Сергей Елис - Разбитая призма
Не успели утихнуть вспышки и заметавшееся эхо, как вся пятёрка воинов оказалась в бункере. За ними уже чуть медленнее вошел Жан. Он ожидал увидеть что угодно, но то, что предстало перед его взором, оказалось самым маловероятным. В пустом помещении, за исключением одинокой фигуры в центре, никого не было. Вот только сразу было ясно, что это, скорее, пленник, чем властитель этой крепости.
Подойдя ближе, Дьор с удивлением узнал в скорчившемся теле, привязанном к стулу, своего сына. Кристоф находился без сознания и, судя по крови, буквально пропитавшей его одежду, был жестоко избит. Замерший на секунду Золотой был в смятении. Такого финала он точно не ожидал. Но на этом сюрпризы не закончились.
– Внимание всем сквадам! Обнаружен атомный реактор в нестабильном состоянии. Возможность взрыва составляет более 90 %. Всем общая эвакуация! Повторяю…
Но Дьор уже не слышал хриплого голоса, сообщившего столь ужасную новость. Он стоял возле обмякшего тела сына и дрожащими руками развязывал веревки. К нему подбежали бойцы и чуть отодвинув своего шефа, сделали это вдвое быстрее, работая спецножами.
Наконец обмякший Кристоф покоился в объятьях Жана, и последний в мгновение ока забыл всё то плохое, что думал о сыне. Безмерное, доселе незнакомое чувство затопило всю суть отца, и он закричал, выплескивая, всё то, что рвалось наружу. Но сейчас не было времени горевать. Близилась опасность, и краем разума Дьор это прекрасно понимал. Поэтому взвалив на спину ватное тело сына, он поспешил прочь из этого места. Конечно, напоследок, на всякий случай, приказав своим людям заложить во всех возможных местах максимальный заряд взрывчатки. Неважно, рванёт реактор или нет, но это пристанище сектантов будет уничтожено. Золотой уже понял, к чему было всё это театральное показушничество. И последний штрих с Кристофом был непросто намёком, а настоящим плевком в лицо. Но ничего, просто так Жан сдаваться не собирался. Это лишь одна из битв. И пусть она проиграна, впереди его ждет победа в войне.
* * *Вячеславу было трудно дышать. Он понимал, что находится на той зыбкой грани, что отделяет явь ото сна. Грудь продолжало сдавливать, и дикий страх начал облеплять его тяжёлой и липкой паутиной. Хотелось кричать, но горло словно онемело. Любое движение гасло еще только рождённое мыслью. Окружающая привычная темнота вдруг обрела личность и будто хотела его убить.
Неожиданно раздался резкий звук – настолько высокий, что он ощущался буквально на пороге восприятия. Затем последовала смена температуры, будто его тело окунули сначала в ледяную воду, а после сразу бросили на раскаленный противень. Это было дико больно, и тогда Фиолетовый проснулся.
Вскочив с кровати, он с трудом сдержал рвущийся наружу вопль и сразу ощутил, что что-то не так. Трудно описать словами, но все его чувства кричали о странности и неправильности происходящего. Он прислушался и уловил чуть слышное дыхание Сяомин, спавшей рядом. Повернувшись, Фиолетовый на ощупь коснулся её тела рукой и удивился, насколько холодна её кожа. Приложив пальцы к жилке на шее своей любимой, он быстро проверил пульс. Тот был равномерен и спокоен.
Несколько раз, глубоко вздохнув и выдохнув, мужчина попытался определить источник возможной опасности. Но накатывавшиеся волны беспокойства были слишком аморфны и непостоянны. Казалось, сам воздух был пропитан чем-то нездоровым и тёмным.
– Ложись спать, – внезапно совершенно бесстрастным голосом произнесла девушка.
Секунду назад она лежала неподвижной мраморной статуей. И вот уже вещает, будто кто её включил, словно механизм. Вячеслав даже вздрогнул от такого резкого пробуждения Сяомин.
– Что-то сон совсем не идет. Да и всякая дрянь снится, – чуть запнувшись, ответил он.
Но Небесное море, словно не слышала его ответа. Она вновь повторила свою фразу, словно зациклилась на ней. И вот тогда Фиолетовому стало не по себе. Он встал с постели и сделал шаг к двери. Вслед ему дёрнулась девушка, но это было похоже, скорее, на жест какого-то насекомого, чем на движение человека. И хотя Вячеслав этого не видел, но ощутил, что внутри его любимой словно живет другое существо. Ему стало страшно. Но не за себя, а за Сяомин, ведь он совершенно не знал, как ей помочь.
– Вернись и ляг спать. Всё будет хорошо, – уже совершенно чужим голосом проскрипела девушка.
