Марина Дяченко - Долина совести
Димка был демонстративно равнодушен. Уже начал отвыкать, подумал Влад с обидой. Ну ладно, не обнялись перед дорогой, Влад сам так захотел, чтобы не обнимались… Но хоть лицо-то не делать таким постным лучший друг мог бы?! Нет, Владу и так сойдет… у него же голова не болит в разлуке… температура не поднимается…
Но это ведь не значит, что совсем ничего не болит? Они – те, кого он оставляет – трудное время проведут вместе. А он, Влад… что же, он теперь обречен на одиночество? Всю жизнь?!
Он закусил губу, прогоняя внутренний скулеж. Ничего ему не сделается… там увидим… главное испытание предстоит все-таки не ему, а…
Впереди июль и август. Все решится в июле, но Влад не сможет помочь ни Димке, ни другим одноклассникам. Вот помешать… Для того чтобы помешать, достаточно просто найтись. Жить они будут у родственников тети Веры, маминой старой приятельницы, а муж этой тети Веры знаком с матерью Ждана… И Ждан, если захочет – а он захочет! – узнать, куда уехал Влад, хоть завтра сумеет получить «засекреченную» информацию… Какие-такие секреты в маленьком городе?!
Умиротворяюще постукивали колеса. Болтливая соседка пожелала переодеться в спортивный костюм; Влад покорно вышел в коридор, встал у окна, держась за поручень. Вечерело: чтобы увидеть в окне хоть что-нибудь кроме своего мрачного отражения, надо было прислониться к стеклу лбом и носом.
За спиной присвистнула, открываясь, дверь купе. Серьезная девчонка прошествовала в конец коридора – и через две минуты обратно; остановилась у соседнего окна, прижалась к нему лицом.
– Поступать? – спросил Влад.
Девчонка отрывисто кивнула.
– В педагогический?
Она взглянула на него с царственным презрением:
– В театральный.
– А это где? – спросил Влад после паузы.
– В столице, разумеется, – отозвалась она недоуменно. – Или ты про другое спрашиваешь?
Она совсем не походила на девицу, собирающуюся быть артисткой. Во всяком случае Влад воображал таких девиц совсем по-другому.
– А что туда сдают? – спросил он просто так, чтобы скрасить неловкую паузу.
– Мастерство, – сказала девчонка, будто облизывая сладкий леденец. – Прозу, басню, этюд, стихотворение, монолог, танец, песню…
– Много, – сказал Влад. – А химию не сдают?
Она не удержалась и прыснула.
– А биологию?
– Биология должна быть в человеке, – сказала она наставительно, и Влад понял, что она повторяет чужую фразу. – Актерская биология…
– У тебя есть?
Она смерила его таким взглядом, каким обычно обмениваются девчонки перед девчоночьей дракой:
– Есть. А тебе что?
Мимо по коридору прошел мужчина в мятом спортивном костюме, такой толстый, что и Влада, и его собеседницу едва не вдавило в стенку.
– Как тебя зовут? – спросил Влад несколько запоздало.
– Агния, – она подняла подбородок. – Как тебя зовут, я знаю… – И добавила, оглянувшись на прикрытую дверь: – И принесло же эту трепливую тетку в наше купе!
И оба потихоньку рассмеялись.
* * *Простота экзаменов в театральный поразила Влада. Как ни убеждала его Агния, что выучить текст – не главное, убедить все-таки не смогла. Если человек сдает химию – всем ясно, что именно он сдает. Если человек читает перед комиссией стихотворение… ну как его оценить, если он прочитает громко, с выражением и ни разу не собьется?!
И еще – Влад никогда не был в столице.
И еще – экзамены в театральный приходятся на июль, а в медицинский – на август.
– Мама, – сказал Влад утром, когда до станции Старгород оставалось двадцать минут езды. – Я кое-что хочу тебе сказать…
Мама выслушала все его резоны молча. Поезд замедлил ход, справа и слева потянулись серые старгородские многоэтажки.
– Ты не хочешь, чтобы они узнали, где ты, – сказала мама, когда Влад совсем уж отчаялся услышать ее ответ.
– Я хочу посмотреть столицу… – смятенно залопотал он. – До экзаменов в Старгороде еще есть время…
– Но я же должна как-то предупредить… что мы не приедем сейчас…
Влад сперва не поверил. Обнял маму, ткнулся носом в душистое мягкое ухо:
– Так ты согласна?!
– Ты не понял, Владка. Я все равно позвоню тети-Вериным родственникам, объясню, где мы и что с нами, и почему не приехали…
– Да, но в столице нас не найдут! Даже если через полицию станут искать!
Болтливая соседка, как раз выходившая из купе, слышала последнюю фразу. Неизвестно, о чем она подумала, но наблюдать за ней было забавно.
– Ты действительно во все это веришь, – задумчиво сказала мама.
