Александр Ромашков - Стратегия свободы: Исходный мир III.I
Лежу на кровати. На теле старые джинсы. Окно. За окном звездное небо. Вокруг кровати груды камней, от них исходит пар, тихонько шипят.
Маленькая комната. Кровать, шкаф-купе, два табурета, кресло на колесиках, небольшой стол. Подобие печатной машинки и моделька космического корабля на прозрачной подставке. Дверь открыта. Трогаю щеки — здоровенная борода. Смотрю на себя. Пресс. Мышцы. Немигающий сайрос в кисти. Жутко хочется есть. Слабость. Выхожу в коридор. Иду на свет и на доносящиеся голоса.
— Он не умер еще, Сэм. Ты тоже лежала таким коконом! — Бета говорил ровно, но в голосе присутствовала нотка неуверенности в своих словах.
— Но не два с половиной месяца! — У Саманты была истерика на грани отчаяния. И, если честно, это радовало. Чувство, что о тебе горюют, переживают, хоть и является проявлением ультраэгоизма, но приятно. Тем более от этой парочки, которую теперь подсознательно хотелось назвать семьей. Проговариваю слова из сна. «Мне не нужны замены». Заменить мне друзей, воспитавшую меня семью, всех, кого я любил, не сможет никто в этой Вселенной. Но жизнь толкала дальше. Важно было принимать новшества, как дополнения, а не замену чего-то из мертвого прошлого.
— Зато я тебе шесть раз каледоний менял! Сайрос не успевал тебе воздух синтезировать, так тебе сложно было. — Бета издал подбадривающий смешок. — А этот вообще не переживает, два раза заменили, воздух расходует, словно у него жабры. Ну, или что-то. Или как там?
— Трикитаити! — Я осторожно, чтобы не напугать, вошел в помещение. — Ребята, карашдт остался? Очень хочется есть. — Пик истерики настиг мою космическую сестру. У нее подкосились ноги, она уселась на пол и, глядя на меня рассеянными глазами, горько зарыдала, не отдавая отчет своей улыбке. Убийца, телохранитель, исследователь неизвестных враждебных планет… Женщина! Красивая, ранимая, чувственная женщина!
Глава XVII
Открылся транспортный люк глайдера. Невероятная скорость, неописуемая красота пейзажа. Мы летели высоко над океаном, вдоль побережья. Из-за зеленых холмов поднималось солнце. Лазурная вода, свежий ветер, уверенность в каждом своем движении, наслаждение свободой и собственными возможностями. Я стоял на самом краю пропасти, отделяющей борт летательного аппарата от беспокойной поверхности воды.
— Давай последний раз, широким шагом, и хватит на сегодня. Ждем тебя внизу. Саманта подъехала уже. — Голос Беты в наушнике звучал устало.
— Договорились. — Я закрыл лицо маской, развернулся спиной к люку, расставил руки в стороны, оттолкнулся ногами и устремился вниз. Проводил взглядом оставшийся в небе глайдер. Сложил руки над головой. Незабываемое чувство свободного падения, контроля собственного тела, четкий алгоритм последовательных действий и нескончаемый свист разрываемых воздушных масс. Это ощущение счастья, снос башки, замирание сердца и душевное ликование! Сайрос точно отмерял расстояние до поверхности и передавал значения на экран визора перед глазами. Еще немного. Я сосредоточился и собрался. Вход в воду. Глухой удар, всплеск, тишина. Только стук сердца и звук собственного дыхания. Несколько секунд ты восстанавливаешь ориентир, осознаешь глубину, на которую упал. Выравниваешься в толще воды. Десять метров. Двадцать. Свобода безгранична, остается только тихо радоваться, что ты достиг такого уровня. Сделал кувырок, как дельфин повернулся вокруг своей оси. Замер. Осмотрелся. Прекрасная видимость. В нижнем левом углу визора сайрос отрисовал карту. Пытаясь не тревожить сверх меры подводных животных, я направился к прибрежным рифам, где меня должен был подобрать мой наставник.
Прошло полгода, как я покинул Землю. Получил этот костюм, этот экзоскелет, сайрос, превращающий меня в выносливую, бронированную мобильную платформу, позволяющий падать с неба в воду и благополучно выбираться на сушу, подсоединяться к спутниковым системам планет, доставать любую информацию, планировать военные и дипломатические операции, решать невыполнимые задачи и действовать в любых экстремальных условиях. Универсальная боевая и командная единица. Стратег.
