Анна Веди - Антифальшь
Становится скучно: никаких страстей и сильных эмоций. Так не интересно, нудно, чувство разочарования, и вообще всё надоело, я не знаю, чего хочу. Мне нужна встряска. Я хочу поехать в круиз, немного отдохнуть. Чувство безнадёжности, блин, надоело, хотя всё потихоньку пошло-поехало. Что ж я не радуюсь, почему? Почему меня не радует? Как будто нет ничего интересного во мне больше. Или я узнала, что надо было? Что же с этим недоверием? Куда-то мне надо сбросить накопленную энергию. Мне всё это кажется нудной тянучкой. Ну, со сном всё также: я не могу, не могу вставать, прямо не хочу. Хочу спать, спать! Что это такое? Так всю жизнь со мной. Не люблю вставать утром и не хочу! Что это такое, почему так, а?
Так хорошо, я дома. Тихо. Плывут облака. Так огромна Вселенная и я лишь частица в этом мире. Так всё не существенно. Есть только моя жизнь, я осознала это, пока она есть. Сколько это будет времени, я не знаю. Эпикур перед смертью попросил сделать ему ванну и принести вино. Вот это чувственное наслаждение. Да это классно. Думаю, мои наркотики – это тоже наслаждение чувственное, только последствия ужасны и разрушительны. О последствиях необходимо помнить и знать. Эпикуреизм – это жизнь без страданий. К этому приходишь через боль и лишения. От чего страдают люди? От любви. Да зачем она нужна? Тогда не нужна любовь – если последствия такие разрушительные. Может, страдают не от любви, а от невротических привязанностей? Что такое любовь?
Не могу вставать я всё-таки. Нет мотивации, чтобы начинать день с радостью. Но и тревоги внутри тоже нет, просто нравится мне спать и ничего не делать. Может, я высыпаюсь за всё время. Но я сплю всегда. Вот и в институт, ещё помнится, уже опаздывала. Может, это опять-таки связано с детством? То что я не хочу вставать? Сплю, потом начинаю торопиться… Может, мне эта спешка привычна и необходима? Всё кругом дерьмо, всё бесит: и эта квартира, и вонь чья-то, и смрад. Ненавижу всё и всех, не могу больше. Я плачу. Я что-то чувствую внутри, почему-то подавляю и молчу, в итоге, всё равно прихожу к тому, о чём думала и что чувствовала».
Нино решила предложить свои услуги ритуальным агентствам. Услуги психолога. Позвонила, договорилась о времени и месте встречи и в условленное время пришла в бюро. Оно располагалось в жилом доме, в подвале, оборудованном под офисы. Нино много в последнее время думала о смерти и вот так сложилось. Это была обычная трёхкомнатная квартира с коридором. Единственное, что там было несколько каменных надгробных плит и венков, видимо, для образца. Её встретил очень приветливый, милый, улыбающийся, симпатичный мужчина средних лет. Он предложил пройти, чай, кофе. Нино зашла в тесный кабинет, где за одним из столов сидел другой мужчина, помоложе. Нино казалась себе спокойной. Она выдвинула своё предложение о проведении тренинга для агентов ритуальных служб.
– Агенты находятся в зоне риска, постоянно сталкиваясь с чужой болью. Часто им необходимо оказывать психологическую поддержку родственникам умерших, для это нужно владеть знаниями. Я предлагаю провести тренинг.
Нино разглядывала своих собеседников. У одного из директоров ритуального бюро, который помоложе, кольца нет на правой руке, он не женат. Вроде бы ничего. Хотя у него лицо какое-то опухшее, кажется, он пьёт.
– Я хотел пойти учиться на психолога, – сказал он. – Родители настояли на экономике. А вы замужем?
– Нет, мы развелись, – ответила Нино и, помолчав полминуты, добавила. – Все говорят, что психолог должен уметь сохранить свою семью. А у меня не получилось, – как будто оправдывалась она.
– Не всё от вас зависит.
– Да, согласна.
Вернувшись домой, Нино обратила внимание на палец, на который обручальное кольцо надевают. Она расковыряла его до крови. А думала, что спокойна… Вообще Нино чувствовала себя разбитой, выжатой и ощущала тревогу в животе.
«Очень пасмурно и серо на улице. Прямо туман, караул. Нет, никуда сегодня не пойду, буду дома. Что мне надо сделать? Задание с бюро, то, что обсудили для тренинга. Полежу в ванной, попою песни. Хозяйка стала предъявлять, что воды холодной много трачу. Пусть сама списывает счётчики, «чё за хрень». Конечно, я понимаю, квартира не навечно, придётся искать новую. Блин, надо срочно зарабатывать деньги, чтобы новую квартиру уже найти. А я пока никуда из Москвы не уеду. Потом уеду из России вообще, нечего здесь делать, отстой, невежество, лицемерие, примитив. Может, это саморазрушительная часть отвечает за неинтересную работу, квартиру кое-какую на первое время? Хоть нет в этой части постоянства, она нужна мне. Ещё я думаю, что всё знаю за всех, хотя я ни черта не знаю и вообще невежа. Тихо кругом, затишье, мрачно как-то всё. Я переживаю, как я буду без работы и если найду новую, то консультации переносить как буду? Блин, засада какая-то. Да уж. Пришли родители хозяйки смотреть счётчики и унитаз. Оказывается, подтекала вода в унитазе, вот и получился большой расход. Тихо, тишина, мне нравится. Ничего теперь не подтекает.
