Адам Вишневский-Снерг - Нагая мишень
Мы отправились в дансинг на десятом этаже просидели там до часа ночи. Тем временем, Мариса с Кларой перетранспортировали Ибрагима к нам, на шестнадцатый этаж. Когда я вернулся к себе в номер, тот лежал поперек кровати, полностью одетый. Я приложил зеркальце к его губам: признаков жизни мой приятель не подавал, но еще дышал.
Инструкции
Утром следующего дня, по дороге в «Бриллиантовое Поместье» мина у Ибрагима была совершенно мрачная. За завтраком мы не проронили ни слова. Мне казалось, что свежий воздух и солнце разгонят плохое настроение моего коллеги, но даже приятный ветерок не согнал грозовой тучи с его лица.
— Ты вчера долго спал, — осторожно заметил я.
— А тебе какое дело, — буркнул тот.
Мы прошли площадь Диаса и попали в тесную улочку. За скромными домиками располагались живописные виллы. Между домами росли лимонные и апельсиновые деревья.
— По-видимому, настроение тебе портит характерная слабость, которая часто мучает туристов при смене климата, — предложил я тему. — Не беспокойся. В такую жару даже такой сильный, как у тебя организм, сдался.
— А ты знаешь… — Нузан задумался. — Ты, видимо, прав, и еда здесь какая-то… несвежая. Опять же, мы слишком часто едим. Погоди! А что, завтрак был сразу же после обеда? Я совсем не помню вчерашнего ужина.
Пришлось рассказать ему историю прошедшего вечера, поскольку, как оказалось, Ибрагим абсолютно ничего не помнил.
— Так что?! — с возмущением воскликнул он. — Ты держал Марису в номере, с закрытой на ключ дверью, и выпустил ее из кулака?
— А ты сам? — повысил я голос. — Ты что, своими силами улегся в постели Клары?
После этих возгласов остаток холма мы преодолели в молчании. Только у ворот «Бриллиантовой Усадьбы» Ибрагим несколько расслабился.
— Так ты говоришь, вы раздевались на скорость?
— Это она предложила. Этот раунд я выиграл и наверняка бы выиграл и второй…
— Если бы не применял насилия. — Он поднял руку к моей рубашке и посчитал оборванные пуговицы. — Будь осторожен! Женщины терпеть не могут агрессивных мужчин. С ними нужно мягче, как учит нас закон и выдающиеся сексологи.
— И правда, — весело ответил я. — К себе я был излишне грубым. Зато, в твоем случае, даже до этого не дошло. Разве мог ты хоть что-нибудь сделать, если…
— Не объясняйся, мужик, — перебил он меня без тени усмешки. — Поглядим правде в глаза: ключ! Возможно, через месяц ты и вернешь доверие Марисы. Разденешь ее, когда все уже будет кончено. Не нужно было открывать карт, если не можешь разыгрывать тузов. Ты облажался, и больше тут не о чем говорить.
Мне нравился тон его проповеди. Я переводил все в шутку, а он, вроде бы, и вторил мне, но на самом деле пытался меня поучать. На кончике языка я уже смаковал резкий ответ, но тут за сеткой заметил какую-то женщину. Когда она подошла к калитке, я узнал ее по приличному росту и рыжим волосам.
Это была синьора Воне. Она ожидала нас в саду. После сердечного приветствия мы направились за нею в затемненную библиотеку наверху. Там мы застали де Стину и Мельфеи. Они пили кофе и угостили нас. Когда в комнату вошла вторая из узнанных здесь ранее женщин — красивая, хотя и немолодая, синьора Норьели, которая не знала английского языка — до полного набора не хватало уже только толстого итальянца, но его вчера вызвали в Рим, и пока что он не вернулся.
Еще до того, как официант приготовил аперитивы, Мельфеи вполголоса сообщил мне, что синьора Воне по профессии психолог, а синьора Норьели — психотерапевт. По мнению Ренцо Ривони, который руководил из Рима операцией «МТ», террористки, скрывающиеся под псевдонимами «Гамма» и «Дельта» могли быть не вполне здоровы психически, поэтому нам на помощь на Капри направили соответствующих специалистов.
Мы все уселись за столом; Мельфеи указал на висящий на стене календарь.
— Итак, мы имеем девятое июля, — сухо заметил он. — До шестнадцатого осталось только семь дней. Мы потеряли кучу времени.
Де Стина положил перед собой листок с перечнем гостиничных номеров.
