Виктор Пелевин - Empire V
После того, как он ушел, я спустился к почтовому ящику. Он был прав - в нем лежал конверт желтого цвета, без марки и адреса. Я задумался, откуда Митра знает про письмо. И сообразил, что он, скорее всего, сам и бросил его в ящик.
Вернувшись в квартиру, я сел за письменный стол, взял костяной нож для бумаг, вспорол конверту брюхо и перевернул его. На стол выпали большая цветная фотография и лист бумаги, исписанный крупным аккуратным почерком.
На фотографии была девочка моего возраста с причудливо выкрашенной головой - там были рыжие, белые, красные и коричневые пряди. Ее волосы были укреплены гелем в конструкцию, которая напоминала стог сена после попадания артиллерийского снаряда. Выглядело это живописно, но было, наверное, не особо практично в общественном транспорте.
Даже не знаю, как описать ее лицо. Красивое. Но бывает красота, которая очевидна, общепринята и вызывает скорее рыночные, чем личные чувства. А это лицо было другим. Про такие лица думаешь, что способен распознать их очарование только сам, а все остальные ничего не поймут и не заметят - и на основании этого сразу записываешь увиденное в личную собственность. Потом, когда выясняется, что эта односторонняя сделка не имеет силы, и остальные тоже отлично все поняли, чувствуешь себя преданным… Еще мне показалось, что я видел ее на юзерпике в Живом Журнале.
Я взял лист с текстом и прочел следующее:
Здравстувй, Рама.
Ты наверно, уже догадался, кто я.
Теперь меня зовут Гера. Я стала вампиром (или вампиркой, не знаю, как правильно) практически одновременно с тобой - может, на неделю позже. Сейчас я начинаю учить гламур и дискурс. Со мной занимаются Бальдр и Иегова (они рассказали про тебя пару смешных историй). В общем, пока происходящее мне нравится. Если честно, я совсем простая девчонка, но мне сказали, что от дискурса я быстро поумнею. Странно, правда, когда к твоей голове приделывают такой большой склад?
Мне сказали, что мы с тобой встретимся во время великого грехопадения.
Еще мне говорили, что ты ужасно его боишься. Я тоже его побаиваюсь - но, согласись, ведь глупо бояться того, о чем не имеешь никакого понятия.
Очень хочется на тебя посмотреть - какой ты. Я почему-то думаю, что мы с тобой будем дружить. Пришли мне пожалуйста свою фотографию. Ты можешь ее с кем-нибудь передать, или послать по электронной почте.
До встречи,
Гера
Внизу была добавлена ее почта и еще какой-то сетевой адрес, кончавшийся расширением.mp3. Она послала мне музыку.
Особенно мне понравилось, что длинный URL песни был написан от руки, аккуратными наклонными буквами. Это почему-то трогало. Впрочем, все эти детали могли казаться мне такими очаровательными просто потому, что перед этим я видел ее фотографию.
Я скачал песню. Это была "Not alone anymore" /прим.- теперь ты не один/ группы "Traveling Wilburys" - за этим названием, как выяснилось, прятались Джордж Харрисон, Джеф Линн из "Electric Light Orchestra", Боб Дилан и другие титаны зеленого звука. Песня мне понравилась - особенно конец, где строка "You're not alone anymore" повторялась три раза с такой лирической силой, что я почти поверил: больше я не одинок.
Я подумал, что Гера только начинает учить гламур с дискурсом. Значит, я был значительно опытней и искушенней. Моя фотография должна была это отразить. Я решил сфотографироваться на фоне картотеки - ее полированные плоскости казались мне хорошим фоном.
Надев свой лучший пиджак, я сел в кресло, принесенное из другой комнаты, и сделал пару пробных снимков. В композиции чего-то недоставало. Я поставил на стол бутылку дорогого виски и объемистый хрустальный стакан, после чего сделал еще несколько фоток. Чего-то все равно не хватало. Тогда я нацепил на палец платиновый перстень с темным камнем, найденный в секретере, и оперся подбородком на руку - чтобы перстень был лучше виден. Сделав огромное количество снимков, я выбрал из них тот, где я больше всего походил на скучающего демона (для достижения этого эффекта мне пришлось подложить под зад два тома медицинской энциклопедии).
После этого я сел за компьютер и написал ответное письмо:
Ифин,
Приятно было получить от тебя письмо. Ты очень милая. Я рад, что я теперь не один. Теперь мы одни вместе, да? Учи гламур и дискурс, это серьезно расширит твои горизонты. Буду рад тебя повидать.
