Юлий Буркин - Цветы на нашем пепле
– Ты так легко бросаешь свои народы на погибель?! – вскричала Миам.
– Нет, не легко. Но я не могу что-либо изменить. Заметь к тому же: уничтожить Землю решили такие же заговорщики, как вы, а вовсе не я… Решили и смогли. Теперь о Безмятежной. Правит ею король Лабастьер Шестой – потомок моего воплощения-предателя. Это дикий мир, сознательно чурающийся технического прогресса. Он по-своему гармоничен и напоминает тот период в истории бескрылых, который они называли «средневековьем». – Сидящий на плече Грега Лабастьер быстро пояснил: «Мои жены изучали вашу историю…» – Жители Безмятежной ведут натуральное хозяйство, передвигаются верхом на местных животных, которых они называют «сороконогами»… На планете нет ураний, там есть только два вида бабочек – махаоны и маака, но они живут вместе, так называемыми «семейными квадратами»: самец и самка маака сожительствуют в таком браке с самцом и самкой махаон…
Лабастьеровы жены ошеломленно переглянулись. Грег понял, что для бабочек точно так же, как и для большинства людей, вопросы семейной морали важнее, казалось бы, более глобальных проблем.
– Этот закон введен для того, чтобы маака и махаоны жили в мире, – пояснил Лабастьер. – И это работает. В конце концов, король Безмятежной в какой-то степени – я, и я восхищаюсь его находчивостью.
– Откуда ты все это знаешь?! – не выдержал Грег. Не обратив внимания на его вопрос, тот продолжал:
– Короли Безмятежной, имеющие одну со мной природу, избрали очень странный путь самосовершенствования. Родившемуся наследнику надевают «блокиратор», и, лишенный телепатической связи, он живет и развивается, как обычная бабочка – с единственным сознанием в единственном теле. Затем, когда рождается наследник у него, он передает блокиратор ему. И только тогда телепатически сливается со своим отцом, а иногда и с дедом, и получает весь запас привезенных с Земли знаний…
Эти подробности, на фоне приближающегося конца света, показались Грегу незначительными, но самки слушали Лабастьера разинув рты, а значит, для них все это было действительно очень важно. Тот продолжал:
– Чтобы поддерживать такую цепочку, король может иметь только одного сына. Но однажды случился сбой – королева родила думателя…
«Какого еще думателя?» – нахмурился Грег. Но воплощение, сидевшее у него на плече, тихо пояснило:
– Я тебе рассказывал. Это живое хранилище знаний, куколка, так и не ставшая бабочкой… – И поспешно продолжил перевод: – Думателя скрыли от всех и поселили в Золотом Замке (так простые жители Безмятежной прозвали украденный у меня звездолет), а королева, в качестве исключения, дабы династия не пресеклась, родила еще одного, нормального ребенка… Именно Лабастьеру-думателю и пришла в голову замечательная идея уничтожить Землю. Для профилактики. И именно он, получив согласие короля Лабастьера Шестого, мчится сейчас в звездолете к Солнцу. Находясь с некоторых пор в непрерывной телепатической связи со мной. Отсюда у меня и вся эта информация.
Лабастьер перевел дух и продолжил:
– Но он хитер, этот думатель. Моя порода. Он знал, что, когда мы свяжемся с ним, я подчиню его своей воле. Я его, а не он меня, так как он один, а я един во многих воплощениях, и моя ментальная сила кратна их количеству. Потому думатель специально вынырнул из гиперпространства так далеко от Земли, что телепатическая связь между нами была еще невозможна. Направив корабль на Солнце, он на поглотителях разогнал его до такой скорости, что изменить его курс стало уже нельзя… Он неуправляем. Вот и всё. Я сообщил вам все сведения, которые хотел сообщить. Да! Я, конечно, же знаю теперь координаты Безмятежной, туда мы и отправимся. Это благословенная планета, – улыбнулся он, – ее удивительные пейзажи в лиловых тонах стоят сейчас перед моим внутренним взором…
Лабастьер смолк. Молчали и остальные. Первой опомнилась Лиит:
– Это ужасно, – сказала она, и Грег заметил, что в ее глазах блеснули слезы. – Миллионы бабочек Земли…
Лабастьер пожал плечами:
– Я ничего не могу с этим поделать.
– Неувязочка есть, – заметил Грег. – Если этот «думатель» такой умный, он должен был предусмотреть, что войдя с ним в контакт, ты узнаешь координаты Безмятежной.
– И что из этого? – пожал плечами Лабастьер. – Будучи в какой-то степени мной, то есть, зная меня, как самого себя, он был уверен, что новый звездолет я строить не буду, так как ничего хорошего из этой затеи не вышло. Не мог же он предугадать появление вашего корабля. А если бы не это, спасения бы мне не было.
– Почему ты рассказал нам все это только здесь, на звездолете, почему не на Земле? – спросила Лиит.
