Стивен Кинг - Противостояние.Том I
Она помолчала. Двое мужчин спокойно смотрели на нее при свете лампы, а снаружи по-прежнему моросил тихий дождь. Грома больше не было. «Господи, — подумала она, — эти челюсти натирают мне десны. Я хочу снять их и лечь спать».
— Мне начали сниться сны за два года до того, как пришла эта чума. Мне всегда снились сны, и порой они сбывались. Ясновидение — дар Божий, и каждый в какой-то степени наделен им. Моя бабка называла это сияющей лампой Господней, а иногда просто сиянием. В своих снах я видела, как шла на запад. Поначалу с небольшой группой людей, которая постепенно становилась все больше и больше. На запад, все время на запад, пока не начинала различать Скалистые горы. Получалось так, что мы шли уже целым караваном — сотни две или больше. И там были знаки… нет, не Божьи знаки, а обычные дорожные указатели, и на всех было написано что-то вроде: БОУЛДЕР, КОЛОРАДО, 609 МИЛЬ или НА БОУЛДЕР — ПРЯМО.
Она помолчала.
— Эти сны, они пугали меня. Ни одной живой душе не рассказывала я о них, до того я боялась. Я чувствовала себя так, как, наверное, ощущал себя Иов, когда Господь заговорил с ним из смерча. Я даже пыталась притворяться, что это просто сны, глупая я старуха, убегавшая от Господа, как бежал от Него Иона. Но, как видите, огромная рыба все равно проглотила и нас! И коли Господь говорит Абби: «Ты должна рассказать» — значит, так тому и быть. И я всегда чувствовала, что кто-то явится ко мне, кто-то особенный, и так я узнаю, что время пришло.
Она взглянула на Ника, который сидел за столом и печально смотрел на нее своим здоровым глазом сквозь пелену дыма от сигареты Ральфа Брентнера.
— И я узнала, когда увидела тебя, — сказала она. — Это ты, Ник. Господь коснулся своим перстом твоего сердца. Но у Него не один перст, и другие тоже идут сюда, хвала Господу, Он указал и на них тоже. Мне снится он, и я чувствую, как он ищет нас даже сейчас, и прости мне, Господи, слабость духа, я проклинаю его в своем сердце.
Она заплакала и встала, чтобы выпить глоток воды и умыться. Слезы принадлежали человеческой ее сути, слабой и жалкой.
Когда она вновь обернулась, Ник что-то писал. Потом он вырвал страничку из своего блокнота и протянул ее Ральфу.
Тот прочитал:
— «Я ничего не знаю про то, что касается Бога, но понимаю, что здесь не обошлось без участия некой силы. Все, кого мы повстречали, шли на север. Словно у вас есть ответ. Вам снился кто-то из них? Дик? Джун или Оливия? Может быть, эта маленькая девочка?»
— Никто из них. Немногословный мужчина. Женщина с ребенком. Мужчина примерно твоего возраста, который идет ко мне со своей гитарой. И ты, Ник.
— И вы думаете, это правильно для нас — идти в Боулдер?
— Это то, что нам предначертано сделать, — сказала Матушка Абагейл.
Ник какое-то мгновение рассеянно выводил ручкой каракули, а потом написал: Что вы знаете про темного человека? Вы знаете, кто он?
— Я знаю его сущность, но не кто он. Он — воплощенное зло, оставленное в этом мире. Остальная скверна — лишь мелкое зло. Взломщики магазинов, насильники и люди, любящие пускать в ход кулаки. Но он призовет их к себе. Он уже начал. Он соберет их гораздо быстрее, чем соберемся мы. Прежде чем он двинется в путь, я думаю, у него будет гораздо больше слуг. К нему примкнут не только злые, но и слабые… одинокие… и те, кто забыл Бога в сердце своем.
Может быть, он не существует, — написал Ник. — Может, он просто… — Он задумался, грызя кончик своей ручки, и наконец написал: — …просто испуганная, дурная часть всех нас. Может быть, нам снится то, чего мы боимся в самих себе.
Ральф недоуменно нахмурился, читая это вслух, но Абби верно уловила то, что имел в виду Ник. Это не очень отличалось от разговоров новых проповедников, которые стали появляться здесь лет двадцать назад. На самом деле никакого Сатаны нет — вот что гласило их евангелие. Есть зло, оно, наверное, произошло от первородного греха, но оно есть во всех нас, и избавиться от него так же невозможно, как вытащить содержимое яйца из скорлупы, не разбив ее. Если послушать этих проповедников, Сатана был чем-то вроде составной мозаичной картинки-головоломки, и каждый человек на земле — мужчина, женщина, ребенок — добавлял свой маленький кусочек, из которых вместе получалось одно целое. Да, во всем этом очень чувствовался дух современности; вся беда только в том, что это неправда. И, если позволить Нику продолжать так думать, темный человек сожрет его на обед.
