Ким Харрисон - Плач демона вне закона (народный перевод)

— Дженкс, — с угрозой в голосе проговорила Маталина. — Мы же договорились.

— Ми-и-и-лая, — заныл Дженкс. — Снаружи холодно. Она жила в доме, когда мы ее взяли. Нечестно оставлять ее снаружи только потому, что мы сейчас внутри.

Ее крошечное, ангельское лицо напряглось, и Маталина исчезла в стол. Дженкс понесся за ней, смесь юноши и зрелого отца. Усмехнувшись, я подцепила Рекс по пути к двери, и две тени заколебались в моем сознании. У меня не было идей насчет того, как разрешить эту новую проблему. Возможно, я могла бы узнать, как поставить защиту, пропускающую людей, но не пропускающую зверей семейства кошачьих. Это был бы просто измененный лей-линейный круг. Я помнила, что видела как кто-то это делал, и Ли поставил защиту сквозь огромное окно Трента. Как трудно это могло бы быть?

Моя улыбка стала шире, когда свет от вывески над дверью осветил того, кто там был. Он не имел отношения к потенциальным клиентам.

— Дэвид! — воскликнула я, когда увидела его рядом со смутно знакомым мужчиной. — Я тебе уже сказала, что я в порядке. Ты не должен был приезжать.

— Я знаю, как ты все преуменьшаешь, — произнес младший из двух мужчин, его лицо расслабилось, сморщившись в улыбке, так как Рекс изо всех сил пыталась от меня убежать. — «Хорошо» может оказаться чем угодно, от синяка до почти коматозного состояния. И после того как мне позвонила из ОВ моя альфа-самка, я не был готов принять твою субъективную оценку.

Его глаза задержались на слабой отметине на моей шее, где Ал схватил меня. Удерживая дико бьющуюся кошку, я быстро обняла его. Сложный аромат вервольфа заполнил мои чувства, дикий, богатый, полный экзотических оттенков земли и луны, в которой так нуждались большинство вервольфов. Я отступила, задержав руки на его плечах, вгляделась в глаза, чтобы оценить его состояние. Дэвид взял на себя мое проклятие, и хотя он говорил, что ему нравится фокус, я боялась, что однажды разумное колдовство рискнет моим гневом и поглотит его. Челюсть Дэвида сжалась, поскольку он боролся с желанием сбежать, исходящим не от него, но от проклятия, затем он улыбнулся. Эта штука меня боялась.

— Все еще владеешь этим? — спросила я, позволяя ему отойти.

— Все еще люблю это, — ответил он, резко опуская голову, чтобы скрыть мерцание в глубине своих темных глаз. Дэвид повернулся к мужчине рядом с собой. — Ты помнишь Говарда?

Я кивнула.

— О, да! С прошлого зимнего солнцестояния, — ответила я, покачивая ногой в сторону Рекс, чтобы она не могла войти, и протягивая руку старшему из мужчин. Его пожатие было холодным из-за ночи и, вероятно, плохого кровообращения. — Как поживаете?

— Стараюсь оставаться занятым, — сказал он, кончики его серых волос шевелились, он тяжело выдыхал. — Мне не стоило выходить на пенсию раньше.

Дэвид зашаркал ботинками, тихо пробормотав:

— Я тебе говорил.

— Ну, заходите, — проговорила я, двигая ногой чувствующую отвращение кошку, так что она ушла прочь. — Побыстрее, пока Рекс не последовала за вами.

— Мы не можем задержаться, — Дэвид поспешно прошел внутрь, его старый партнер по бизнесу быстро проследовал за ним, несмотря на свои преклонные годы, — Мы по дороге подберем Серену и Калли. Говард довезет нас до парка Бауман, и мы собираемся бежать по тропе реки Ликинг. Могу я оставить машину здесь до утра?

Я кивнула. Длинная полоса железной дороги между Цинциннати и парком Бауман вскоре после Поворота была превращена в безопасную территорию для бегунов. В это время года вы могли бы найти там ночью только вервольфов, и пути проходили довольно близко к церкви, прежде чем пересечь реку в Цинциннати. Дэвид раньше использовал церковь как конечный пункт, но это был первый раз, когда с ним были леди. Мне было интересно, было ли это первым полным управляемым превращением. Если да, они шли туда отрываться. Бежать изо всех сил и нисколько не уставать — это ведь восхитительно.

Я закрыла дверь и проводила мужчин из неосвещенного холла в святилище. Дэвид почистил щеткой свои отличные, хоть и поношенные ботинки, и он снял шляпу, заходя, отчетливо чувствуя себя неуютно на освященной земле.