– Да, сейчас, я только схожу в туалет и сразу вернусь, – попытавшись сгладить ситуацию, ответил слепой пианист.
Удивительно, но эти слова успокоили напор псевдо-Сяомин, и она улеглась обратно на кровать. Вячеслав же, выйдя в коридор, на секунду остановился, не зная, что делать. Не бежать же к Дьору или кому-то из его охраны, объясняя, что в его любимую вселилось нечто. Да его просто примут за психа. Но и оставить все как есть он не мог. Был лишь один, но очень небольшой шанс – спросить совета у Номина. Это если тот, конечно, пришёл в сознание.
Быстрым шагом мужчина направился в сторону медицинского отсека. По дороге он несколько раз натыкался на застывших охранников, но благодаря дополнительной функции звукового локатора своего коммуникатора вовремя обходил живое препятствие. Наконец, судя по голосовому оповещению, он оказался у двери в палату Зелёного Гласа.
Аккуратно войдя внутрь, он обнаружил там лечащего врача и сразу же спросил, есть ли возможность поговорить с больным.
– Думаю, это можно будет сделать, но, конечно же, не сейчас. Он ещё слишком слаб. Утром после завтрака я выделю время для посещения, – непререкаемым тоном ответил доктор.
– Подождите, – еле слышно произнёс монах.
Оказывается, он слышал весь их разговор, и сейчас набравшись сил, обратил на себя внимание.
– Я ощущаю, что моему другу нужна моя помощь. Оставьте его, пусть он выскажет, что тяготит его сердце, – чуть более окрепшим голосом молвил Номин.
Вячеслав подошёл ближе и присел рядом с монахом. Эскулап окинул их двоих неодобрительным взглядом, но вслух ничего не сказал и ретировался. Когда за ним закрылась дверь, пианист собрался с силами и рассказал, что случилось буквально пару минут назад.
– Понимаю твою встревоженность. Особенно когда дело касается любимой женщины. Но здесь требуется нечто большее, чем твоё восприятие, пусть и обостренное. К тому же провоцировать ту сущность, которая, возможно, действительно, овладела Небесным морем, не стоит. Нам нужно узнать как можно больше, и самое главное – как с этим бороться. Поэтому пока тебе придётся делать вид, что всё нормально, – с паузами, чтобы перевести дыхание, задумчиво произнёс Зелёный Глас.
– Но ты представляешь, как это будет трудно? Она же будто часть меня. И играть роль при плохой мине – не самая хорошая идея. А что если меня раскусят? Может, это как-то повредит Сяомин, – с опаской сказал Вячеслав.
– К сожалению, другого варианта сейчас нет. Если только обездвижить её тело и усыпить разум. Но, думаю, ты не согласишься на это. Так что тебе придётся поднапрячься. К тому же скоро вернётся Жан, и мы общими силами обязательно решим проблему. Или если посмотреть с другой стороны – раскроем загадку.
Фиолетовый молча сжал руку своего друга и коротко попрощавшись, отправился обратно. Ему очень не хотелось видеть то, что будто проглядывало изнутри Сяомин, но другого выхода пока не было. Так что он, набравшись духа, вошёл в их общие покои и, раздевшись, лег в постель.
К его удивлению, девушка не проявила каких-либо странных телодвижений, а продолжала спокойно спать. Чуть успокоившись, мужчина аккуратно прижался к спине любимой и, приобняв её, попытался заснуть. Вскоре ему это удалось, вот только уже не пугающие, но всё ещё странные сновидения продолжали его преследовать.
* * *Жан Батист О’Ри Дьор – владелец транснациональной корпорации с многомиллиардными оборотами евро в год – стоял у окна в одной из башен-небоскрёбов в Сингапуре. Оглядывая сквозь пуленепробиваемое и поляризованное стекло раскинувшийся перед ним мегаполис, он как обычный человек ожидал встречи.
Личность, которая должна была почтить его своим присутствием, одним своим словом могла свергать правительства и менять геополитические границы государств. Можно было бы назвать её настоящим правителем большей части всей планеты. Но для многих это, естественно, оставалось тайной. Как и то, что она была женщиной.
В насквозь пропитанном патриархальными устоями обществе власть по традиции принадлежала мужчинам. И хотя современный социум всячески поддерживал иллюзию равноправия, реальность была совершенно другая. Вот только у тех, кто держит истинные бразды правления народом, нет этой нелепой разницы полов. К тому же титул «Всеобщая Мать» не может принадлежать мужчине. Хотя бы из соображений преемственности.
Так что, ожидая столь значимую персону, Золотому предстояло отбросить привычный для него стиль общения. И говорить более уважительно и даже в какой-то степени покорно. Ведь он пришёл просить.