Чмоки,
Рама
ЗЫ В аттачменте немного серьезной музыки.
Я специально старался быть сухим, кратким и ироничным, полагая, что на женщин это производит неотразимое впечатление. "Ифин" было словом "baby", напечатанным на русской клавиатуре. Слово вышло вполне психоанлитическим, так как отчетливо разбивалось на "if" и "in". Это было мое собственное изобретение, по аналогии с ЗЫ вместо PS.
В качестве музыкального приложения я подвесил к письму десятимегабайтную запись ночной службы в даосском храме - монотонно-пронзительный речитатив на китайском языке в сопровождении экзотических ударных инструментов. Она давно пылилась у меня на хард-диске, а теперь ей нашлось применение. Оставалось надеяться, что ее ящик выдержит этот вес. Еще раз придирчиво проверив свою фотографию и найдя ее достойной, я отправил почту.
ЛОКИ
Последний учебный курс молодого вампира тоже был парным. Он назывался "Искусство боя и любви".
Занятия вел Локи, высокий худой старик с длинными желтыми волосами, немного похожий на поэта Тютчева, только без аристократического лоска. Он неизменно носил очки-велосипед и длинный черный пиджак с пятью пуговицами, напоминавший сюртук времен Крымской войны.
Второго преподавателя не было: Локи вел оба предмета. Сначала шел курс боевых искусств, а вслед за ним изучалось любовное мастерство.
Локи был старше, чем Бальдр с Иеговой. Казалось странным, что такое ветхое существо обучает боевым искусствам - но я вспомнил седобородых мастеров из гонконгского кино и решил не торопиться с выводами.
У Локи была своеобразная манера преподавания. На уроке он не говорил, а диктовал - и требовал, чтобы я записывал за ним слово в слово. Кроме того, я должен был писать пером, и непременно фиолетовыми чернилами - все это он сам принес на первое занятие в своем черном саквояже, таком же, как у Бальдра и Иеговы. На мой вопрос, почему все должно происходить именно так, он ответил коротко:
— Традиция.
Первое занятие он начал с того, что подошел к стене и написал на ней мелом:
Секрет живучести самого живучего человека всегда только в том, что его никто еще пока не убил. Локи IX
Я понял, что цитата была из него самого.
— Не стирай, пока не кончится курс, - сказал он. - Я хочу, чтобы этот принцип как следует отпечатался в твоем сознании.
Усадив меня за стол перед тетрадкой, он заложил руки за спину и принялся ходить взад-вперед по комнате, неторопливо диктуя:
— Боевое искусство вампиров… практически не отличается от человеческого… если рассматривать саму технику рукопашного боя… Вампир использует те же удары, броски и приемы, которые встречаются… в классических единоборствах… Записал? Разница заключается в том, как вампир использует эту технику… Боевое искусство вампиров предельно аморально - и, за счет этого, эффективно… Его суть в том, что вампир сразу же применяет самый подлый и бесчеловечный прием из всех возможных…
Я поднял голову от тетради.
— А как определить, какой прием - самый бесчеловечный и подлый?
Локи поднял вверх палец.
— Вот! - сказал он. - Молодец. Попал в точку. Чаще всего вампир проигрывает поединок именно потому, что слишком долго думает, какой прием будет самым подлым и бесчеловечным. Поэтому в боевой ситуации не следует размышлять. Надо довериться инстинкту. А чтобы довериться инстинкту, надо на время забыть о подлости. Это и будет самым подлым способом ведения боя.
Такой вот парадокс. Записал?
— Записал, - сказал я. - Но ведь люди тоже доверяются инстинкту в драке. И подлости им не занимать. Чем мы тогда от них отличаемся?
Локи хмыкнул.
— А встань-ка, - сказал он, - я объясню.
Я встал.
Вернее, попытался. Не успел я распрямить ноги, как получил внезапный тычок в солнечное сплетение.
Он был несильным, но действительно на редкость подлым - Локи выбрал для удара такой момент, когда я находился в самом неустойчивом положении. Я потерял равновесие и упал вместе со стулом, больно ударившись локтем о пол.
— Понял? - спросил Локи, как ни в чем не бывало.
Я вскочил на ноги. Он тут же вытянул перед собой руки и примирительно сказал:
— Ну все, все. Мир!
Моя ярость угасла. Я хотел сказать Локи, что я о нем думаю, и вдруг получил от него болезненный удар ботинком по голени. Это было просто невероятно подло - ведь только что он сам просил мира. От боли я присел.
