Розов Александрович - Чужая в чужом море
Шериф, проходя к пирсу под ручку с Дилли, погрозил ему пальцем.
- Ты это брось парень! Если они не правы - заяви в суд, они никуда не денутся. А если правы – хули ты до них докопался, как маленький? Детство в жопе играет?
- Это я так, теоретически, - смутился турист.
- Тогда насри и забудь. Полиция Атиу их уже проверяла. Они тихие ребята, просто не хотят, чтобы к ним лезли посторонние. Это нормально?
- По ходу, нормально…
Зиппо, усевшийся играть в шашки с Нитро, проводил глазами шерифа и его подругу.
- Шефу эти субъекты тоже не нравятся, - сообщил он, - что-то там не так.
Хабба принес Жанне и юным туристам по стакану сока манго и доверительно сообщил:
- Болтают, что главный там один маразматик, ему полтараста лет. На WW-2 он служил в реальном Waffen-SS, и боится, что его выдадут. Дебил. Кому он сейчас нужен?
- Доктор Зигмунд Рашер? – спросила она.
- Да, - бармен кивнул, - Знаешь его?
- Я читала про этого персонажа. Он служил в концлагере Дахау. Садист. Замораживал людей в ледяной воде. Или помещал в вакуум-камеру и постепенно откачивал воздух.
- Надо же… Та еще сволочь. Пуританин наверное, или римский католик.
- Второе, - ответила Жанна, - Он посещал одну церковь с Генрихом Гиммлером. А что?
- А, у них у всех такое, - бармен постучал пальцем по макушке, - Из-за плохого секса.
- Те, которые нас тормознули, - заметила Оюю, - молодые парни, не больше 30 лет, как мне кажется, и здешние. Откуда у них плохой секс? Там даже культовой башни нет.
- Чего нет? - переспросила канадка.
- Ну, такая высокая фигня, а сверху – крестик, к которому привязан муэдзин.
- Кто-кто привязан!?
- Муэдзин, - повторила девушка, - Он кричит в определенные часы. Такой ритуал.
- Муэдзин кричит у мусульман с балкончика, - заметил Зиппо, - А у римо-католиков на минарете крест, без муэдзина, под крестом дырка, в ней колокольчик, и он звонит.
- Этот минарет называется: колокольная башня, - поддержал его Нитро, - Я точно знаю, мы в Мпондо в ней держали глиокс и детонаторы, а поп сказал «bell tower». Да, Хабба?
- Ага, - подтвердил тот, - Он просил: «Don’t destroy bell tower». Думал, мы взорвем его минарет. Балда. С чего бы? Это же архитектура! Ее национализировали под колледж.
Снэп похлопал подругу по плечу.
- Оюю, ребята правы. Римо-католики не пользуются муэдзинами с тех пор, как в 1877 изобрели фонограф. Прикинь: муэдзин на кресте есть только на старых картинках.
- По ходу, так, - согласилась она, - Но там, на Такутеа, вообще не было башни. Скажи, Снэп, мы же сделали круг, перед тем, как приводниться.
- Не было, - согласился он, - Куча всякой фигни была, но другой, не культовой.
- Какой фигни? – оживилась Жанна.
- Всякой. Если хочешь, посмотри видео-ряд с камеры. Оюю, у нас камера работала?
- Работала, а как же! Там запись почти 15 часов, от самого вылета с Ниуэ-Беверидж.
- Ничего страшного, я найду… Если вы не возражаете.
- Aita pe-a, - ответила Оюю, - Мы все равно идем нырять, а потом - в нитро-сауну.
- Куда-куда?
- Это Нитро придумал, - гордо пояснил Хабба, - Зайди, гло, такого больше нигде нет!
- Обязательно, - Жанна улыбнулась, - А, кстати, как на счет комнаты?
- Я тебе отдал №4. Вот ключик, - бармен положил на стол магнитную карту, - если что, звони по pentoki. Набери адрес: «aquarato», тут кто-нибудь дежурит в любое время.
- Потом забрось нам ноут - сказал Снэп, потягиваясь, - Мы через стенку от тебя, в №2.
44 – СНЭП и ОЮЮ. Туристы - deltiki.
Дата/Время: 7 сентября 22 года Хартии. Ночь.
Место: Меганезия. Округ Саут-Кук. Атолл Никаупара.
Моту-Мануае, мини-отель «Aquarato Cave».
Видео-просмотр Жанна решила устроить в своей комнате, по дороге определив стиль отеля «Aquarato», как «простонародно-японский». Комнаты по обе стороны короткого коридора были разгорожены бумажными стенками. Двери тоже были бумажные, на раздвижных каркасах. Зато все раскрашено цветочками и птичками. Внутри комнаты имелось широкое лежбище, шкафчик-пенал (тоже бумажный), циновка, низенький журнальный столик, и выход на отгороженную секцию балкона, опоясывающего отель. Что касается гигиенических удобств - то они были в конце коридора, и с этим Жанна решила разобраться позже. Сейчас ее интересовал только видео-файл о Такутеа.
