Ольга Онойко - Море Вероятностей
— Я жив! – мрачно сказал ей Полохов, не размыкая век. – Я просто выдохся. Теперь берегите меня и смотрите, чтобы я не упал.
— Думаю, тебе не стоит общаться с интерфейсом СКиУ в таком состоянии, — сказал заботливый Тэнра. – Действительно надо отдохнуть.
— Общаться с интерфейсом СКиУ я могу даже во сне, — отозвался Вася, — хотя спасибо. А ты, — и он безошибочно ткнул пальцем в сторону Аниса, — обещал мне диван.
— Я не обещал, — противным голосом заметил Анис. – Обещал Тэнра. А я был поставлен перед фактом.
— А я хочу быть положен на диван. Мягкий и с подушками. Обеспокойся. И не забудь плед! И чтоб не колючий.
— Вася, ты обнаглел.
— Я – начальник, — пасмурно сказал Вася. – И уникальный специалист. И тонкий, чувствительный человек. Мне нужны условия для работы.
— Ну хорошо, — миролюбиво откликнулся Тэнра. – У тебя есть желания насчёт квартиры?
— Я хочу балкон.
— Тогда идём на третий этаж.
Анис забрал Чёрную Никсу и скрылся.
Когда он вернулся, то нашёл Полохова мирно спящим на полу, под брюхом Белой, в её густой и длинной шерсти. Во сне Вася трогательно обнимал демон–собаку, а Никса смотрела на хозяина влюблённым взглядом и повиливала хвостом. У запылённого панорамного окна стоял стол, на нём кипел чайник, а за столом сидел Юэ Тэнраи и сосредоточенно работал.
Чёрная Никса, огромная как лошадь, стояла за спиной Аниса и шумно дышала. Она ничуть не утомилась, просто переживала за Васю – как он там? Хорошо ли заботились о нём Белая и Тэнра без Чёрной Никсы? Чёрная не проходила в дверь, потому что была нагружена диваном. Диван лежал у неё на спине, как раскрытая книжка; ножки торчали кверху.
— Плохой и ненужный человек, — сказал Анис Тэнре, — помоги внести диван.
Тэнра обернулся, и Анис швырнул в него диванной подушкой. Тэнра поймал.
— Скоро здесь будет «Астравидья», — сказал он спокойно, — астероид–линкор марйанне. В этот момент объект начнёт действовать, и для нас будет уже поздно. Но до того мы его не найдём.
Чайник отключился. Тэнра встал, и они с Анисом устроили диван у стены, а потом оставили Чёрную со спящим Васей и ушли за холодильником.
Полохов проснулся. Всё тело болело, разламывалась голова. Было уже темно. Белая Никса проскулила что‑то почти членораздельное и сунулась мокрым носом ему в лицо; Вася отмахнулся. Он глубоко вдохнул пыльный воздух, приподнялся и снова повалился на мягкий и мохнатый Никсин бок. Спать не хотелось. Вставать не хотелось. Больше всего не хотелось работать. Подошла Чёрная Никса и стала нежно лизать Васю в лицо; тот невнятно застонал и стал отпихивать её руками и ногами. Никса ловко переступала через сучащие ноги, ныряла между машущих рук и упорствовала.
— Вася, ужин, — отечески сказал Тэнра откуда‑то издалека.
— Ы?
— Вставай. Умывайся. Мы нашли стояк и включили воду.
— Это вы гениально поступили. Ещё бы форточку открыли – цены бы вам не было.
Тэнра встал – Вася услышал, как скрипнули по полу ножки табуретки.
— Действительно, надо проветрить, — сказал ассистент. Приблизились дальние шумы, а вскоре в тёмную комнату потёк свежий воздух. Вася снова невнятно застонал и заставил себя подняться на ноги. Кости ломило так, будто его били. Колени подкашивались. Тэнра подошёл. В полумраке, огромный и светлый, он смахивал на призрак. Не обращая внимания на вялые возражения, Тэнра повернул Васю к себе спиной и стал умело и беспощадно вправлять ему позвоночник. Полохов орал, но покорствовал.
— Ох, — выдохнул он минут через пять. – Спасибо. Я ожил.
Тэнра взялся за его шею обеими ладонями, точно собираясь её свернуть. Вася заранее пискнул от ужаса, поджал живот; шейные позвонки влажно хрустнули, и он ошалело выругался.
— Всё, — сказал Тэнра, пока Вася настороженно крутил головой. – Теперь умойся и приходи ужинать. Есть мясо, яблоки и кофе с печеньем.
— Тэнра, ты – бог.
— Иди, Вася, иди.
