В начале перемен - Михаил Давидович Харит
В жизни существуют мгновения, когда мозг полностью отключён от привычной работы. Тогда разум способен увидеть иную реальность. Это бывает в двух случаях: если мы сильно заторможены либо, напротив, невероятно возбуждены.
Андрей ощущал экстаз боя, всеохватывающий и безумный. Он был бушующим вулканом, взорвавшейся звездой, неистовым торнадо. Мчался вперёд и стрелял во всё подозрительное, что успевал заметить. А странного вокруг становилось всё больше.
Во вражеских окопах и блиндажах окопались карлики-пионеры с бесцветными белёсыми лицами в жёлтых рубахах и синих галстуках. Наверное, из соседнего лагеря. Не зря говорили, что там все уроды. Прячась от неистовой атаки, карлики, злобно скалясь, разбегались врассыпную. Некоторые не поднимались, а удирали на четвереньках. Но смотреть на них было некогда.
Дядю Вову подбили. Он словно споткнулся, схватился руками за живот, сделал еще несколько шагов. Затем отпустил руки и наклонился, пытаясь разглядеть рану. Блестящие кишки, похожие на змей, вывалились на землю. Физрук упрямо двинулся вперёд. Сзади шлангами волочилось что-то грязное, тёмное, липкое.
- Дядя Вова, стойте! – крикнула санитарка Света. – Вас ранили. Надо в лазарет.
Она наступила на ползущие за мужчиной внутренности. Тот упал. Прополз еще несколько метров. Кишки натянулись. И дядя Вова пополз по кругу, как собака на цепи.
- Гвардия не сдаётся, – хрипел он, задыхаясь собственной кровью.
Рядом взорвалась граната. Андрей бросился на землю, закрывая голову руками. Осколки просвистели сверху.
Вскочил, выстрелил в кривляющуюся физиономию бесцветного монстра. Тот дёргал ногами и пытался укусить мелкими острыми зубами. Но, получив вторую пулю, затих.
Потом он мчался, не разбирая дороги, непрерывно стреляя по невесть откуда взявшимся многочисленным врагам. Перевёл дух в лесу. Перезарядил обойму. Гранат осталось только две. Надо беречь. Последнюю – для себя, если попадёт в засаду. Наши не сдаются в плен.
Шум боя затихал вдали.
Почувствовал, как кто-то положил руку на плечо. От неожиданности вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла девочка в спортивном костюме и чёрной накидке, как у волшебницы.
- Вражий штаб там. – Она махнула рукой. – В лесу. Побежали вместе.
Они неслись как ветер. Ветки больно били по лицу. Сосновые иголки под ногами пружинили матами спортзала. Наконец выскочили на тропинку.
- Осторожно! – сказала девочка. – Тут совсем рядом. Идём тихо.
Они крались, ступая след в след. Густые деревья заслонили небо, и царил сумрак. Заросли черники отливали синевой ягод.
- Как тебя зовут? – спросил Андрей.
- Оля.
- Из какого отряда?
- Я сама по себе.
«Не из лагеря, – понял Андрей. – Отдыхает с родителями на академических дачах».
Наконец вышли на поляну. Там горел костёр. И стояло чудовище, зубастое, клыкастое и волосатое.
- Стреляй в него!
Всё происходило так быстро, что Андрей не успел испугаться, лишь выстрелил несколько раз в голову врага. Тот послушно упал, дёргая задней лапой. Добавил контрольный выстрел в голову. Чудовище затихло.
- Молодец, – похвалила девочка. – Ты храбрый.
Андрей приосанился.
Где-то со стороны реки трубач играл отбой. Зарница закончилась.
На поляну выскочила другая девчушка, толстенькая, но симпатичная, одетая в синее платье и красный чепец.
- Зачем вы это сделали? – закричала она. – Неужели надо стрелять в каждого, кто кажется некрасивым? Вдруг он станет твоим лучшим другом?
