В начале перемен - Михаил Давидович Харит
Проснулся Андрей, когда солнце было высоко. Голова болела. Похмелье требовательно колотило в мозг.
Демон сидел рядом и с сожалением смотрел на опухшее и помятое лицо Андрея.
- Кто поздно встаёт, тому Бог уже всё дал? А, Андрео?
- Дал и добавил. Как же болит голова. Я живой?
- Не знаю. Тебе виднее. Ощущаешь новый виток бытия?
- Заносит на повороте. Почему так грохочут консервные банки!
- Выпей рассолу. Подарок от жизни для страдающей души.
Андрей пил из запотевшей трёхлитровой банки. Иногда в рот заплывали солёные огурцы. Он хрумкал и жадно пил дальше.
- Хорошо?
- Лучше. Намного. Чувствую себя совсем здоровым, только больным.
- Полное очищение организма. Блевал ты вчера волшебно, между нами, эстетами, говоря.
- Правда? С завтрашнего дня никакого алкоголя. Ты же демон. Подскажи, как начать новую жизнь. Стереть старые ошибки, изменить судьбу?
- Легко! Садишься на самолёт – и в Тибет. Там есть гора, потом напишу название. Третья пещера справа. Входишь и громко кричишь: «Настройки!» Появится огненная надпись: «Стереть историю, загрузки и запросы?» Говоришь: «Да». Появится фраза: «Информация будет удалена безвозвратно». Киваешь головой. И всё! Можешь пить по новой.
Андрей махнул рукой:
- Ну тебя! Я же серьёзно спрашивал. – С сожалением поставил сильно опустевшую банку. – Слушай, Асмодей, а ты вообще спишь?
- Иногда. Когда память забывает о своих неразборчивых связях.
- Что снится?
- Тебе лучше не знать. Нас, старых интеллигентов, бывает, мучает совесть. Ощущение, что в ответе за всех, кого полюбил. Приручил, обучил, напоил.
Андрей подумал, что демон болтлив и нет смысла вдумываться в его витиеватые речи. Разговорчивый, но славный. Зря про них всякую ерунду рассказывают.
Лаура появилась неожиданно.
- Чем от вас пахнет? – Она взглянула на помятого Андрея. – Ты сильный. Быстро выкарабкиваешься. Если умоешься, будешь вообще красавец.
Асмодей вступился за приятеля:
- Это нормально, когда джентльмен пугающе выглядит спросыпу. Сейчас будет в порядке. – Он бережно протянул кофр с туалетными принадлежностями: – Пойди, любезный друг, к реке. Не держи нас в трепете и даже в страхе от твоего вида.
Как изменилась жизнь! Раньше «Иди умойся» говорила бабушка, теперь все вокруг, включая чертей.
Андрей поплёлся к реке. В саквояже оказались мыло, полотенце, зубная паста со щёткой и даже безопасная бритва. Флакон с пенкой и крем после бритья были маркированы незнакомой маркой «Адское наслаждение».
Пока приводил себя в порядок, из-за кустов повеяло дымком и жареным мясом.
Его появление вызвало восторг.
- Бонд! Джеймс Бонд! – объявил Асмодей.
- Красавец, – потупилась Лаура.
- Мадам, вы еще не знаете, что Андрео вступился за честь прекрасной дамы, то есть вас. Был поединок со злобным колдуном. Герой немного пострадал, – значительно, словно разъясняя ситуацию, произнёс демон.
- Ах вот как было дело, – сказала Лаура. Она понимающе улыбнулась.
Асмодей поймал появившийся ниоткуда ящик с шампанским. Поставил, выхватил бутылку, острым когтём сковырнул проволочную клетку на пробке. Освобождённая, та благодарно отсалютовала и улетела в небеса. Пена рванулась из горлышка.
Он вежливо налил даме в хрустальный бокал:
- Аперитив, мадам.
Лаура пила неспешно.
- Мне тот чёрный маг тоже несимпатичен. Важничает. Мол, мы тут по заданию. Ты молодец, Андрюшенька. Настоящий мужчина.