Нужный фрагмент она нашла быстро, руководствуясь тем принципом, что до Такутеа ребята летели, а после – шли по океану под парусом. Здесь был 2-минутный полет по кругу над островком, но, поскольку камера просто стояла на мачте, островок попадал в кадр лишь несколько раз (эти кадры Жанна выделила, сохранила, переписала на свой ноутбук, а затем отправила в редакцию «Green World Press»). Следующий фрагмент – перепалка с охраной после приводнения – принес лишь одну серию ценных кадров. В какой-то момент, «deltiki» повернулся и камера прошлась по группе из трех человек, стоящих на причале. Черная эсэсовская форма. Автоматы «Schmeisser», знакомые по фильмам о II мировой. Каски характерной формы. И – дополнение, не свойственное исходному образцу: огромные темные очки, закрывающие больше половины лица. На фото виден только рот, подбородок и кончик носа. Значит, они боятся опознания…
Отправив кадры с эсэсовцами в редакцию, Жанна еще раз прокрутила запись. Что-то не сходилось. Збигнева Грушевски из агентства «Trwam», эсэсовцы обстреливают. Зачем? Чтобы убрать свидетеля, который их видел. Пока логично. Но они не делают ни одного выстрела в двух тинейджеров, которые тоже их видели. Целых два свидетеля, которые точно расскажут всем на свете. Одна очередь – и трупы в воду. Двое экстремалов без вести пропали в океане. Не большая редкость. Но эсэсовцы не стреляют, а лишь пугают оружием, получают порцию отборной грубой ругани, и отпускают живых свидетелей. Впрочем, есть еще одно. Полиция проверяла остров. Проверяла и ничего не нашла, так говорит шериф, а он не похож на человека, который будет болтать попусту. Допустим, эсэсовская форма и автоматы в Меганезии никого не волнуют, но есть то, что охраняют эти субъекты. Полиция видела это, или она только проверила бумаги?... Вопрос…
Хотелось спросить кое-что у тинэйджеров, но они еще не пришли в свою комнату. При таких стенках Жанна бы непременно услышала. Позвонить?.. Она достала из кармана pentoki и написала печатными буквами на столике: «O-U-U …». Гудок вызова. Ответ.
- Aloha, Jeanne, how’re you!
- Well and you?
- Fine! We’re in nitro-sauna!...
Слово за слово, и канадка приняла приглашение поболтать в сауне. Ее слегка смущала простота нравов, но после Рапатара и Кэролайн, она легко абстрагировалась от этого. Раздевшись и обернув вокруг бедер полотенце, она надела на левое запястье браслеты с магнитной картой и с pentoki, посмотрелась в зеркало и решительно вышла в коридор.
Почти в дверях «гигиенического блока», она нос к носу столкнулась с голым дядькой, кажется креолом, который нес на руках хихикающую и болтающую ногами девчонку, похоже – местную папуаску, тоже, разумеется голую. Они хором крикнули что-то по поводу того, какая классная здесь сауна, и прошли мимо. В сауну из душевой вел люк, украшенный (как Жанна надеялась, в шутку) стилизованным изображением черепа со скрещенными костями. Фыркнув, она потянула за ручку. Люк легко открылся и в лицо ударила волна чудовищного жара, отчего Жанна рефлекторно воскликнула: «Oh, shit!».
- Тут есть трап! – раздался необычно-гулкий голос Оюю откуда-то сверху, - Закрой за собой люк и поднимайся, только медленно, а то офигеешь.
- А я там не сварюсь? – подозрительно спросила канадка.
- Нет, тут всего +130, это безопасно.
- Всего +130, - обреченно повторила Жанна и… Сделала, как ей предлагали.
Трап, сделанный из пластиковых трубок, оказался почти прохладным, а воздух хотя и был горячим, но скоро канадка поняла, что в этом нет ничего запредельного, и уже спокойно поднялась в круглое помещение вроде кабины батискафа, по окружности которого шла скамейка, тоже из трубок. Кроме Снэпа и Оюю, присутствовала парочка, похожая на ту, с которой Жанна столкнулась в дверях, только дядька был не креол, а англо-малайский метис. Он травил анекдоты, и сейчас подходил к середине очередного из них.
- … Янки говорит бразильцу: «А моя жена, когда я занимаюсь с ней сексом, ведет себя спокойно и пристойно, а подумать о другом мужчине – это для нее невозможно». Тут таитянец ему говорит: «Знаешь, бро, это не мое дело, но она у тебя, по ходу мертвая».
Оюю и папуаска захихикали, а Снэп хмыкнул и заметил:
- А я знаю нормальных янки, мы с ними летали от Утирика до Ронгелапа. Жанна, падай сюда, - он подвинулся и похлопал по скамейке между собой и Оюю, - Foa, это Жанна из Канады, Жанна, это Флико с Токелау, а это – Чуки, она практически местная.
- По ходу, я из Ириан-Джая, - поправила та, - Но нас с мамой забрали работорговцы, а когда нас везли на север, их поймал патруль и шлепнул. А нас - сюда. Здесь классно!
