Валерий Качаев - Тамагочи
Глава 15. Никос Сифакис
– Да что вы говорите? – Тополь изобразил удивление и покачал головой. – Как вы можете знать меня и моего отца, если я его сам в глаза ни разу не видел? А мать отказалась от меня еще в роддоме?
– Невооруженным взглядом видно, что в этой жизни вам не совсем повезло…
– А что, это сильно заметно?
– Я вас помню немножко другим. Но гонор все тот же. Имя, под которым я вас знал раньше, звучало как Никос Сифакис. Сын состоятельного, давно обрусевшего грека. И сын, скажу, неблагодарный. В ответ на отцовскую любовь и поддержку вы всегда отвечали только брезгливым пренебрежением. Ваш батюшка имел с десяток пятизвездочных отелей на побережье Черного моря. Семья никогда не бедствовала. И, видимо, по этой причине, и не зная цену беззаботной разухабистой жизни, вы пожелали добиться того же самого, а может, еще большего, собственными усилиями. Причем, опрометчиво заплатив за это довольно приличную сумму. Я вижу, не очень-то получилось. Будь мы не столь самоуверенными, все могло бы быть совсем иначе. И этот дом вам казался бы сейчас лачугой. Но все еще можно исправить. Апостолы мне будут нужны. Апостол Андрей, как вам?
– Слово апостол звучит, конечно, лучше, чем таксист. – Тополь расплылся в улыбке. – Но на слух все же немножко устарело. По аналогии с тем, что мной было услышано, я понимаю так: где-то там, – Андрей ткнул пальцем вверх, повторив жест старика, – что-то случилось, и я оказался здесь. Правильно?
– Совершенно верно. Вы отправились в плаванье на собственной яхте и пропали где-то на бескрайних просторах Средиземного моря. Насколько я помню, не было найдено ни одной вещи с вашего судна, и что произошло, так никто и не узнал.
– У меня была собственная яхта?
– И не только. У вас был даже собственный небольшой самолет. Как правило, молодой Сифакис появлялся дома тогда, когда в его кармане заканчивались деньги, потраченные на очередное путешествие, и нужна была очередная порция наличных. Я думаю, работа в такси, необходимость быть постоянно в разъездах каким-то образом все же связана с вашим прошлым. Имеете ли вы желание узнать подробности?
– Сейчас из кармана вы достанете альбом с моими детскими фотографиями? Было бы интересно взглянуть. Только вот хозяину дома, мне кажется, будет не очень…
– Зачем же вы так? Я далеко не старый фантазер, как может показаться… Пусть еще не совсем бог, но кое-какие привилегии у меня есть. Разрешите?
Старик подошел к Тополю и протянул свою костлявую руку к его голове. Тополь от неожиданности отпрянул назад.
– Что же вы такой пугливый? Это всего лишь рука немощного старика. Я только слегка прикоснусь.
Андрей выпрямил спину и, всем видом показывая, что нисколько не боится, замер, словно в кресле парикмахера. Старик положил свою высохшую ладонь на лысеющую макушку таксиста… И Тополь, неожиданно для Гошина, обмяк, его глаза закрылись, и он всем телом откинулся на спинку дивана.
Глава 16. Паук
– Что это с ним? – взволнованно спросил Сергей, с беспокойством поглядывая на своего приятеля.
– Ничего страшного. Просто несколько минут поспит, а затем встанет как ни в чем не бывало. Ему понравится то, что он увидит. Теперь же, Сережа, когда мы остались наедине, я скажу, почему ты меня не спустишь с лестницы. Тому есть несколько причин. Первая и самая, полагаю, главная причина, это отсутствие Светланы. Ты, и это заметно, все еще надеешься, что вот-вот в двери повернется ключ и в комнату, как обычно, войдет твоя супруга. Но этого не происходит. И могу тебя заверить, не произойдет. Ты находишься в смятении и не знаешь, что предпринять. Неопределенность – мать нерешительности. Это и есть решающий фактор. Но, хорошо зная твой вспыльчивый характер, я все же подготовился. Сначала ты должен понять и переориентировать свой мозг на то, что тебя окружает совершенно иная реальность. Здесь многое для тебя будет в новинку. Здесь у тебя нет родственников, друзей, знакомых. Нет работы, даже фирмы с привычным названием не существует. Нет денег и вообще нет ничего из твоего прошлого. Только я один, кого ты раньше знал и на кого можешь полностью положиться. Вот. – Старик достал из внутреннего кармана пальто пластиковую банковскую карту. Положил ее на стол перед Сергеем и продолжил. – Здесь достаточно средств, чтобы жить, ни в чем не нуждаясь. Но для меня главное, чтобы ты, Сергей, восстановил свою уникальную программу, и как можно скорей. Дело даже не во мне. Я сам с нетерпением ожидаю появление Светланы. Рано или поздно это произойдет. Существует несколько вариантов. Первый: она вернется к нам тридцатилетней красавицей. А может случиться и так: ты ее увидишь дряхлой старухой, под стать мне, но это будет врач-онколог, с громадным опытом в практической медицине. Ты человек, без преувеличения, великого ума. Я думаю, у тебя хватит мудрости сохранить накопленные за пятьдесят будущих лет бесценные знания в этой области, в интересах всего человечества.