Асмодей сноровисто разложил по тарелкам шкворчащие от удовольствия сочные колбаски.
Лаура отрезала кусочек. Попробовала, боясь обжечься:
- Как вкусно!
- Принесу ещё, – молвил Асмодей и деликатно исчез за кустами.
- Хорошо здесь. – Андрей чувствовал себя всё более уверенно.
- Вечное лето. Красиво.
Он вдруг заметил листок, который из ниоткуда появился у него в руке, всмотрелся в вязь готических букв. Сонет. Франческо Петрарка.
Лаура захлопала в ладоши:
- Что это? Стихи? Почитай.
Сначала медленно, потом входя в раж, Андрей декламировал:
О вашей красоте молчу
И, чувствуя глубокое смущенье,
Хочу исправить это упущенье
И к первой встрече памятью лечу.
- Очень мило, – зарделась Лаура, поправляя рукой непослушный золотистый локон. – Твои стихи?
На дне вопроса затаился подвох.
- Теперь твои, – нашёлся Андрей.
- Ах! – сказала девушка.
Неожиданно со стороны реки раздались звуки скрипки. Сначала мелодия казалось тихой и нежной, потом обрела страсть. На поляну вышел Асмодей в чёрном концертном фраке. Скрипка неистово пела в его огромных лапах. Он играл виртуозно, закатив страшные глаза под мохнатые брови. Клыки свешивались над вспухшей пеной нижней губой. Огромный бородавчатый нос словно обнюхивал струны.
«Симпатичный парень, – подумал Андрей. – Всё-таки его сексуальную ориентацию следовало бы узнать поточнее».
Солнце по привычке сияло из далекого высока.
- Давайте танцевать, – предложила девушка.
Андрей крепко прижался к горячему женскому телу. Лаура была, мягко говоря, сочная. И очень крепкая. Об неё можно было опереться, как на скалу. Мечта любого мужчины.
Они поцеловались. Скрипка Асмодея пела уже где-то в сердце, потом спустилась ниже. Земля поднялась, обняла их мятной травой, уложила, укачала. Андрею показалось, что нечто огромное поглотило его, словно он опять малыш в любящих объятиях мамы. Там было тепло и беззаботно. Лишь почему-то немного страшно.
Андрей проснулся, когда солнце сидело в зените. Наверняка подглядывало. Лаура сладко раскинулась рядом. Он ни черта не помнил, был между ними секс или нет. Подошёл к ручью, окунулся в ледяную горную воду. Кровь вскипела. Пробкой выскочил на берег, быстро оделся и, оглянувшись на спящую, двинулся по тропе к озеру. Ольга по-прежнему застыла в кресле на зачарованной поляне. Её стеклянные глаза видели неведомые сны. Неужели выбросила письмо, не прочитала?
Что с ним происходит? Почему милуется с Лаурой? Забыл, что ли, зачем пришёл?
- Оля, просыпайся, – потряс девушку за плечо. – Надо бежать отсюда, пока я окончательно не тронулся рассудком.
Он еще толком не знал, как будет удирать из потустороннего мира, но был уверен, что времени в обрез.
Девушка не реагировала.
Господи, что делать? Только в сказках жаркий поцелуй принца решал все проблемы. Но он не принц и здесь не сказка. Однако решил попробовать.
Её губы были шершавыми и сухими, как песочное печенье. Необходимо размочить. За неимением кофе лизнул языком. Раз, другой, третий.
Волшебство превратилось в безумие. Ведёт себя, как лось перед корытом с кристаллами соли. На всякий случай стиснул грудь любимой ладонью, чтобы осознать, что перед ним женщина. Тёплое мягкое полушарие понравилось. Потискал ещё. Рука по привычке скользнула ниже, по локтю, животу к бёдрам.
Окоченелый в горном ручье темперамент ожил и только собрался воспрять, как земля содрогнулась и сзади послышалось подозрительное шипение. Звук был именно тот, когда понимаешь, что начались очень большие неприятности.
Обернулся и увидел огромную многотонную черепаху. У неё была драконья голова на длинной змеиной шее. Из