– Я думала, что у меня крыша течёт, а у меня только подтекает, – как-то сказала мама Ярослава и сейчас мне вспомнилась эта фраза.
Я такое чудовище ужасное как будто. Отупение какое-то. Никто не хочет иметь со мной дело. Что так плохо, мерзко опять себя чувствую.
С клиники по реабилитации зависимых позвонили, завтра в двенадцать часов встреча, переговоры о сотрудничестве, приглашают на работу к ним психологом. Вот это уже вдохновляет, да, действительно. Я думала об этой клинике, хотела бы узнать об их принципах работы с зависимыми. Вот и созвонились. У них мощная реклама, конечно, сколько они вбухали, невероятно. Но что за жуткое сопротивление у меня ехать на встречу в клинику? Прямо вставать не хочу, ужас. Всё-таки встала, осознав, что это страх какой-то. Надо как-то ходить, преломляя сопротивление. Фу, что ж делать-то? Может, это и есть остановка, чтобы решить, куда дальше. Сопротивление, чтобы не ехать к маме, о, видимо, да, так и есть. Я на новогодние праздники хотела съездить к маме и к брату. У него родилась дочь, и я стала тётей. Надеюсь, что не «бедной тётушкой» Харуки Мураками.
Что-то я намудрила со стажем, люди проверят трудовую, там многое не соответствует действительности. Я называю свою трудовую книжку кладбищем, и там скоро места не будет, но я остановилась. Ну что же, в семнадцать лет тоже устраивалась медсестрой и врала о своём возрасте. Здесь такая работа, не каждый пойдёт, сутки через двое или трое. Я не могу поверить в это, что именно они мне позвонили, остальные – нет. Хотя в этом выборе ответственна не я, а кто? Импульсивно, интуитивно, бессознательно, ведь остальные молчат. Да, ну конечно, остальное – не моё. Так и все жизненные ситуации мне даны, чтобы что-то понять, осознать, проработать. Ну почему я не могу принимать сама решения, делать выбор, что со мной не так. Просто я человек с особенностями. Как и многие люди. Среди быдла не хотелось бы мне существовать и работать. И хорошо, что так вышло. Я не готова вообще к таким звонкам, психолог-консультант по личностному росту. Вау, это вообще круто. Я и не готова совсем, что это за ажиотаж, что-то я там наврала с три короба что ли. Ааа, то, что у меня своя практика. Ну да, я консультирую и получаю за это деньги, правда, маленькие, пока. Если бы у меня была своя успешная практика, я бы не искала работу и не вешала резюме. Да уж, неожиданно с работой получилось. Так что не наврала, всё по-честному. Только я не уверена в себе.
Думаю, что нет у меня радости в жизни, я еле-еле встала сегодня. Борются мысли, что может еще поспать? То, что жизнь – ерунда, ничего нового, ну что там меня ждёт впереди, всё уже было. И другая мысль, что работа психологом в клинике и общение с новыми людьми – это интересно и может мне дать много нового. Это интересно».
Нино познакомилась и встретилась с юристом, он богат, чисто одет, приятно пахнет. Знает много. Внешне не красивый, хоть и не урод, ну маленький, щупленький, ушастый. Они разговаривали о психологии, о законах и о жизни.
– В других раздражает то, что в себе не принимаем, – говорит Нино.
– А если одно и тоже качество в ком-то раздражает, в другом нет?
– Возможно, через время. Человек же растёт и развивается, может, он уже проработал эту черту и принял в себе. Или она могла трансформироваться в другую черту.
– Нет, в одно и то же время.
– На разных людей вы проецируете по-разному одну и ту же черту. Вы в себе эту черту то принимаете, то нет.
«Да, можно остановиться и побыть с тем, что есть и что приобрела. Вообще людей либо притягивает, либо никак, либо отталкивает. Ну что же, я хочу успешных и богатых. Может, это не моя среда… Вот я же приняла неизбежность, что мама вот такая и так ко мне относится, может, и принять, как данность среду воспитания и обитания? Или, может, постепенно повышать свой уровень? Главное, выжить! Как же мне это выживание уже опротивело, прямо тошнит. Я не знаю, когда кончится всё это. Я уже злюсь на себя. Мужа потеряла, работы нет, денег нет, личная жизнь – говно. Может быть, духовно я и выросла и живу комфортно, но в материальном плане – работа, мужчина, деньги – это всё в минусе, ужас прямо. Но вот когда очень и очень плохо отчего-то я лучше группируюсь и идёт прорыв. Это все естественно, конечно. Там такой мрак на улице. Ну ладно. Что за потребность от кого-то зависеть, на кого-то работать. Я говорю, что ухожу от этого. Нет, оказавшись на свободе, начинаю искать опять работу, мужчину и зависимость. Это самообман. Я говорю о свободе, а тянусь к зависимости. Вот она сейчас свобода – наслаждайся! Но… тяжело с непривычки. Всю жизнь, находясь в зависимости, сначала от родителей, потом от работы, наркотиков, алкоголя, мужчин, мужа – вдруг освободиться… Свобода – это ответственность за свою жизнь в первую очередь. И ещё это отсутствие опоры под ногами и пустота.
