Руслан Шабельник - Дневники Палача

— Ордер будет!

— Вот когда будет — милости просим. А пока — нельзя. Никак нельзя, мистер.

Что есть красота?

Субтильная светская красавица аристократии Ветебурга для крестьян той же планеты кажется бледной дурнушкой. В свою очередь, краснощекая, дородная первая невеста на селе, у самих аристократов вызывает сходные чувства.

Хрестоматийным является пример, когда мисс Аксен, признанная у себя на родине эталоном красоты, не была даже допущена к аналогичному межпланетному конкурсу.

Впрочем, так называемые, конкурсы красоты, заслуживают отдельного упоминания, а также самого пристального внимания, и мы не станем останавливаться на них в данной статье.

Итак, что есть красота?

Во имя красоты, женщины планеты Шивана выводят всю растительность на голове, и мужчины — ценители красоты — за это им весьма благодарны. Во имя красоты, каренки удлиняют шеи, а мегианки обрубают большие пальцы на руках. Мужчины Орори во имя красоты протыкают щеки и нос костяными спицами, а элита Карты предпочитает кривые ноги — ровным.

Существуют ли общечеловеческие, а все вышеперечисленное касается одного вида, универсальные понятия или стандарты красоты? Или это миф, самообман, такой же, как и мирное сосуществование различных народов.

Утро выдалось на редкость холодное. Если и бывают утра, обещающие мерзкий день, то это было как раз из таких.

Тень эвкалипта, в которой они с Мартой обычно спасались от летней жары, растворилась в общем сумраке приглушенного тучами неба.

Море дышало в спину ледяным выдохом, и он с легкостью преодолевал непрочный барьер ветровки и футболки Руслана. Дождь шел всю ночь, и пятна луж украсили серый бетон набережной.

Марта опаздывала.

Она всегда опаздывала, и это страшно раздражало Руслана. Впрочем, когда она приходила, и он смотрел в лицо девушки, в ее искрящиеся, неизменно веселые глаза, когда чувствовал ее губы на своих губах, раздражение, обида — все уходило, растворялось в податливом блаженстве.

Оставалась только Марта, и радость, счастье от близости любимой девушки.

Кроме погоды и задержки Марты, ничто не омрачало предстоящей встречи, точнее — не могло омрачить.

Они оба подали документы в один университет, и оба были приняты.

Последнее лето дома, последний месяц, потом учеба, а потом… после третьего курса, они поженятся. Это специально не обсуждалось, но как-то само собой разумелось. Он любил ее, она любила его — чего еще надо?

Марта пришла.

Ее новый голубой плащ был расстегнут, девушка, казалось, не чувствовала холода, медленно переставляя ноги.

Руслан побежал навстречу.

Лицо.

Поначалу он думал — моросящий дождь намочил его, но взглянув в глаза, понял — это слезы.

Марта плакала.

— Что, что случилось!

Он был готов бежать, сражаться, даже убить того, тех, кто посмел довести девушку до слез.

— Я… я сегодня была в комиссии…

— Какой комиссии?

Вместе с тем, ему хотелось прижать, утешить Марту. Что он и сделал. И девичье личико ткнулось в его плечо.

— Пр… проходила тест… Рохаша.

— На телепатию, что ли?

По окончании школы, все молодые люди проходили тест Рохаша. Как им говорили — на обнаружение скрытых телепатов. Формальность, Руслан сам проходил на прошлой неделе. Все равно, телепатов выявляли еще в дошкольном возрасте — детям трудно скрывать свои способности. Потом их, в соответствии с законом, забирали у родителей и отправляли на Бестер — планету телепатов.

— Да-а-а, — девушка обняла Руслана, содрогаясь в плаче.

Оторвав лицо, он взглянула на него.

— Я не знала, клянусь, я не знала!

— Не знала что? — но догадка, страшная догадка уже заполняла мозг.

— Я… я…

— Телепатка, — закончил Руслан.

Девушка плакала.

— Неужели ты, ни разу…

— Ну, я чувствовала, как другие относятся ко мне, и когда они врут, и настроение, иногда какие-то образы… я думала, это нормально — женская интуиция, у всех так!

— Не у всех.

Предательская мысль — она ведь читала и его — проскочила в мозгу, но Руслан брезгливо отогнал ее.

Это была Марта, его Марта, и вместе с тем… телепат… урод… изгой.

— Но ведь ты… взрослая…

— Это не важно.

— У тебя есть планы, желания, ты в университет поступила!

Девушка покачала головой.

Не важно.

— Что же теперь… — он не спрашивал, он просто говорил вслух, отгоняя словами знание, реальность. — Постой! Они могли ошибиться, бывают ошибки, я сам читал. Одного мальчика забрали у родителей, а потом вернули, через год!

