрдо ответил Агапэ, и морщины на его лбу сразу же разгладились, а лицо стало ещё более юным и прекрасным, чем было до этого.
— Воля твоя, но знай, мой драгоценный малыш, что ты всё равно от меня никуда не денешься! Когда-нибудь придёт время тебе отдавать долги своих родителей! — предрекла Лавочница на прощанье.
— Не волнуйся, я отдам все свои долги сполна! — поставил точку их разговору Агапэ.
* * *Лавочница уковыляла на своих ужасных шпильках в свой Магазин, а на тропинке появился Горец. Продавец вин что-то весело насвистывал в свои роскошные усы и настроение у него, похоже, было превосходное.
— Вах! Молодой джигит! Вот сюрприз так сюрприз! — Он широко улыбнулся, продемонстрировав свои безупречно-белые зубы. — Пойдём ко мне, поболтаем о том о сём! Я тебе песню спою. А хочешь, вином тебя угощу? Бесплатно, а? — весело подмигнул мальчику Горец.
— Спасибо, я лучше домой пойду. Родители меня уже заждались, — вежливо отказался Агапэ.
— В своём ли ты уме, о юноша? Какой настоящий мужчина откажется от моего вина? Лишь трус и маменькин сынок боится впускать в свою жизнь ветер перемен и прячется за женской юбкой от всего нового!
— Хорошо, пусть я никогда не буду настоящим мужчиной, но от твоего вина всё равно откажусь! — улыбнулся Агапэ.
Но Горец и не думал сдаваться.
— Вай-вай, мы с тобой так похожи, джигит! Я и ты — мы оба сыны гор. Тебе не обмануть старого продавца вин — уж я-то знаю, что больше всего на свете ты хочешь снова увидеть горы! Подумай, зачем противиться стремлению своего сердца? Один глоток вина — и твоё самое заветное желание сбудется!
Похоже, на этот раз он задел Агапэ за живое. Улыбка сошла с лица мальчика, его взор затуманился и устремился куда-то вдаль, словно он пытался узреть там, вдалеке, что-то давно утраченное, но бесконечно дорогое и любимое.
