Икосаэдр 2.0 - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Там этот самый живёт… — послышался писклявый голос из другого конца галереи. — Как вы его называете?
— Минотавр?
— Нет! — хором ответили феи-гарпии. — Тот дальше.
— А кто же тогда?
Князь повернулся обратно к арке и увидел перед своим лицом что-то огромное, скользкое и большое. Задрав голову, он увидел, что прямо перед ним стоит трёхметровое существо с когтями длиной в локоть.
— Бегемот! — вспомнили феи-гарпии
Зверь повалил Самюэля на грязный каменный пол, разодрав князю когтями локоть. Меч с факелом выпали из рук. Из огромной пасти чудовища вырвался рёв, от которого загудело в ушах. Самюэль попытался дотянуться до меча, но его не было видно, и он был слишком далеко. Проорав, зверь поднял свою страшную морду, заметив фей-гарпий. Князя спасли секунды — он сдавленно просипел:
— Ирраментум… Конвертин… А порнографик… Фациам, велит.
Чудовище (не имеющее, несмотря на название, никакого отношения к гиппопотамам), начало мгновенно уменьшаться в размерах, оставаясь лежать сверху на князе. Он чувствовал, как огромное тяжёлое тело сжимают судороги, гигантское усилие выгоняет из бегемота его демоническую сущность, оставляя лишь тело полноватой, но симпатичной темнокожей девушки.
— Ой, — сказала смуглянка, неумело прикрывая томную грудь ладошками.
— А мне нравится такая позиция! — сказал князь, освобождаясь от лишней одежды.
* * *
Последний зал оказался значительно меньше, чем представлял себе Самюэль. На странном троне при свете двух ламп сидел минотавр. Чудище с мордой и рогами быка было меньше Бегемота, но значительно превосходило князя по росту. Завидев вошедшего, минотавр сложил руки на груди и поиграл бицепсами.
Уставший князь поглядел по сторонам и разочарованно опустил меч.
— А где?..
— Сокровища? — послышался насмешливый голос минотавра.
— Угу.
— Хе-х, — зверь поднялся и лениво прошагал к странному белому шкафу. Открыл дверцу и достал две бутылки. Из шкафа пахнуло холодом.
— Понимаешь, — сказал минотавр. — Это лабиринт специально создан, чтобы отсеивать самых алчных идиотов, которых носит земля. Здесь никогда не было никаких сокровищ, как ты уже мог понять. Сам я, признаться, не отсюда — меня сюда сослали, сделав бессмертным и одарив такой вот неприятной физиономией. Ты пиво будешь?
Минотавр протянул ошарашенному Самюэлю бутыль. Тот кивнул и отложил меч в сторону — в конце концов, у него есть оружие и пострашнее. Чудовище откупорило жестяную крышку, проглотило какую-то круглую пилюлю и повалилось в потёртое кресло.
— И что, много кто купился?
— Ну ты же считал черепа? Парочка в год — мне хватает. И что самое любопытное, тайну лабиринта знают почти все. Удивительно, почему ты решился.
— Но как же… — Самюэль был потрясён. — Получается, меня отправляли сюда специально, чтобы подшутить надо мной?
— Это не знаю, — развёл руками минотавр. — Возможно и так. У тебя в детстве были какие-то проблемы в отношениях с родителями? С отцом?
Молодой князь злобно сжал кулаки. Затем бросил бутылку в угол и прошипел сквозь зубы.
— Я отомщу… Отомщу им всем! А начну с тебя. Знай, о древнее чудовище, что скоро ты расплатишься за жизни всех моих предшественников!
— Да? — с наигранно-наивными интонациями сказал минотавр. — Это почему же?
— Потому что я знаю древнее заклятие! — крикнул горец.
— Какое заклятие? — сказал получеловек, лениво потягиваясь в кресле. — То, компоненты которого я сам придумал пару веков назад? Ирраментум? Конвертин? А порнографик? Фациам? Велит?
И только тут Самюэль узнал ту пилюлю, что проглотил минотавр.
(прим. автора. 2012 год, соавтор идеи, родившейся на фестивале Аэлита — Макс Черепанов. Опубликовано в Аэлите-013)
Густой чувак Сенька и его борода
Густой чувак Сенька и его борода
— Ты густой чувак, — вещает Кит технику Сеньке.
Кит раскачивается на стуле, подбрасывая в руках карандаш. В самом разгаре бурная дискуссия на тему взаимоотношений полов, которую он, как самый опытный в группе, неизменно выигрывает. Кит рисковый парень, к тому же ведущий конструктор и альфа-самчина в их сурово-мужском коллективе. И американец в третьем поколении, потомок беженцев с постядерной Калифорнии.
Карандаш подлетает на метр вверх, вращаясь вокруг центра и едва не задевая коммутатор рабочего места над экранами. Любой забежавший и увидевший такое системный инженер запросто пропишет люлей за нарушение правил ТБ и порчу имущества. И дело не только в коммутаторе. Карандаши сейчас можно найти только в антикварных художественных лавках и сетевых магазинах для дошкольников, да и то, с пометкой «классическая педагогика». Это большая редкость и раритет, пожалуй, во всех офисах России, за исключением Подвала и десятка подобных супер-секретных контор.
В Подвале работают на довоенной технике две тысяча двадцатых годов, без использования медных и беспроводных каналов. Только оптические кабели, которые невозможно подслушать. Плюсом к этому — «голый режим», и единственным способом утечки информации остаётся голова сотрудника. А тренажёрка и получасовые сеансы виртуальной реальности в конце рабочего дня помогут сделать всё, чтобы на нерабочее время мозги переключались и были заняты чем-нибудь другим, а не Проектом.
— Как это, густой? — хмурится техник, чуя недоброе.
— Так ободрительно звали друг друга грустные неохипстеры сороковых. Они фанатели за пост-рок, таскали в карманах полную реплику ай-тюнс на пета-флешках, носили густые шевелюры и бороды… — Кит разворачивается на стуле, смотрит с лукавым прищуром и добивает: — И поголовно были девственникам, как ты!
С соседних столов слышатся смешки.
— Я не девственник! — Сенька густо краснеет и прячет румянец в рыжей бороде.
Он новичок и самый младший в отделе, но борода у него самая лохматая. Тема больная, парень подавлен и огорчён, и Кит на правах офисного «деда» продолжает давить.
— Ну и что, что девственник. Ты же не гей, не зоофил? Медкомиссию и предварительный отбор на завершающую стадию проекта прошёл, да?
— Слушай, иди к чёрту.
— Но почему так, Сенька⁈ Тебе, чёрт возьми, двадцать четвёртый год. Тебе что, некогда заняться бабами? Бросай быть ботаником, трахни кого-нибудь!
— Ну, как же… Я трахал. Просто я с родителями живу. Мне не хочется с сотрудницами. И привести некуда…
— А-а! Спалился! — кричит Серёжа. — Точно мальчик.
Кит внезапно меняется в лице, бросает карандаш на стол.
— Дебильнейшие аргументы, — продолжает Кит. — И про сотрудниц, и про родителей. Сколько комнат в квартире твоих родителей?
— Ну… три. Две родительских и моя.
Соседи, зная красноречие офисного «деда», разворачиваются на стульях и готовятся слушать монолог.
— Жёваный крот. Ты реально густой чувак. Мы живём в эпоху расцвета посткорпоративного социума. Мы бесправные офисные биофункции, шурупы системы, и это клёво. Мои троюродные братишки на постядерном западе в полисах при ультразаводах почитают за счастье спать в кабинках на
