Елена Кочергина - Свет за облаками (сборник)
Вся их новая жизнь вертелась вокруг Агапэ, всё было подчинено тому, чтобы доставить ему максимум удовольствия и радости. Они старались провести вместе с ним как можно больше времени, каждый миг жизни посвятить ему, боясь упустить хоть один его взгляд или улыбку.
Агапэ за всё благодарил родителей и стремился всем своим видом показать, что рад их вниманию и заботе, но какая-то часть его души всегда печалилась и мешала полностью погрузиться в развлечения и игры. Адамис с Иветтой чувствовали это и старались ещё лучше занимать сына, ещё сильнее любить его, дарить ещё больше игрушек и сластей.
* * *Время шло, и из крошечного малыша Агапэ постепенно превратился в красивого стройного мальчика с курчавой головкой и огромными синими глазами. Адамис с Иветтой начали замечать, что по мере взросления их сын становится всё более задумчивым, всё чаще стремится уйти от них подальше и побыть в одиночестве. Когда они спрашивали его, что с ним происходит, он только улыбался, ласково обнимал обоих, успокаивал, но на вопрос никогда не отвечал. Однако от внимания Иветты не могло ускользнуть то, что печаль в его глазах стала ещё сильнее, и её материнское сердце наливалось болью от того, что она не в силах сделать Агапэ полностью счастливым. Он как будто готовился к чему-то важному и таинственному, но по какой-то причине скрывал это от родителей.
Понимая, что сын всё больше отдаляется от них, а они ничего не могут с этим поделать, Адамис с Иветтой решили спросить совета у умного человека. А умнее Проповедника никого в этом мире они не знали.
Тот прочитал им целую лекцию об обязанностях родителей по отношению к своим детям и о том, как важно правильно воспитывать новых членов Общества. Он говорил, что ребёнок — это не дар, а новый долг, который необходимо отработать.
— Все родители должны понимать, что появление ребёнка в семье — гигантская ответственность, — взывал Проповедник. — Мало просто завести детей, важно воспитать их добропорядочными членами Общества. Не надо забывать, что у всех нас есть обязанности, и если их не исполнять, то Общество распадётся. Долг — основа общественного договора. Ребёнку с самого рождения необходимо прививать чувство долга и учить его быть законопослушным и обязательным гражданином.
— Но как нам сделать Агапэ счастливым? — спросила Иветта.
— Какая разница, счастлив человек или нет, главное — чтобы он хорошо выполнял все возложенные на него обязанности. Тогда он не напрасно проживёт свою жизнь, а это важнее всего для любого человека. Запомните, братья и сёстры, долг выше личного счастья.
— Мы заметили, что он отдаляется от нас, постепенно уходит в свой мир, дорога в который нам закрыта, — пожаловался Адамис.
— Вся его проблема в том, что он бездельник. От нечего делать он и выдумывает какие-то свои иллюзорные миры. Надо постоянно занимать его чем-то, тогда у него не останется времени на пустые мечтания. Учите его дома всему, что знаете сами, и регулярно приводите ко мне на занятия. Я лично займусь его обучением.
— Мне иногда кажется, что нам нечему научить его, что он мудрее нас, и на самом деле это он наш родитель, а мы — его дети… — задумчиво проговорила Иветта.
— Это безосновательные фантазии. Он всего лишь ребёнок, послушная глина в ваших руках, из которой необходимо слепить что-то сто́ящее. Сейчас, когда у него ещё не кончился сенситивный возраст, вы можете сделать из него всё, что угодно. Если же вы упустите время, он может вырасти асоциальным элементом, и тогда вы горько пожалеете о том, что не занимались им как следует.
— Но если мы начнём давить на него, то он станет ещё более несчастным! — расстроилась Иветта.
— Это надо сделать ради его же блага. Он сам не раз отблагодарит вас, когда вырастет. Разве вы не понимаете, что своей халатностью сами причиняете ему вред? Подумайте над этим!