Отфыркивающийся, с мокрыми волосами Полохов вернулся в комнату, где мирно и по–домашнему светила настольная лампа. Анис и Тэнра пили чай и вели бессмысленный спор о том, надо ли вешать люстру. Вася полюбовался диваном, на котором валялись сонные Никсы, и ощутил умиротворение. Диван был большой, мягкий, светло–синий с пёстрой отделкой. Жизнь показалась не такой горькой, даже терпимой, а пожалуй, что и неплохой. Вполуха слушая разговоры ассистентов, Вася очистил сковороду с подостывшим жареным мясом и напился холодного кофе. «Если хочешь ещё, — сказал ему Тэнра, — вари сам. Электроплита работает». Вася взял чашку, ушёл за кофе, но вернулся тотчас – с сияющей от уха до уха улыбкой и тремя бутылками пива.
— Вам тоже взял, — сказал он, — цените меня! А я вас очень ценю. Вы – предусмотрительные, полезные. Холодильник пива – это очень важно. Это почти так же важно, как диван, вот что я скажу.
Анис ухмыльнулся, а Тэнра поднял бровь.
— Вася, — сказал он, — а когда ты собираешься работать?
— Что значит «когда»? Сейчас. Вот пивка попью и буду работать.
— Уверен?
— Не надо ехидничать, — обиделся Вася. – Я и под пиво могу. Я – админ! Да и какая там работа…
Он поставил бутылку на стол и переориентировал личный экран.
Программы для работы с локус–доменами создавались в Лабораториях. Личные экраны пользователей были частью их собственных аур, по умолчанию доступной только хозяевам. Полохов изменил настройки: его экран превратился в подобие голограммы, развернувшейся вдоль стены. Вася открыл ассистентам визуальную часть. Анис пригасил лампу, чтобы серое свечение экрана стало ярче. Тёмно–алые буквы и цифры складывались в короткие строки технической информации.
— Как меня учили… – протянул Полохов, взявшись за нижнюю губу. – Нужно смотреть комплексно. Кластер… нормальный кластер третьего эшелона, ничего не значит. Линейка шестнадцатая два прим.
Он замолк, морща нос.
— Что это значит? – поторопил Анис.
— Да тоже ничего особенного. Это не авторская вселенная. Возникла в результате квантовой диверсификации. Отпочковалась от какой‑то шестнадцатой прим. В общем и целом это значит, что ни один архитектор не придёт стучать по башке тем, кто станет вмешиваться в ход событий.
— И почему я не удивлён? – в сторону проговорил Тэнра.
Вася потёр лицо ладонями.
— Ледран говорил, что среди хакеров есть сорвиголовы, которые намеренно дразнят архитекторов. Хотят, чтобы те напрямую вмешались. Хотят… помериться с ними силами. Но я не помню, чем такие игры обычно заканчивались. Наверно, Ледран рассказывал, но я… тогда о другом думал. Мне слишком много всего тогда рассказывали, чтобы всё помнить. В любом случае… это ничего не значит. Хотелось бы надеяться, что наш объект – не из тех, кто играет с немирным квантом, труба у него пониже, дым пожиже… Но ведь никогда не бывает просто.
— Хорошо, — сказал Тэнра, — пойдём дальше.
— Восемнадцатая ЛаОсь. Это плюс. Я её почти что знаю. Вряд ли во время отделения локуса она скопировалась без потерь, но системы её распознают, значит, хотя бы как‑то она функционирует. Если я залогинюсь, всё будет в порядке. Я надеюсь.
— Подожди. Есть ещё контуры.
— А, да, опорные контуры, — Вася зевнул. – Их здесь пять. Нулевой общий технический, первичный технический, два вторичных и один третичный. Поскольку локус гуманитарный, все младшие контуры сгенерированы человечеством. Элементарная логика и местные новости подсказывают нам, что речь про две основные религии и светскую этику.
На минуту повисло молчание. Вася отпил пива и вызвал окно ввода пароля.
— Подожди, — сказал Тэнра. – Сегодня утром ты сказал, что небесная механика мицаризма атипична. Что контур разомкнутый. Это что‑то значит?
Полохов подавился пивом и закашлялся. Он замолчал и молчал долго. Тишина набрякала, нависала, гнела, зловещая и безликая, словно те безликие, которых помянул, чертыхаясь, Элиммерт Лейс.
— Ну постойте! – жалобно сказал Вася. – Не надо меня пугать, я и так пугливый. Естественно, при копировании какие‑то структуры выпали, операционка стоит криво… Я залогинюсь и всё увижу.
— Может, я чего‑то не так понял, — вдруг подал голос Нилиэнгер. – Но разве младшие контуры копируются при диверсификации?
Вася со стуком поставил бутылку на стол.
— Я же попросил меня не пугать, — полушёпотом он, складываясь на табуретке вдвое. Нестриженые лохмы опустились ниже колен. – Ну… дрянь какая‑то здесь есть. Не исключено, что за этой‑то дрянью и пришёл объект. Из всего, что мы видели до сих пор, она единственная уникальна… А может, это просто ошибка копирования, — произнёс он громче, точно адресовался кому‑то в соседней комнате. – Чего только не бывает!
Он решительно встал и шагнул к экрану.
— Голосовое управление.
— Голосовое управление включено, — отозвался хрипловатый женский голос. Интонации были живыми, не механическими; женщина говорила деловито и немного обескураженно.
