Владимир Моисеев - Наивный наблюдатель
— В первый и последний раз. Больше у тебя этот номер не пройдет.
— Посмотрим, — улыбнулась Марго. — Что ты хотел у меня спросить?
— Расскажи мне о майоре Кротове. О чем он мечтает, чего хочет достичь, как развлекается, что ему нравится?
Марго остолбенела, надо полагать, Зимину удалось ее удивить, она даже непроизвольно всплеснула руками.
— Странно, — сказала она задумчиво. — Я и без тебя знала, что Кротов не мечтает. Но мне до сих пор даже в голову не приходило, что это ненормально. А получается, что если человек не думает о будущем, он убогий. Кротов скучный человек, думает, что у него уже все есть.
— И все-таки, постарайся вспомнить. Любой человек хотя бы раз в жизни говорит фразу, которая начинается словами: «Я хочу…»
— А ведь верно. Однажды я что-то такое от Кротова слышала. Он хотел построить себе дом, в котором было бы так много комнат, что их трудно пересчитать.
— Как это?
— Он говорил так: «Вижу будущее: иду по своему дому, подсчитываю комнаты, но они так красивы и удобны, что я прихожу в восторг и сбиваюсь со счета».
— Десять? — спросил Зимин.
— Нет. Однажды при мне он сбился после семидесяти пяти. Вообще-то он хорошо считает.
— Даже боюсь предположить, сколько комнат должно быть в доме, чтобы майору Кротову хватило на двести лет!
— А сам ты никогда не задумывался о практическом бессмертии?
Пришло время удивиться Зимину. Конечно, разговор с Марго получился очень странным. Следовало запомнить его, чтобы потом использовать в своей будущей книге. Случайно встречаются два чужих, абсолютно разных по воспитанию и образованию человека и начинают вести путанный разговор о ком-то третьем. Они понимают друг друга с трудом, их представления о самых элементарных вещах не совпадают, даже используя одинаковые слова, вкладывают в них разный смысл. Объединяет их одно: они способны удивлять друг друга. И этой крошечной малости оказывается достаточно, чтобы между ними возникла искра симпатии. Странные существа — люди. Их чувства редко подконтрольны логике.
— Ты мне не ответил, — сказала Марго.
— Никогда не думал, что могу стать пациентом Горского.
— Как и я про мечты Кротова, — усмехнулась Марго.
— Я слишком много знаю про практическое бессмертие, чтобы желать его.
— Сапожник без сапог.
— Можно и так сказать.
«Странная девица эта Марго», — подумал Зимин, но ему было приятно сознавать, что он встретил человека, которого смог удивить, и который несколько раз удивил его.
— У меня к тебе, Зимин, просьба, подожди неделю с записью Кротова. Хочу кое-что с ним серьезно обсудить.
— Что?
— Я уже говорила. Мне нужно, чтобы он сначала попал в Усадьбу. Бессмертием следует обзаводиться, только став частью элиты.
— Ты хочешь воспользоваться Кротовым, чтобы попасть в избранное общество?
— Естественно.
— Для тебя это самый простой способ проникнуть туда?
— Не самый простой, но самый разумный.
— Неделю я тебе обещаю.
— Отлично. Этого достаточно.
В кабинет майора Кротова Зимин вошел в некотором замешательстве, после разговора с Марго он не знал, как правильно начать разговор с начальником. Собственно, он не знал этого и раньше. Вероятность совершить ошибку была слишком велика. Впрочем, что-то подсказывало ему, что наступило время, когда любые слова, которыми они могут обменяться, окончательно потеряли эмоциональную составляющую. Теперь, что ни скажи, это больше не будет иметь значения ни для майора Кротова, ни для Зимина. Вот, например, что-то не понравится Кротову. И что с того? Пройдет неделя, и он начнет новую жизнь записанного на внешний носитель сознания. Прежние обиды станут для него полузабытым миражом. Бессмысленным, если принять, что бессмертное существо психологически неспособно таить обиду на жалкого смертного человечка, которым отныне должен выглядеть Зимин в глазах преображенного майора Кротова.