Марта плакала.

— К тому же, даже если и правда, ты ведь не читаешь мысли в прямом смысле этого слова. А ощущать, что ж, и кошки чувствуют настроение своих хозяев. Так что же, всех кошек на Бестер…

Он говорил и сам не верил своим словам. Потом пришло понимание — все это, или примерно это, Марта уже говорила проверяющим, там в комиссии. И понял, что они ответили ей.

— Когда?

— Завтра, с вещами, быть на сборном пункте.

— Завтра! — так скоро. — Давай сбежим, да сбежим, есть множество планет, на некоторых даже отсутствует связь. Галактика огромна, они не найдут нас!

Марта покачала головой.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю! — именно поэтому, он и хотел сбежать, и именно поэтому она не могла.

Он мечтал стать журналистом — сам рассказывал ей. Работать в престижной столичной газете. Вести колонку. Так, чтобы ее ждали, к его мнению прислушивались… мечтал… если они сбегут… его мечтам…

— Я люблю тебя.

— Нет, нет постой, ты не можешь!..

— И мы не сбежим. Нам, мне не дадут. Они следят за мной. Я чувствую это. Теперь, когда знаю причину, чувства усиливаются. Они сказали — будут усиливаться и дальше. Меня надо изолировать, пока я не стала… опасной.

— Опасной! Нет, только не ты!

— И в первую очередь — опасной для тебя…

В ту ночь Руслан не заснул. Это была последняя ночь, когда он видел Марту, и первая ночь зарождения его интереса к телепатам.

О чем я?

О записке.

Нет, о задании отыскать и наказать брата-палача.

Так и тянет вставить в текст какую-нибудь красоту, типа: перо скрипит по бумаге, выводя черные жирные буквы. М-да. Пишу я самописцем, и он совсем не скрипит, а о том, чтобы поставить кляксу не слышали, наверное, лет пятьсот.

Джо Бугатти — палач-ренегат, не знаю, можно ли его так называть, но называю.

На это задание мне выдали карт-бланш, когда доходит до устранения непохожих на них, люди на редкость щедры.

Космопорт планеты ЮАГ был возведен в форме ракеты, устремившей свой нос к небу, к звездам. На облицованных белым мрамором стенах, помимо традиционного «космопорт», красовалась гордая надпись «Восток».

Издалека здание выглядело эффектно и по праву носило гордое звание — одной из достопримечательностей планеты. Как это часто бывает — функциональность была отдана на откуп внешнему шику.

Узкая башня — не самое удачное решение для космопорта, пусть и провинциального.

В здании было двадцать, или около того этажей, каждый не более ста квадратов, да еще какой-то умник разместил камеры багажа на третьем, билетные кассы на восьмом, кассы брони вообще на двенадцатом, а зал ожидания на первом.

Нечего и говорить, что нижний этаж был запружен больше остальных. Помимо ожидающих, свою лепту в тесноту вносили длиннющие очереди к лифтам и лестницам, а также тщательно протискивающиеся сквозь толпу полицейские, выискивающие подозрительных личностей в среде вновь прибывших.

Последних, кстати, крутилось больше обычного. Полицейских, в смысле. На ЮАГ были сильны экстремистские движения сепаратистов, ну а свечка космопорта, построенного Содружеством, была им, понятно, как бельмо в глазу.

Сам штаб полиции находился на двадцатом этаже, рядом со справкой. Как ни странно, этаж оказался самым тихим, видимо, нуждающиеся просто не добирались сюда.

Там мне не очень учтиво указали на дверь, мотивировав это тем, что сейчас не до меня и моего задания. Вообще-то полиция обязана помогать палачам — в теории. На деле это выливается в холодную вежливость, и то, в лучшем случае. В сегодняшнем — вежливостью и не пахло.

Мне бы возмутиться, но, в связи с недавними событиями, у ребят хватало своей работы.

Покорно примостившись за дверью, за отсутствием альтернатив, пришлось смотреть местные новости на большом экране, как раз над окошком справочного.

«Содружество в трауре! — голос диктора сопровождался пестрым визуальным рядом — от плачущих людей до желтого солнца, которое по мере нагнетания обстановки, наливалось краснотой. — Как вы знаете, вчера завершилась спасательная операция рейса 4280. Ни одного выжившего. Солнечная буря не пощадила никого. Советник казенной палаты Мохаммед Бразински и его супруга в числе погибших. В связи с трагедией, правительство объявило часовой траур. Сегодня с одиннадцати до полудня по общепланетному будут приспущены флаги и запрещена громкая музыка на улицах. Содружество скорбит о своих погибших гражданах.