– Чтобы вы не вздумали спасать кого-то еще. Знаю я вас: решили бы прихватить с собой родственников или попытались бы выдумать способ сасения Земли… Всё это могло поставиь под угрозу мой единственно реальный план. И теперь нам всем уже некуда деваться… Есть один-единственный путь – на Безмятежную. – Самки растерянно перешептывались, и Лабастьер добавил: – Я, между прочим, легко мог оставить на Земле и вас. Так что вы должны бы быть мне благодарны, а не роптать, как прежде.
У Грега появился новый вопрос:
– Что в ящиках?
– Оружие. Натоящие оружие настоящей технологической цивилизации…
– Ты собираешься захватить Безмятежную силой? – почти утвердительно произнесла Миам. – Ты хочешь властвовать на ней так же, как властвовал на Земле?
– Да нет, не обязательно, – нехорошо усмехнулся Лабастьер. – Возможно, и по-другому… А еще у меня в ящиках, точнее, в специальных холодильных контейнерах, – куколки двух видов бабочек: моих фаворитов ураний и истребленных приамов. Когда-то я стер с лица Земли этих никчемных чернокожих дикарей… Но сотню их куколок на всякий случай припрятал. Разве это не забавно, привезти ураний и приамов на Безмятежную. Хочется посмотреть на «семейный восьмиугольник»…
– Ты сам рассказал нам, что на Безмятежной бабочки счастливы, и ими правит справедливый король, – сказала одна из самок, имени которой Грег еще не знал. Среди других она была самой трудолюбивой и расторопной. – Теперь ты хочешь осквернить и этот мир?
– Возлюбленная моя Наиль, а тебя не смущает, что именно этот «справедливый» король отправил своего пособника взрывать Солнце? И ты хочешь, чтобы я, император Земли, отказался от мести?
– Я не оправдываю этого короля, – возразила Наиль. – Если то, что ты рассказал, правда, меня возмущает уже то, что он принуждает к противоестественному сожительству махаонов и маака… Но ведь и он, и этот думатель в звездолете – плоть от плоти твои. Ты и твои воплощения коварны одинаково. Вы сами, никого не спрашивая, берете власть над бабочками и решаете их судьбы. И вот к чему это приводит! Гибнет Земля, гибнут народы… – Наиль распалялась, видно, она была из тех натур, которые больше молчат, но уж если заговорят, то высказывают все без остатка. Говоря, она нервно затрепетала крыльями и сейчас порхала над креслом. – Ты всегда хвалился перед нами, своими подданными, тем, что за время твоей власти на планете не случилось ни одной междоусобной войны. Но чего это стоит теперь, когда вы, Лабастьеры, погубили ее, погубили всех, кто живет на ней?! Но ты не грустишь. У тебя теперь есть новая идея. Ты хочешь разобраться со свим непокорным воплощением на Безмятежной, а страдать от этого вновь будут простые бабочки! Есть только один способ спасти бабочек – избавить их от тебя!..
Она говорила что-то еще, но сидевшее на плече Грега воплощение замолкло… А затем внезапно выдернуло из-за пояса бластер-плазмобой и выстрелило. Наиль рухнула замертво.
– Моему терпению тоже есть предел, – заявил стоящий на столе Лабастьер, разведя руками. – Кто-то ещё хочет высказаться?
Самки сидели в оцепенении. «Только не я, – подумал Грег. – Эта сцена словно пробудила его от летаргии, и мысли понеслись галопом. – А какую роль в очередном своем кровавом плане ты уготовил нам, людям? Не «девятым же углом» ты видишь нас в семействе бабочек… Да и вобще, вся эта ситуация ничуть не увеличила наших шансов. Нужней мы тебе не стали…» И тут Грег отчетливо осознал, что дела-то его сейчас плохи, как никогда. Ведь чтобы пережить гиперпрыжок, он, в отличие от бабочек, должен залечь в анабиоз… А разбудят ли его вновь?
Нужно действовать. Сейчас, только сейчас, пока на корабле еще царит неразбериха. Это его корабль, и он знает тут каждый закуток… Но что, что он может предпринять?! Мысли Грега судорожно метались в поисках выхода. Захватить рубку? Это ничего не даст, ведь гиперпрыжок делать нужно, без этого корабль сгорит вместе с Землей, а саркофаги находятся не в рубке, а в анабиозном отсеке… Взять в заложники одного из Лабастьеров?.. Бесполезно, он расстается со своими воплощениями так же легко, как мы обстригаем ногти… Согнать бы всех этих бабочек – и самок, и самцов – в одну каюту да запереть… Но он не сможет противостоять двадцати: несмотря на малый размер, их бластеры – мощное оружие. Разбудить экипаж?.. Ерунда, чтобы прийти в себя, людям нужно несколько часов. Да и вообще, как раз сейчас, перед прыжком им нужно находиться именно в анабиозе. К тому же кроме Лабастьера координат Безмятежной никто не знет, а ведь понятно, что и для людей спасение сейчас только там… Все эти мысли пронеслись в голове Грега за несколько секунд, и он так и не нашел решения.