* * *Адамису с Иветтой тяжело далось их решение, но иного выхода они не видели. Когда однажды Агапэ попросил их отпустить его одного на прогулку в лес, они в первый раз за их совместную жизнь запретили ему, объяснив, что теперь всё изменится, так как они решили всерьёз заняться его воспитанием. Агапэ молча выслушал их и, как обычно, не стал перечить. Но с этого дня что-то изменилось в их отношениях, порвалась какая-то ниточка, связывающая их всех воедино, делающая одним существом — с одним сердцем и одной душой на троих. Родителям всё время казалось, что они каким-то образом предали сына, подорвали его доверие к ним, и хотя он по-прежнему любит их и подчиняется их воле, но теперь уже полностью отделил себя от семьи. Однако пути назад больше не было…
Проповедник оказался в какой-то степени прав. С тех пор как Агапэ начал у него заниматься, мальчик как будто стал меньше грустить. Он был любознательным и прилежным учеником и порой, как в своё время его родители, своими вопросами ставил в тупик учителя. Адамис с Иветтой постепенно успокоились, полностью доверившись руководству Проповедника. И всё было бы прекрасно, если бы не один случай. Началось всё с того, что Иветте приснился кошмар…
Она отдыхала в шезлонге на берегу Озера, а Агапэ делал уроки на расстеленном рядом одеяле. Но вдруг он поднял голову от тетради и прислушался. Мальчик как будто услышал чей-то зов, взгляд его посветлел и загорелся такой любовью, какую он никогда не чувствовал ни к матери, ни к отцу. Лицо его светилось радостью и счастьем так, что на него стало больно смотреть. Агапэ встал на ноги и протянул руки к Озеру. «Мама, ты слышишь, мама, нас зовут! Я так ждал этого момента!» — восторженно воскликнул он, но Иветта ничего не видела и не слышала. «Пойдём скорее, мама, я не могу больше потерять ни минуты!» С этими словами он сделал шаг в сторону Озера и оглянулся на Иветту, приглашая её последовать за собой. Она же словно приросла к своему шезлонгу; даже голос отказал ей, и она не могла ответить сыну, сказать, что не может идти за ним.
В этот момент Иветта с необычайной ясностью поняла, что она потеряла своего Агапэ, что он навсегда уходит от неё в какой-то неведомый ей мир. Как вода проходит между пальцами, так и он ускользал куда-то, и она была не в силах задержать его. Он всё ещё был рядом, но она не могла прикоснуться к нему. Она протягивала к нему руки, чтобы заключить в объятия, но её руки ловили лишь бесплотный туман.
Агапэ же шаг за шагом приближался к Озеру, удаляясь от матери. И чем дальше он уходил, тем прозрачнее и легче становилось его тело. Вскоре оно стало настолько воздушным, что вода выдержала его вес, и дальше он шёл уже по самой поверхности Озера. Агапэ не прекращая звал Иветту за собой, и она слышала, как его голос постепенно затихает вдали, но ничего не могла поделать, а лишь в бессилии кусала губы и царапала своё лицо, чтобы физическая боль хоть немного заглушила боль душевную. Ей казалось, будто раскалённый прут прошёл сквозь её сердце и выжег его дотла. Вместо сердца теперь была кровоточащая рана, которую — Иветта знала это наверняка — уже ничто в этом мире не сможет исцелить…
Проснувшись, она сразу же ощутила дыхание Агапэ на своей щеке. Он мирно посапывал между ней и Адамисом. Она крепко обняла сына и прижала его к себе. Всё снова было хорошо — Агапэ был с ней. Но сердце всё ещё тоскливо ныло, словно предвещая большую беду.
И беда не замедлила прийти. Однажды Агапэ потерялся. Утром он, как обычно, собрал ранец и ушёл на занятия к Проповеднику. На обед он не пришёл домой, но Иветта не волновалась, так как он всегда брал с собой еду и, если день выдавался не слишком холодным или дождливым, перекусывал в лесу неподалёку от Кафедры. Но когда Агапэ не вернулся и вечером, Иветта всполошилась и послала Адамиса к Проповеднику узнать, почему тот задержал её сына. Адамис вскоре вернулся очень встревоженный и сказал, что Агапэ вообще сегодня не приходил на занятия. До поздней ночи они бегали по лесу и звали мальчика, но тот не отзывался и не приходил домой. Иветта совсем потеряла голову от волнения и страха за своего ребёнка. Она рисовала в воображении страшные картины. То ей представлялось, что на него набросилась стая голованов и растерзала его, то — что он упал в какую-нибудь яму и не может оттуда выбраться, то — что он утонул в Озере. Она вспоминала свой сон и корила себя за то, что плохо следила за сыном.
Когда они уже совсем отчаялись найти его и вернулись домой, Агапэ вдруг объявился сам. Он как ни в чём не бывало вошёл в дом и сразу же попросил чего-нибудь поесть. Увидев сына живым и здоровым, Иветта не смогла произнести ни слова, а только молча разрыдалась. Адамис как мог утешал её.
Наконец Иветта немного успокоилась и обратилась к мальчику:
— Сынок, неужели ты не понимаешь, что ты сделал с нами? Мы с твоим отцом чуть с ума не сошли от волнения и горя, мы весь день искали тебя и думали, что с тобой случилось что-то плохое!