Гошин потянулся, взял со стола саквояж и поставил его себе на колени.
– Допустим, все так, как ты говоришь. Но если в первый раз ты смог обойтись без меня, зачем я тебе вообще нужен? Тем более что портфель находился в твоих руках.
– Ты очень, очень умный человек. И я в этом никогда не сомневался. Но то, что стоит у тебя сейчас на коленях, это, скорее скажем, страховка того, что наше сотрудничество состоится, чем какая-то помощь в твоей работе. Давай посмотрим местные новости.
Старик включил канал, где шла прямая трансляция с места событий. В свете автомобильных фар и прожекторов кинокамер, выхватывающих из опустившихся на город осенних сумерек хаотичное движение человеческих фигур, стоял молодой мужчина с микрофоном в руке. Среди суеты и мерцания полицейских мигалок журналист, с каменным выражением лица, вел репортаж.
– Невероятное по своей жестокости убийство произошло сегодня в нашем городе. Среди белого дня, – чеканил корреспондент, – был убит и обезглавлен молодой человек. – Камеру направили на тело, лежащее на земле и укрытое белой простыней. – Как поясняет приятель погибшего… – На экране появилось испуганное лицо долговязого парнишки, которого Гошин сразу узнал. Это был один из сегодняшних вымогателей. – Двое неизвестных, приехавших на такси, сначала напали на друзей с пистолетом, а после того, как одному из приятелей удалось вырваться и сбежать, расправились с оставшимся молодым человеком. Учащийся колледжа был обезглавлен вот этим, – крупным планом показали окровавленный нож, – довольно редким и дорогим ножом. Ни детали, ни мотив преступления пока не ясны. Голова погибшего тоже не найдена. Составлены фотороботы предполагаемых преступников.
На экране возникли два портрета, с большой натяжкой похожих на Тополя и Гошина.
– Что, черт возьми, происходит?! – воскликнул Гошин.
– А ты как думаешь?.. Может, Сергей, ты невнимательно слушал, но я говорил, что никто не шутит и шутить не собирается. Слишком все серьезно. Плохая привычка – чуть что хвататься за ножи. Кстати, не из твоего ли он кухонного набора? У меня такое чувство, что именно оттуда.
Гошин, терзаемый страшной догадкой, суетливыми движениями открыл замки саквояжа и распахнул его кожаные створки. Лицо Сергея перекосило от ужаса. Он резко оттолкнул от себя сумку и вскочил на ноги.
– Что это?! – тыча пальцем в саквояж, сдавленным голосом вскрикнул он в испуге.
Из темноты, сквозь щель приоткрытой сумки, выглядывал огромный черный паук.
– Это? – без капли эмоций переспросил старик. – Это то, что я называю третей причиной, по которой мы не можем расстаться. Бедный мальчик, в силу обстоятельств он просто не мог знать Косого. А ты думал, там будет что?! Потребовались огромные усилия, чтобы ты оказался здесь, в здравом уме и ясной памяти…
– На пол! – закричал Гошин, наставив пистолет на старика. – Я вызываю полицию!
– Давай, давай. Полиция с ног сбилась в поисках владельца ножа. Как думаешь, чьи на нем отпечатки пальцев? Да и друзья-товарищи этого бедного мальчика, сгорают от нетерпения познакомиться с тобой поближе. Так же, как у меня нет времени тебя уговаривать, побуждая к сотрудничеству, так и ты сейчас лишен выбора, Сережа. Или ты берешься за дело и живешь, как и прежде, красиво, в почете и уважении, или тебе придется поменять свое уютное гнездышко на обоссанный коврик возле вонючей параши, в камере, где сидят настоящие головорезы. Но скорее всего, это будет койка в психоневрологическом диспансере. Хрен редьки не слаще. Мое предложение такое: я сейчас уйду, а ты успокойся, соберись хорошенько с мыслями. Обдумай все. Завтра утром, в восемь часов, я вернусь, и мы, уже вместе, обсудим план наших дальнейших действий. Завтра же я улажу вопрос с головой. А пока оставляю ее тебе. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше.
Старик медленно развернулся и направился к двери.
– Павец, стой! – крикнул ему вслед Гошин.
