Икосаэдр 2.0 - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Ну, разве это проблема?
— А… это разве можно?
Лиза забирается с коленями на стул, смотрит на него сверху, подмигивает и игриво говорит:
— Вам решать, что можно, а чего нельзя. Мне очень нравится ваша борода. Она так забавно щекотит кожу.
Сенька машет на всё рукой, приподнимается на кушетке и похолодевшими от волнения пальцами начинает расстёгивать рубашку, цепляясь за бороду.
* * *
— Что-то Сеньки долго нет, — говорит Серёжа в понедельник утром.
Народ из отдела озирается, поглядывая на место Сеньки — действительно, нет. Кит пьёт утренний чай и качается на кресле.
— А всё, он сдался. Сегодня нач сказал, что его в тамбуре не пропустили.
— Как это — «сдался»? — спросил кто-то.
— К психологу сходил. По-взрослому.
В кабинете слышатся смешки вперемешку с удивлёнными возгласами.
— Эх, довели мы его, — вздыхает Макс. — Неплохой парень. Я уж думал в пятницу ему всё сказать, а он…
Кит машет рукой:
— Да и я думал сказать, когда звонок с работы прозвучал. Неустойчивый просто. Я тут находил его работы в городской сети — ему бы порнушку рисовать дальше, а не о великом думать.
— И что такого, что к психологу сходил? — спрашивает Жора.
— Ты что, не в теме? Просто у нас наверху очень специальные психологи. После секса с ними в Подвал не пускают. И на небо тоже.
— Да ладно⁈ — удивляется Серёга.
— Ну вот скажи, Серёга, только честно… — Кит говорит медленно, протяжно. — Сейчас все свои, новичков нет. У тебя бабы были?
Серёга хихикает и чешет щетину.
— Я ж рассказывал, была одна кибертётка. Один раз. Но это ж не считается?
— Угу, видимо, не считается. А у тебя, Макс?
— Не, не было, — басит Макс из дальнего угла.
— Ну, про Матвея мне всё понятно. И про Жору. И у меня, жёваный крот, не было! Ни разу. И женат я не был, врал это всё. Только по сети «женился» один раз. Я уже давно понял, что в конторе девственники если не все, то большинство. У всех свои тараканы в башне. Нас так ещё на тестировании при трудоустройстве высеивают. И в договоре между строк сказано, что нельзя нарушать, а жениться только на сотрудницах. И на игрушках после работы через шлемы следят, проверяют. Ты хоть видел одного сотрудника, женатого на девушке не из Проекта?
— Угу, — кивает Серёга. — Я уже давно это просёк. Только не мог понять, а нафига?
Кит ставит кружку на стол, выбрасывает пакетик в урну, потом говорит:
— Понимаешь, Серёга, уже через полгода над нами в стратосфере начнут собирать Чердак-2. Чердак-1 был небольшим исследовательским кораблём с кучкой обезбашенных идиотов, улетевших в никуда. А сейчас нас полетит восемьдесят пять тысяч человек. Мы, типа, лучшие, самые здоровые и чистые, и через два года, если нормально сядем, у нас будет нормальный городишко на равнинном материке Земли-2. Но жениться мы сможем, жёваный крот, только в колонии. Видимо, чтобы семейные пары первого поселения получились устойчивые и плодовитые. А всякие психологи и женатые — это те же крысы на корабле, зачем они нам. Рискну предположить, что у китаёсов, малайцев, австралийцев и прочих примерно всё так же будет.
— Понятно, но нафига? Кто этот дебилизм придумал? Может, это и правильно, но…
— А кто к нам на орбиту планету пригнал, ты знаешь⁈ — взрывается Кит. — Настоящую, кислородную. Или я знаю? Кто девяти странам технологии подарил, кто у нас основатели корпорации, можешь сказать?
На некоторое время все замолкают. Такое происходит всегда, когда кто-то в отделе задаёт похожие риторические вопросы. Кит снова начинает подбрасывать и ловить карандаш.
— Как считаешь, Сенька бороду сбреет? — спрашивает Макс.
— Не дай бог! — улыбается Кит. — Мы все тут густые чуваки, но пусть он останется самым густым. Купит отдельную квартиру на отпускные, найдёт нормальную земную бабу. Будет дальше рисовать наш новый мир.
Карандаш задевает коммутатор, и левая половина экрана гаснет. Кит негромко матькается, ловит карандаш и завершает фразу, ломая грифель об стол:
— А мы, дикие девственники, улетим в космос и порвём всех.
Грибной Генерал (в соавт. с П. Юшковым)
(добавим градус сюра, откопал ещё один очень старый и очень странный рассказ, написанный в соавторстве с моим другом Пашей, написан по мотивам стишков-пирожков про Оксану и Олега).
Гриболокатор ГЛ-1 был тяжелее, чем казался, но легче модели-прототипа. Он в меру блестящий и не лишен матовости там, где это уместно. Пахнет дорогим пластиком и холодит взгляд алюминиевыми частями.
Олег довольно щурился. В прошлый раз на испытании Трюфелекопателя ТФК-02 Олег потерпел неудачу, но теперь с воодушевлением оглядывал полировку в местах сварки.
Любой грибной охотник, отважившийся идти в места обитания диких грибов, был бы рад обладать таким устройством. ГЛ-1 безошибочно определял размер гриба, его породу, расстояние и даже направление движения.
Олег специализировался раньше на добыче и истреблении грибов, представляющих среднюю опасность — трюфели, любящие зарываться и атаковать из-под земли, ленивые бычки, неповоротливо подползающие к жертве из-под подстилки и шустрые, но мелкие и слабые лисички, что пытаются задушить дряблыми краями зазевавшегося грибника.
Теперь, с новым ГЛ-1 Олег стал готов ко всему. Ему не были страшны ни кровожадные мухоморы, ни изворотливые подосиновики, ни мускулистые боровики.
Самодовольный хохот прорвал переполнившуюся гримасу ухмылки и перешел в неистовый грозный смех, который, казалось сейчас, гром расколет небо над головой.
Олег зашагал от старого домика, использовавшегося как базу боевых грибников, через старый дачный посёлок в сторону дороги, которую теперь пересекала колючая проволока. За дорогой его ждали грибы.
Он поднёс указательный палец к вымазанным черникой губам. По традиции перед боем он ел её с куста, не применяя рук.
— Тс-сс… ссс. раз-два-три-четыре-пять, я иду искать, — сказал Олег не то себе, не то кому-то другому.
В наушнике от старого, примотанного к боку и поставленном на бесконечный разговор сотового телефона прорезался голос Главного Грибника-Генерала, прозвучавший, как внутренний голос:
— Олег, будь осторожен, ты слишком азартен!
Олег усмехнулся — он знал об этом и без этого внутреннего голоса.
Раньше, до известных событий, грибы сложно было отыскать. Теперь они штурмовали поселения людей, иногда даже днём. Олегу часто снилось, как огнемёт в его руках нещадно палит Великую Грибницу прямо в её центральный сгусток, как она беспомощно извивается всеми щупальцами и даже зачем-то издаёт пищащий истошный звук, который полагается издавать в таких случаях.
Никто не знал, почему