Когда я вышел из комы после операции по внедрению сайроса в мою руку, я уже был на корабле Саманты. Небольшой старенький звездолет «Марвин», обладающий собственными, пусть и слабыми, прыжковыми двигателями, как на серьезных крупных космических судах. Тогда все и началось. Через месяц прыжков из системы в систему мы достигли Прайма-2 — основной планеты расы прайм, потомками которых являлись все земляне. От одного этого факта границы сознания расширялись, в жилах играла кровь, и хотелось знать все больше и больше.
За последнее время я пересмотрел миллионы изображений и текстовых документов, касающихся рас федерации, миров, законов, истории. Интересные вещи всегда хорошо запоминались в моей голове, но сайрос давал практически неисчерпаемые запасы памяти, постоянно провоцируя информационный голод. Все это стало моей новой жизнью. И продолжает ею оставаться. Три, иногда четыре раза в месяц, я надеваю на себя костюм, и Бета учит меня ведению боя, тактике, хитростям. Без включения сайроса такие учения происходят практически каждый день. Саманта обучает дипломатии, картографии, рассказывает принципы работы разных механизмов, объясняет государственный строй межгалактической федерации Витаден и основных миров. И медитации, бесконечные медитации, для контроля этого жуткого устройства, для самообладания в тупиковых ситуациях, в обществе, в повседневности. В мире, где все зависело от магнитных колебаний, резонанса слабо уловимых волн и тонких материй — все было комплексно и не просто. Даже простое, позитивное словечко «трикитаити» являлось совсем не обычным приветствием, а сложным механизмом модулирования мозговых волн для вступления в речевой контакт с носителем любого языка.
Голова пухнет. Даже не от потока информации, который с удовольствием сжирается сайросом и любовно раскладывается по полочкам, а от осознания того, что это происходит. Еще совсем недавно я жил по-другому. И сейчас, несмотря ни на что, я тосковал. Мне нравилось то, что происходило в моей жизни сейчас. Пусть бешеный ритм тренировок не давал расслабиться. Пусть время летело безудержно быстро, месяц за сутки. Нравилось. Но и не думать о родных не мог. Мы с Самантой даже пытались найти способ отправить сообщение на Землю, используя все известные пиратские каналы связи. Тщетно. Безумием было думать, что такое вообще возможно. Заговаривал с сестрой о возвращении, но она постоянно увиливала и откладывала. Выводила меня из себя. Я был бессилен. Она, к сожалению, тоже. Земля считалась планетой изгнанников, куда не допускались даже представители высшей власти и высшего закона. Разрешение имелось только у правителей и элиты стратегов. Но эта горстка людей не совалась туда по религиозным и этическим соображениям, дабы не вступать в конфронтацию с кастой Хранителей, одним из управляющих блоков всей федерации. Да и элитой мы не были. Тактическое подразделение с пушистым и незатейливым названием «союз стратегов» блистал в общем рейтинге только изобретением сайроса, который хоть и являлся чудом техники, но более не исследовался и обидно считался в высших кругах прототипом игрушки. Показать его в серьезных боевых испытаниях Саманте не удалось из-за стычки с Мелиссой, а послужной список состоял в основном из работ советником и археологом на необитаемых планетах. Бюрократия, превышение должностных полномочий, коррупция, все это присутствовало на просторах космоса в полной мере и не служило нам на руку. Чего еще ждать от такой огромной политической машины. Кому какое дело, если на одной из планет, пусть даже такой центральной, как Прайм, у одного археолога есть технология, сильно опережающая время. Хоть субатомная бомба. Не рвануло и хорошо.
Сейчас из меня уверенно пытались сделать стратега под стать себе. И был во всем этом какой-то дополнительный замысел, подоплека. Я чувствовал какую-то крайне сложную игру за спиной, в которую пока не мог вникнуть. Но на этом все пока что и заканчивалось, оставалось только набраться терпения. И продолжать надеяться на благополучие оставшихся на Земле.
— Давай-давай, на ускорителях! — Бета торопил по радиоканалу. Он посадил глайдер на берегу.
— Уже почти. — Устал. Таких прыжков с глайдера за ночь я осуществил двадцать три раза.
Убедился в безопасности маневра, включил реактивную тягу на спине и торпедой оказался в районе пляжа. Преодолевая прибой, вышел на берег. Усилием мысли отключил сайрос, в наноферриты перестала подаваться энергия. Тяжелая броня треснула и большими дымящимися кусками обвалилась на песок, оставляя меня в одних плавках. Дышать в костюме было удобно, но полноценный вдох свежего, пахнущего соленой водой и цветущими травами воздуха заменить было невозможно.
