Андрей Ваон - Чемпионат
На выходе стоял Юрин экранолёт, помятый, но, по всей видимости, способный к передвижению. Вдвоём впихнувшись в не самую просторную кабину, они неспешно тронулись на юг. Отъехав немного, остановились. Их просто отпустили, не сказав, куда можно, куда нельзя, где граница и какая обстановка. Юра заподозрил неладное в эдаком спокойствии, но задвинул предчувствия, произвёл рекогносцировку. Тут видофон разразился звонком и нарисовался Ганжа.
— Ты беспросветный олух! — Сергей был, как всегда, приветлив.
— И тебе здравствуй, мой сердечный друг.
— Куда вы там намылились? Быстро ныкайтесь на Обь и гоните в Новосибирск! Там дружественные должны быть граждане. Сейчас там как раз будет заварушка на границе, вы проскочите. Иначе изымут вас из Алгоритма, как «дары природы». К родителям не вздумайте соваться пока. Как-нибудь в другой раз. Валите всё на меня, они меня любят. — Только в конце эмоционального спича, Ганжа улыбнулся и выскочил из эфира.
— Заботливый он у нас. Хоть и ругачий, — Юрий грустно покрутил головой. — Родители расстроятся. Да, понятно, что лепоты ждать не приходиться. Как только счастье помашет хвостом, жди пакостей и неприятностей. И, главное, что ты отхватываешь этого по полной…
— Ты опять?! — Лера взвилась.
— Молчу, молчу! Не хватало мне ещё очаровательной фурии в кабине.
— То-то. Лучше жми, давай на газ. — Лера раскомандовалась.
* * *Баркас вскоре приблизился к берегу, и ребята замахали оранжевым манишкам, используемым обычно для проездов по оживлённым дорогам. На приближающийся корабль из деревни вырулил замызганный джип. Вылез из него крепкий парень лет тридцати пяти.
— Привет, ребят! Куда везут? — Улыбкой он сразу расположил к себе.
— Здравствуйте, — Юра пожал протянутую руку. — Да кто ж знает? Надеемся поближе к Иркутску переехать, а то везде, наверное, размыто.
— Мне бы тоже в ту сторону.
Пока к ним навстречу отчалил небольшой шлюп, разговорились. Водителя джипа звали Тимур. Он путешествовал тоже. Но на четырёхколёсном транспорте. Москвич, он хотел «глянуть на страну, пока ещё не растащили совсем» — и вот уже два месяца колесил по Сибири.
— А как вы хотите с машиной-то на это корапь забраться? — Лера озвучила проблему.
— Да придумаем чего-нибудь. И давайте уже на «ты» перейдём — несильно я вас старше всё ж таки, — улыбнулся явно татарским лицом Тимур.
В лодке было двое. Бородатые и закопчённые. Им описали ситуацию. На удивление, они согласились и денег затребовали не сильно много. Осталось решить про погрузку автомобиля Тимура. На баркасе был небольшой кран — когда-то это бы транспорт для небольших грузов между Иркутском и посёлками на берегах.
Миновав прибрежное грязное пятно от Селенги, выбрались на просторы. Озеро свинцово волновалось, мутным отражая блёклое солнце в облаках. Капитан ощущал неустойчивость погоды, поэтому взял не прямой курс на Листвянку (сторговались на это пункте назначения), а прямиком пошёл к другому берегу. Вся команда включала в себя пятерых человек вместе с капитаном. Все они были давно немолоды, покорябаны нелёгкой судьбой и обветрены суровыми ветрами непрерывных перемен. Однако все остались при совести и даже не очень спились. Было время обеда, и общими усилиями сварганили нехитрый, но чрезвычайно аппетитный стол.
Юра, выяснив у капитана, что прибыть должны затемно, расположился на носу, расстелив коврик. Лера прилегла рядом, положив голову ему на живот. Кораблик рассекал спокойную воду с мерным журчанием, тарахтел движок, а ветер был приветливым и ласковым.
Вскоре к ним подсел Тимур.
— Ребята, а чем вы занимаетесь, — в первую очередь он обратился к Юре. — Ну, помимо покатушек велосипедных?
— Да вот Лера у нас науки всякие изучает. Правда, ради меня бросила академическую учёбу — теперь всё больше самостоятельно. Домохозяюшка, — Юрина ирония получила ответ от Леры — легонько боднула его затылком. Она была умиротворена ситуацией, да и не до конца ещё оправилась от болезни, поэтому помалкивала, как примерная жена, когда разговаривают двое мужчин и постепенно впадала в дрёму, укачиваемся неспешным ходом баркаса.
— Такой девушке достаточно услаждать взор любимого, — Тимур был галантен и допускал лёгкий флирт, несмотря на наличие обручальных колец у всех троих. — Ну а ты сам-то? Спортсмен?
— Ага, считай бездельник и иждивенец. — Юра не сильно гордился текущим своим положением. — Мяч гоняю. Обстоятельства так сложились. Футбол люблю, но не соревнования. Будь они неладны.