— Я снилась тебе, — сказала она. — Я — настоящая?
Ник кивнул.
— А ты снился мне. Разве ты не настоящий? Хвала Господу, ты сейчас сидишь вон там с блокнотом на коленях. И тот, другой человек, он такой же реальный, как ты, Ник.
Да, он реальный. Она вспомнила про ласок и про красный глаз, раскрывшийся в темноте. И, когда она заговорила вновь, в ее голосе появилась охриплость.
— Он не Сатана, — сказала она, — но они с Сатаной знают друг друга и держат совет еще с древних времен. Библия… Там не сказано, что случилось с Ноем и его семьей после потопа. Но я не удивлюсь, если там происходила какая-то страшная борьба за души этих немногих людей — за их души, тела, их способ мыслить. И я не удивлюсь, если то же самое происходит и с нами Сейчас он на западе от Скалистых гор. Рано или поздно он придет на восток. Может быть, не в этом году, а лишь когда будет готов. И наш удел — разобраться с ним.
Ник огорченно потряс головой.
— Да, — тихо сказала она. — Ты увидишь. Впереди страшные дни. Смерть и ужас, предательство и слезы. И не все из нас останутся живы и увидят, чем это кончится.
— Мне это все не нравится, — пробормотал Ральф. — Разве нам не хватает этого парня, про которого вы с Ником толкуете? Разве у нас мало трудностей, когда мы остались без врачей, электричества и вообще без всего? Почему мы должны еще столкнуться с этим чертовым отродьем?
— Я не знаю. Такова воля Господня. И Он не интересуется тем, нравится это или не нравится Абби Фримантл.
— Если такова Его воля, — сказал Ральф, — что ж, тогда жаль, что он не уйдет на пенсию и не даст заняться всем этим кому-нибудь помоложе.
Если темный человек на западе, — написал Ник, — может, нам лучше собрать вещички и двинуться на восток?
Она терпеливо покачала головой.
— Ник, все на свете служит Господу. Тебе не приходит в голову, что этот черный человек тоже служит Ему? Так оно и есть, как таинственны ни были бы Его цели. Черный человек последует за тобой, куда бы ты ни бежал, потому что он служит цели Господней, и Бог хочет, чтобы ты схватился с ним. Ничего хорошего не выйдет, если бегать от воли Господа Бога всемогущего. Мужчина или женщина, которые попытаются сделать это, лишь очутятся в утробе зверя.
Ник быстро написал что-то. Ральф изучил написанное, потер нос и пожалел, что ему придется прочитать это вслух. Старухи вроде этой не терпят заявлений, подобных тому, которое только что нацарапал Ник. Она скорее всего обзовет это богохульством и заорет так громко, что разбудит тут всех.
— Что он говорит? — спросила Абагейл.
— Он говорит… — Ральф прочистил горло; перо, воткнутое в ленту на его шляпе, дрогнуло. — Он говорит, что не верит в Бога.
Прочтя записку, он скорбно уставился на свои башмаки, ожидая взрыва.
Но она лишь усмехнулась, встала и подошла к Нику. Она взяла его руку, погладила ее и сказала:
— Благослови тебя, Ник, это ведь не важно. Он верит в тебя.
Они провели у Абби Фримантл весь следующий день, и он обернулся самым лучшим днем для каждого из них, с тех пор как супергрипп убрался прочь, схлынул, словно воды с горы Арарат. Дождь перестал ранним утром, и к девяти часам небо являло собой приятную глазу фреску с изображением солнца и рваных облаков, типичную для Среднего Запада. Куда ни глянешь, во всех направлениях простиралась кукуруза, как поле изумрудов. Было холоднее, чем во все предыдущие недели.
Том Каллен провел все утро, носясь по рядам кукурузы с поднятыми руками и вспугивая стаи ворон. Джина Маккоун тихонько сидела на земле возле шины-качелей и играла куклами из папье-маше, которые Абагейл отыскала на дне сундука в кладовке спальни. А до этого они с Томом наигрались в машинки и фургончики, те самые, которые Том взял в магазинчике «За пять и десять» в Мее, штат Оклахома. Том довольно охотно делал все, о чем просила его Джина.
Дик Эллис, ветеринар, робко подошел к Матушке Абагейл и спросил ее, не держал ли кто-нибудь по соседству свиней.
— Ну у Стоунеров всегда были свиньи, — сказала она.
Она сидела на крыльце в своей качалке, настраивая гитару и наблюдая, как Джина играет во дворике, выставив вперед свою загипсованную ножку.
— Как вы думаете, могли хоть несколько свиней уцелеть до сих пор?