Да и Зимину было наплевать на то, как воспримет его слова бывший начальник. Бывший, потому что теперь он не начальник, а всего лишь пациент. Рассердится и начнет напоследок топать ногами? Зачем? Какой ему от этого прок? Наоборот, Кротову нет никакого смысла портить отношения с человеком, который будет капаться в его голове. Зимин понимал, что никогда не причинит своему пациенту вреда. Но Кротов не мог быть в этом уверен, он только догадывался. Очевидно, что он выбрал Зимина и Горского именно потому, что по всем выкладкам среди его подчиненных это были самые надежные люди.
Предстоящий разговор с Кротовым интересовал Зимина исключительно с практической точки зрения. Ему нужно было получить список пожеланий будущего бессмертного, чтобы затем передать его Горскому для последующего программирования. В принципе Горский был парнем хорошим, однако страсть к программированию все чаще превращала его в чудовище. Например, Зимин знал, что Горский не будет возмущаться или протестовать, если окажется, что для того, чтобы добраться до главной мечты Кротова, Зимину пришлось жестоко избить и даже пытать майора. Горский и сам с удовольствием присоединился бы к экзекуции, потому что это самый простой и разумный способ получить нужную информацию.
Майор Кротов с какой-то необъяснимой нежностью посмотрел на Зимина, так внезапно появившегося перед ним. Он забавно шевелил губами, словно это помогало подобрать нужные слова. Наконец он произнес:
— Началось? Пора? Я готов.
— Нет, господин майор. Ваше время еще не пришло, — ответил Зимин, стараясь, чтобы его ответ прозвучал как можно более высокопарно, в соответствии с ситуацией.
— Как же так! Мне обещали!
— Не будем спешить, — сказал Зимин веско. — Мы еще не закончили предварительную подготовку.
— Это безобразие! — выкрикнул майор Кротов. — Я буду жаловаться.
— Мы не можем спешить. Вы для нас не чужой человек. Любой риск должен быть исключен.
— Хотелось бы быстрее.
— Понимаю. Но тут уж ничего не поделаешь, такова процедура! Я пришел задать несколько вопросов.
— О чем?
— Нам нужно знать о ваших пожеланиях.
— Что такое пожелания?
— Мечты, надежды, ожидания.
— Какие мечты?
— Не знаю, поэтому и спрашиваю. Чего бы вам хотелось? Если не можете ответить сразу, подумайте. Но постарайтесь быть честным.
— Мне? — майор Кротов задумался. — Вспомнил. Хочу, чтобы в моем полном распоряжении оказался большой дом, все комнаты которого нельзя было обойти за целый месяц. Первая комната должна быть фиолетовой. Не люблю обои, предпочитаю, чтобы стены были выкрашены масляной краской, в первой комнате фиолетовой. И мебель должна быть фиолетовой. Ну, это не трудно. Стол, кресла, комод и все, что там еще будет. Я буду приходить в эту комнату только, когда захочу погрустить. Врачи говорят, что печаль, если она кратковременна, очень полезна для здоровья. Мне кажется, что фиолетовый цвет поможет моему организму выделять омолаживающие ферменты. Вторая комната будет зеленой. Стены выкрасить зеленой масляной краской не трудно. И мебель должна быть зеленой. Я буду приходить в зеленую комнату, когда у меня устанут глаза. Слышал, что зеленый цвет способствует отдыху глаз.
Потом майор Кротов рассказал о том, какой будет в его воображаемом доме-мечте третья комната, четвертая, пятая и еще многие-многие другие. Трудно было представить, что он продумает детали будущего дома с такой пугающей скрупулезностью, однако оказалось, что Кротов относится к своей мечте очень серьезно.
Пришлось Зимину сидеть и слушать. Толку от подобной информации не было никакой, но встать и уйти, прервав на полуслове разговорившегося Кротова, не хватало духу.
В кабинет вошла Марго и села рядом с Зиминым.
— Давно слушаешь? — спросила она шепотом.
— Минут десять, — признался Зимин.
— Подожди, Кротов, — сказала Марго решительно. — Запомни, что прервался на описании тридцать четвертой комнаты. Потом продолжишь. А сейчас выслушай меня. Тебе еще рано становиться бессмертным, ты еще не пожил в Усадьбе среди избранных.