— Все не так уж плохо, — сказал он. — Наше кольцо сжимается вокруг все более уменьшающегося числа женщин, за которыми мы здесь следим. Из девятнадцати поначалу подозреваемых пар мы уже исключили одиннадцать, а из восьми оставшихся испытать нужно будет только пять, поскольку три пары уже заглотали крючки и неустанно пребывают под нашим неусыпным наблюдением. В их номерах мы установили подслушку. Агенты тщательно обыскали все чемоданы. Хотя среди личных вещей этих женщин мы не нашли никаких отягощающих материалов, но наверняка, Гамма и Дельта, когда остаются в номере одни, чувствуют себя свободно, и весьма правдоподобно, что в беседах, которые ведут между собой, вскоре выдадут себя каким-нибудь неосторожным словом. Мы не ожидаем, чтобы таким путем они укажут нам точное место, где спрятана бомба: мы многое получим, если только они начнут говорить о делах, связанных с планируемым покушением. Это их раскроет перед нами: начиная с такого момента, мы могли бы сконцентрироваться на этой паре.
— Мы должны найти эту бомбу до шестнадцатого июля, — отозвалась синьора Воне. — Будет достаточно, когда до этого времени нам станет известно, где должен будет произойти взрыв.
— Разве только этого будет достаточно? — удивился я.
— Естественно, — подтвердил де Стина. — Как только мы узнаем, какому городу угрожает опасность, пол-дела, считай, уже будет сделано.
— А не рано будет себя поздравлять?
— Нет, поскольку, начиная с того момента, ситуация радикально изменится в нашу пользу.
— Я не был бы таким уже оптимистом. Неужели вы представляете, что отряды саперов обнаружат ту бомбу в указанном городе всего за несколько часов?
— На это мы и не рассчитываем.
— …Впрочем, если бы террористы заметили, что в городе ведутся поиски в столь крупном масштабе, они не стали бы ждать ни минуты с исполнением своей угрозы…
— Это мы тоже учли.
На лице де Стины появилось таинственное выражение. Мне же ничего осмысленного в голову не приходило.
— Так вы думаете об ускоренной эвакуации населения угрожаемого города? — спросил я.
— Нет.
— Понятно. Ведь в таком случаев среди жителей вспыхнула бы паника. Замешательство и усиленное движение сделали бы невозможным контроль автомобилей на выездных дорогах. Террористы, покидая город вместе с другими беженцами, вывезли бы бомбу с собой, чтобы взорвать ее потом, в другом месте.
— Вы правы.
— А есть ли здесь какие-то другие возможности?
— По крайней мере, одна.
Я задумался в последний раз.
— Мы ведь предполагаем, что бомба взорвется, если вы ее не обнаружите, либо, если вы не исполните требований, определенных в ультиматуме, где они заставляют вас освободить всех экстремистов, что сидят в тюрьмах.
— Вы плохо считаете, — вмешался синьор Мельфеи. — Черные Перья ни в коем случае не отдадут нам эту бомбу. Помимо того, давайте рассуждать трезво: мы не думаем ни про немедленное обнаружение бомбы, поскольку это пресловутая игла в стогу сена, ни о том, чтобы вывезти людей, поскольку хаос, который бы воцарился во всех городах сразу же после объявления такой эвакуации, привел бы к такому же, что и взрыв, ущербу.
— Так что же вы собираетесь делать, когда узнаете, какому городу угрожает взрыв?
— Мы тут же окружим этот город плотным кольцом. Блокаду всех дорог мы объявим под предлогом, что кордоны не должны допустить побега опасных преступников. Одновременно, из всех тюрем, расположенных по всей стране, мы свозим в этот город всех 468 экстремистов из группы Penne Nere. Этот факт мы объявим во всех средствах массовой коммуникации и объясним его необходимостью пересмотра приговоров. Вот тогда мы обретем контроль над ситуацией. Находящиеся на свободе предводители «Черных Перьев» никогда не устроят взрыва там, где произойдет принудительная концентрация практически всех террористов, а у нас будет масса времени на обнаружение бомбы, которой никто — благодаря плотным кордонам — не сможет в это время вывезти из города.
— Здорово вы все это задумали! — воскликнул я, восхищаясь автором ценной идеи. — Подобный план облегчает задание и нам. Гамма с Дельтой могли бы и не ориентироваться точно, где прячут этот страшный груз. В этом случае, даже если бы они знали, то все равно не могли бы нам указать, в каком гараже, канале, квартире или складе следует бомбу искать. Но, по крайней мере, они должны знать, в каком городе произойдет катастрофа, поскольку именно это следует из беседы студентов, подслушанной в римской гостинице.
— Кстати, — буркнул Ибрагим, обращаясь к Мельфеи, — а в нашем номере вы тоже установили свои веселые микрофончики?
Тот вздрогнул.
— Я ожидал подобного вопроса.
— Если вы ожидали, по почему же, вместо того, чтобы сразу же ответить: «да» или «нет», вы оставили себе время, чтобы хорошенько подумать?