— О! Футболист! Погоди грустить! За километр от вас веет интеллектом и неординарностью — зарабатывают все по-разному, футбол — не худшая область профессиональная.
— Ну, может, и не худшая, только настоящим делом от него тоже не пахнет.
— А чего ж тогда играешь? Ну, профессионально. Ведь не во дворе же, как я понял? — Тимур не унимался и всё жал на футбольную тему.
— Да… долгая история, — Боброву совершенно не хотелось лезть в дебри того, в чём он сам ещё не разобрался. — Лучше сам про себя расскажи, — перевёл он стрелки.
— А как это говорится… «Бизнес и ничего личного», — Тимур довольно засмеялся своей шутке. — Производство небольшое у меня под Москвой.
— Вот те раз! В нашей стране ещё кто-то производством занимается! — удивился Юра. Лера была по-прежнему расслаблена, но ушки всё же навострила. Сколько об этом говорили они стылыми вечерами в Череповце…
— Ну, как-то так. Не нужную всем туалетную бумагу, но тоже не зря хлеб едим и путешествуем. Тут просто в связи с этим раскардашем приостановилось дело, я работников распустил. Жену на море, а сам тут контакты налаживал. Байкал нам очень нужен. Жалко, — Тимур был расстроен.
— Как?! Засорять будете? — вскинулся Юра.
— Ты, наверное, и на поле такой же задиристый, — улыбнулся Тимур. — Успокойся, мы о чистоте планеты тоже думаем. Экранолёты пытаемся делать, а тут испытательный полигон бы заделали. Да теперь усложнилось всё… Эх, ладно! Я вот лучше вам вот про какую идею расскажу. Совпадение, видимо, не случайное — если, конечно, ты связи какие-то хоть имеешь футбольные.
— То есть от разговора про футбол этот разнесчастный всё же не уйти? — Юра лукавил, он уже соскучился по Игре. И даже просто поговорить был рад.
— Погоди канючить. Выслушай. В футбол я выше дворовых любительских соревнований никогда не играл, да это и не суть. А вот игру люблю. Но вот играть люблю, а смотреть люблю всё меньше. То одно раздражает, то другое. То скучно, то грустно, то плеваться охота. Ну, пусть шоу делается — но почему такое оно непривлекательное? Ладно, дальше. Дальше стала моя компания денег приносить — не думай, в карман себе не складывал, яхты не покупал. Поднимал и зарплаты, и расширялись мы. Но всё равно остаток. Вот мне и захотелось командочку сколотить.
— О! Очередной олигарх заводит себе футбольную игрушку? — Юра не удержался от колкости.
— Ага, только Абрамович из меня не очень. Только мне не играться. Мне глубже интересно — чтобы команда из одних москвичей состояла (на крайний случай, русских — даром, что сам татарин) и футбол исповедовала такой… что ли, русский: добрый и сильный, красивый и мощный.
Тут Лера подала голос:
— Как всё романтично и утопично. У нас вот была… даже где-то ещё, можно сказать, теплится идея бороться с пороками как раз через эту уже развратившуюся и развратившую игру. Вот Юра даже жертвует собой ради этого, — она хитро улыбнулась.
— Девочка шутит. Учился я на технаря — а потом там всё развалилось, а предложение от футбольных дядек было из разряда «от которого нельзя отказаться». Вот и возникло желание, не отходя от кассы, подложить им свинью.
— Вот и давай положим им свинью вместе! Найдём стадион, соберём ребят таких, как ты… и мечта у меня — через три года попасть в Мировой Чемпионат стартующий.
У Юры загорелись глаза, но и занудный рационализм был в нём не по годам развит:
— Да там же такие гранды! Там страны друг другу глотки будут грызть за столь лакомый кусок! Я ж немножко подузнал про кухню этих дел… а тренер? А откуда ребят набрать — кто играет, давно разобран, кто не играет — как из них команду сделаешь… Столько вопросов.
— В общем, я понял, что ты согласен. Главное, контакты давай я твои запишу, — Тимур достал телефон. — И Ваши, Лера, тоже, если позволит Ваш достопочтенный супруг.
— Позволю, позволю… только потом ремня!
До вечера они ещё беззаботно болтали обо всём на свете. Лера, надремавшись, нашла в новом знакомом сведущего искусствоведа — поговорили и о музыке, живописи. Кораблик тем временем скользил вдоль недалёкого берега.
Ближе к вечеру ветер стал крепчать, и волнение заметно покачивало небольшую посудину. В сумерках они пришли к Листвянке и швартовались в уже заметный шторм. Расплатившись, с благодарностями расстались с экипажем. Тимур торопился в Красноярск, ребята же планировали заночевать в палатке, а уже поутру двинуть в Иркутск. Пожали руки, пожелали удачи, и Тимур плюхнулся в джип и, высунувшись из окна, крикнул: «До встречи!» и покатил в темноту.