Поезд подходил уже к станции.
* * *Здание института походило на дом с привидениями – высокие сырые своды, гулкие полутемные пространства, галерея портретов вдоль стен. Рамы оказались гипсовыми, с наполовину облетевшей позолотой; изображенные на портретах люди смотрели мимо Влада, и на каждом лице лежало осознание великой славы, как будто даже сквозь слой многолетней пыли до нарисованных ушей доносилось эхо аплодисментов. Где не было портретов – имелись барельефы, провожающие абитуриента свирепыми белыми глазами; Влад не то чтобы робел – терялся поначалу. Ему никак не верилось, что происходящий тут цирк кем-то воспринимается серьезно.
Институт пребывал в кольце странной, экзотичного нрава молодежи. От девиц темно было в глазах – блондинки, брюнетки, толстые и тонкие, красивые и откровенно уродливые, и в придачу к ним целый выводок «серых мышей», которые тоже хотели стать артистками; парней собралось меньше, но все они говорили так громко и обладали голосами столь гулкими, что – затыкай уши. Разбившись по углам, абитуриенты разговаривали неестественными голосами, взвизгивали, хохотали, надсадно рыдали, бормотали, падали, лаяли, рычали, пели под расстроенную гитару – в общем, проделывали все для того, чтобы удивленный Влад счел их сумасшедшими.
Однажды в полутемном коридоре на него натолкнулась бледная девчонка с заведенными под лоб глазами. Губы ее непрестанно шевелились; Влад испугался.
– Королевская кровь – не такая, чтобы ей поливать огороды, – внятно произнесла девчонка. Посмотрела на Влада в упор; нахмурилась:
– Кто ты таков, чтоб дерзостно… нарушить мой покой?
Влад начал понемногу пятиться. По счастью, девчонка уже забыла про него – брела дальше, взмахивая рукой, повторяя с истерическим смешком:
– Ах, кто таков он… Обезглавить! Обезглавить! Обезглавить!
Не может быть, чтобы ее не приняли, с суеверным ужасом подумал Влад.
Агния сразу влилась в общее безумие, и даже организовала «этюд» – то есть немую сценку – под названием «Вокзал»; она и Влада звала с собой, но тот отказался. Ему было неловко участвовать в такой чепухе. Сказано – на первом экзамене надо прочитать стихотворение и басню; в школе он учился хорошо, кое-что из курса литературы да помнит…
Дожидаясь своей очереди, слушая выкрики и завывания, доносящиеся из-за высокой крашеной двери, Влад решил про себя, что если ему сразу же поставят двойку – он скорее обрадуется, нежели огорчится. Все-таки он дал маху, приехав вслед за Агнией в театральный. Лучше бы химию учил на пляже…
Его вызвали.
В большой пустынной аудитории имелся стол, за которым восседали, подобно средневековой инквизиции, усталые мужчины и женщины – многие из них уже прожили полвека, а то и больше. Владу стало жаль пожилых людей: в аудитории духота, череде абитуриентов не видно конца, а они сидят и сидят, слушают и слушают все эти выкрики и стоны, в то время как на дворе лето, отличная погода, самое время везти внуков на дачу…
– Что вы нам почитаете? – спросила полная, как луна, экзаменаторша.
– Что-нибудь короткое, чтобы не очень вас утомить, – от чистого сердца сказал Влад.
Экзаменаторы переглянулись.
* * *Девчонок должны были прослушивать позже; Агния, вся в красных пятнах, бродила по коридору, бормоча, воздевая руки и то и дело натыкаясь на других абитуриенток, таких же бормочущих и погруженных в себя.
Владу захотелось подойти к ней. Просто сказать, что комиссия вовсе не страшная – обыкновенные усталые дядьки и тетки, и даже доброжелательные – вон как ласково с Владом разговаривали… Он уже сделал шаг – но идти дальше помешала ему неосознанная, наполовину утопленная в подсознании мысль.
Они ехали в одном купе, стояли рядом у окна, теперь они общаются каждый день, разговаривают. Очень скоро им суждено расстаться (Влад, в отличие от прочей абитуры, прекрасно понимает, что дорога его лежит в Старгород, на вступительные в мединститут). А кто знает, как отольется Агнии еще один разговор с Владом… Сколько их должно быть, этих разговоров, чтобы Агния своей шкурой расплатилась за случайное знакомство? Даже если это будет легкое недомогание… Во время экзаменов – очень некстати…
И, подумав так, Влад не подошел к Агнии. По неудобной скользкой лестнице спустился в облицованный мрамором подвал, выпил газированной воды из старого автомата, гудящего как трактор. Все-таки плохо, если ему поставят двойку сразу же. Придется забирать документы и ехать в Старгород. С другой стороны, если поставят тройку – придется придумывать этот дурацкий «этюд»… «Вообрази, что ты открываешь банку кильки в томате, а там – живая змея…»
