Ветер в его сердце - Чарльз де Линт
На первый взгляд, вид у него вполне обычный для резервации, но качество барахла и манера носить его выдают в нем богача — как если бы какой-нибудь финансовый заправила вздумал одеться попроще. На брюхе вот-вот разлетятся пуговицы явно сшитой на заказ накрахмаленной белой рубашки, заправленной в темно-синие джинсы с отутюженными стрелками. Сапоги из тисненой кожи так и блестят, а ремень под стать обуви украшает большущая пряжка в виде вставшей на дыбы лошади. Блестит, будто золотая. Черт, зная Сэмми, нисколько не удивлюсь, если так оно и есть. Оружия у него вроде нет, но это не значит, что его шайка не притащила с собой пистолеты. Почти все они выряжены в свободные хлопчатобумажные охотничьи рубашки с логотипом казино на кармане — под такими припрятать пушку труда не составит.
Напряжение в воздухе нарастает, и я искренне сожалею, что потогон не почтил своим присутствием Джерри Пять Ястребов. Как правило, в большинстве ситуаций значок и табельное оружие оказывают благотворное воздействие на любых отморозков. Но Джерри здорово разозлил шефа своим подходом к тому прискорбному делу с Сэди и ее мразью-папашей. По словам Рувима, последнюю пару недель парень чахнет за канцелярщиной и в ближайшем будущем на патрулирование его вряд ли поставят. Сурово, но, по-видимому, сейчас Джерри по горло занят доказательной базой всех обвинений, что выдвинуты против Хиггинса, стараясь, чтобы на предстоящем суде говнюк получил свое сполна. Я очень надеюсь, что меня не вызовут в качестве свидетеля. Нужно отдать должное Джерри, он еще и опроверг заявление Сэди, будто я вовсе не двоюродный брат знаменитого Джексона Коула, а он самый и есть. Так что мне теперь нечего беспокоиться, что Хиггинс станет пытать финансовую удачу там, где не получилось у дочурки.
— Я же дал тебе шанс, — говорю я Сэмми. — Своей долбаной головой за тебя поручился! Ну зачем тебе надо было, явившись сюда, доказывать, что я ошибся?
— И как же я доказываю, что ты ошибся?
— Явившись со свитой своих громил, — киваю я на его компашку.
Владелец казино трясет головой:
— Не знаю, какая муха тебя укусила, но я здесь не в карательных целях. Я пришел выразить свое почтение тетушке Эбигейл и принять участие в потогоне. — Сэмми заглядывает мне за спину, где, как я знаю, стоит Морагу, и добавляет: — Если можно, конечно.
Казиношник снова переводит взгляд на меня, и я внимательно смотрю на него в ответ, пытаясь что-либо прочитать под классической маской невозмутимого индейца.
— Ты это серьезно?
Он кивает.
— А эскорт зачем?
— Почем мне было знать, как меня здесь встретят? — Сэмми пожимает плечами. Даже не оглядываясь, бросает охране: — Все в порядке. Можете подождать в машинах, если не желаете присоединиться.
Прикрытие немедленно разворачивается и топает, за исключением Дейва Бегущего Пса и еще одного парня, мне незнакомого.
— Привет, Стив, — говорит Дейв и протягивает руку.
— Добро пожаловать домой, — я отвечаю на рукопожатие и отхожу в сторонку.
Сэмми приближается к Эгги и встает на колено, чтобы не возвышаться над ней. Модные штаны немедленно припорашивает пыль.
— Ойла, тетушка Эбигейл. Я вам кое-что принес, — говорит он, вытаскивает из заднего кармана джинсов пакетик табака для самокруток и вручает ей.
Эгги с улыбкой принимает подарок:
— Ойла, Сэмми. Рада тебя видеть. И тебе не обязательно заставлять своих мальчиков ждать в машинах. Они могут посидеть здесь с нами, пока вы будете внутри.
Сэмми отправляет Дейва за парнями и благодарит художницу:
— Спасибо, тетушка.
Затем поднимается и смотрит на меня:
— Я тебя послушал. Ты умеешь убеждать.
Уверенной походкой он направляется к раздевалке, где его ждут Морагу и тот, другой парень из охраны.
Когда Дейв возвращается, все четверо, посетив палатку и раздевшись там до трусов, следуют за остальными в потогонный вигвам. Морагу входит последним и задергивает за собой заслонки. Через некоторое время изнутри доносится пение.
— Да что за хрень такая творится? — подходит ко мне Рувим. — Грядет второе пришествие?
С другой стороны возникает Калико и обнимает меня за талию. Улыбается сначала мне, потом вождю и мурлычет:
— Никогда не недооценивай обольстительных речей старой рок-звезды.
* * *
Несколько часов спустя при свете луны мы, кто как, располагаемся возле кострища, заполненного тлеющими углями. Основная масса гостей уже разошлась. Положив под голову полено и скрестив ноги, с закрытыми глазами на песке лежит Рувим. Рядом сижу я, на коленях у меня пристроилась Калико. Дыхание у нее ровное, но я не думаю, что моя подруга спит, хотя за последние полчаса она не шелохнулась. Томас увел семью домой, оставив Сантану дремать рядом с нами. Когда парень попытался увести сестру, та замотала головой, и в конце концов Томас сдался, взяв с Рувима обещание проводить девушку. Эгги ушла в дом, однако Лия все еще на площадке. У ее ног расположилась Руби — вокруг, как обычно, разлеглось несколько собак, — после безумного забега со стаей она все время держится рядом с писательницей.
Морагу без умолку потчует нас историями — естественно, звучат традиционные сказки кикими, в том числе и байки про Джимми Чоллу, но еще шаман делится с нами воспоминаниями о своих приключениях после отъезда из резервации, когда много лет назад он затусил с «Дизел Рэтс» и отправился с группой на гастроли. Рассказы Морагу перемешиваются и плавно перетекают один в другой, так что порой даже трудно сказать, повествует он о себе или о каком-то фольклорном персонаже. Большинство сказок я неоднократно слышал, но они мне нисколько не надоели.
Небо этой ночью просто огромное, как, впрочем, и почти всегда над пустыней. Вращающийся над нами звездный простор буквально подавляет своим величием. Слушая приглушенный голос Морагу, я машинально играю прядью волос Калико и таращусь в вечную тьму. А когда шаман в конце концов смолкает, мы внимаем историям ночи. Через какое-то время Сантана встает и направляется к дому Эгги.
Тогда я спрашиваю у Рувима:
— Из тех старых пикапов, что ты вечно восстанавливаешь, есть ли какой-нибудь на ходу?
Вождь открывает глаза и смотрит на меня:
— А как же! Мы только что закончили перебирать двигатель одного классного старенького форда.
— И в каком он сейчас состоянии?
Рувим поджимает губы:
— Надо кое-где подлатать кузов. А ты зачем спрашиваешь?
— Хочу его купить.
— Да за каким чертом тебе пикап?
— Не для меня. Для Томаса.
— Ох.
— Не понимаю, — подает голос Лия. — Каждый твердит, будто у Томаса огромные задатки, чтобы стать шаманом. Почему же вы потакаете его отъезду?
Отвечает ей Морагу:
— Потому что ему необходимо обрести себя.
— И что это значит? — спрашивает