Толстушка заплакала.
Андрей растерялся. Он не привык к женским слезам.
Оля решительно взяла его за руку:
- Пойдём. Всё образуется. Тебе надо в лагерь. Провожу до просеки, чтобы не заблудился.
- А она?
- Поплачет и перестанет. Побежали, скоро стемнеет.
Просека оказалась совсем недалеко.
- Да встречи, – сказала девочка.
- До встречи, – эхом повторил Андрей. – Когда мы увидимся?
- Скоро, совсем скоро…
Ему показалось, что в происходящем есть какая-то неувязка. Но в детстве часто происходят странные события. Мозг ребёнка не испорчен взрослым отношением к жизни и воспринимает мир по-другому. Каждый малыш видит в шкафу или под кроватью чудовище. Ну и что? Взрослеет и убеждает себя, что померещилось. А вдруг нет? И чудовище в шкафу было настоящее. Ведь это в корне меняет наше представление о мире.
Происшествие показалось мальчику связанным с конкурсной картиной. Но мысль исчезла, поскольку девочка поцеловала его сухими мягкими губами.
Счастливый Андрей шагал по просеке. Он жалел только об одном – забыл спросить номер дачи Оли.
Когда вышел на реку, никого не было. Солнце коснулось крон деревьев. Дымовые шашки давно отгорели. О сражении говорил только вздыбленный следами песок. Лодки уплыли и виднелись у причала на далёком противоположном берегу. Там было безлюдно. Где же все?
Андрей покричал. Но ответом было лишь далёкое эхо. Вокруг никого. Ни живой души. Вдруг карлики сожрали всех?
Пришлось, как был, в майке и трусах, переправляться через реку.
Лагерь казался заброшенным. В палате тишина, лишь валяются наспех брошенные вещи, носки, рубашки да фантики от конфет. Что случилось? Где люди? По спине ползли мурашки. Пустынный лагерь виделся жутким. На всякий случай заглянул под кровати. Может быть, все спрятались и сейчас выскочат с криками и визгом? Но под кроватями виднелись лишь оставленные кеды. Стало еще страшнее.
Андрей переоделся в сухое. Пошёл в столовую. Уже на подходе услышал крик и гам. Входил осторожно – вдруг это пируют кровожадные монстры?
Ура! Вокруг были свои. Все обсуждали сражение. Гуляш и компот только что подали. Он успел.
Подошёл физрук дядя Вова.
- Вас же ранили? – удивился мальчик.
- Гвардию не убить!
- Было классно! – кричали пионеры.
- Было классно! – вторил Андрей. – Мы всыпали уродам!
- Точно! Мы победили!
Потом жгли ночные костры. Пекли в золе картошку и жарили шашлык из ржаного хлеба на ивовых веточках. Были битвы подушками, ночные дискотеки под запрещённых «Битлов», фильмы в кинотеатре, девичьи коленки под его ладонью, такие горячие и нежные, поцелуи в темноте зрительного зала. Любовные письма, интриги и ревнивые драки. А ещё песни под гитару, футбол под руководством дяди Вовы, рыбалки, походы.
Письма детей из лагеря – отдельная тема: многие восторженно хвалят свою жизнь, другие умоляют забрать домой, кто-то просит привезти конфет.
«У меня есть мечта, – написал Андрей в письме родителям. – Знаю, это стоит дорого, а у нас сегодня есть трудности. Завтра тоже будут. Но у меня всё же есть мечта. Ведь в нашей стране всем детям гарантировано право на стремление к счастью. Эта мечта всех пионеров нашего лагеря. Я хочу джинсы!!! Это моя надежда, с которой я возвращаюсь домой».
Андрей никогда не слышал речь Мартина Лютера Кинга, произнесённую на ступеньках Мемориала Линкольна в 1963 году. Наверное, слова, идущие от сердца, мы получаем из некоего общего космического источника.
Родители не