Как колдун, Говард не волновался, и он улыбнулся и помахал рукой в ответ на крошечные приветствия с потолка. Я, наверное, должна была сказать Говарду большое спасибо — это была его идея, чтобы Дэвид взял меня в качестве нового партнера по бизнесу.

Дэвид положил свою потертую кожаную шляпу на рояль и покачивался с пятки на носок, до последнего дюйма выглядя альфа-самцом, хотя и испытывающим неудобство. Слабое дуновение мускуса поднялось от сильного, но изящного мужчины, а его рука нервно перебегала по легкой щетине, скорее — намеку на нее, вызванной почти полной луной. Он не был высоким для мужчины и наши глаза были почти на одном уровне, но он восполнял это ощущением своего явного присутствия. «Жилистый» — вот слово, которое я могла бы использовать, чтобы описать его. Или, может, «аппетитный», если бы он был в своем трико для бега. Но, как и у Миниаса, у Дэвида были проблемы с вещами различного назначения.

На самом деле, он был вынужден принять звание альфа-самца, когда случайно превратил двух человеческих женщин в верволчиц. Это считалось невозможным, но он был во власти самого мощного артефакта вервольфов за все времена. Наблюдая за тем, как Дэвид принимает ответственность, я одновременно гордилась им и испытывала стыд, так как частично это была моя вина. Ладно, это была главным образом моя вина.

Будет год с того зимнего солнцестояния, когда Дэвид образовал со мной стаю, принуждаемый к этому начальником и упрямо выбравший ведьму вместо верволчицы, поскольку он не собирался принимать новые обязанности. Это была взаимовыгодная ситуация: Дэвид сохранял работу, а я получала дешевую страховку. Но сейчас он на самом деле был альфа, и я гордилась им за то, что он мириться с этим с большим достоинством. Он сошел со своего пути, помогая двум превращенным им силой фокуса женщинам почувствовать себя желанными, нужными, долгожданными, давая им каждый шанс, который мог, чтобы они могли с радостью осознать новую ситуацию. Но больше всего я гордилась тем, что он отказывался показывать вину, с которой он жил, потому что если бы они знали, как он страдал об изменении их жизней без их согласия, они могли бы почувствовать, что то, чем они стали, было неправильно. Он продолжал доказывать свое благородство, забрав у меня проклятие, чтобы сохранить мой рассудок. Проклятие убило бы меня первой полной луной. Дэвид говорил, ему оно нравится. Я ему верила, но это меня беспокоило. Я ценила Дэвида за все, кем он был и кем становился.

— Привет, Дэвид, Говард, — сказала Айви из начала коридора, ее волосы были только что причесаны и туфли были на ногах. — Вы не останетесь на обед? У нас полный горшок чили, так что всем хватит.

Айви, однако, хотела втиснуться в штаны Дэвида. Дэвид вздрогнул от ее голоса. Запахивая свое длинное пальто, он сделал шаг назад, поворачиваясь.

— Спасибо, но нет, — сказал он, опуская глаза, — я собираюсь пробежаться с дамами. Говард, возможно, захочет вернуться после того, как высадит нас.

Говард забормотал что-то о встрече, и Айви повернулась к витражному окну и луне, как раз настороженно полной, но спрятавшейся среди облаков. Вервольфы могли изменяться когда угодно, но три дня в полнолуние были единственным временем, когда они могли легально бродить по улицам города на четырех лапах, — традиция, превращенная в закон параноиками. Все же, что оборотни делали в своих домах, было их личным делом. Путь, залитый лунным светом, сегодня ночью мог оказаться занятым.

Нога Айви покачивалась, как кошачий хвост, когда она сидела, повернув журнал так, чтобы скрыть заголовок. Мне стоило труда сохранить бесстрастное лицо. Не так уж часто она была увлечена кем-либо, словно влюбленная школьница. И не то, чтобы она прямо это выражала, просто она всегда прятала свои эмоции, и любое проявление внимания становилось настолько же очевидным, как усыпанный любовными записками пол в спальне. Она, скорее всего, распознала звук его машины и вышла, чтобы привести себя в порядок, под предлогом убавления громкости музыки.

— Вы должны были позвать меня, когда показался демон, — сказал Дэвид, продвигаясь к двери.

Крылья Дженкса зашумели, когда он метнулся из стола к центру комнаты.

— Я был там, чтобы уберечь ее задницу, — воинственно сказал он, затем добавил запоздалое. — Привет, Дэвид. Кто твой друг?

— Это Говард, мой старый партнер, — и Дженкс качнул головой вверх и вниз.

— О, да. Ты воняешь, как колдун. Чем занимаешься?

Говард засмеялся, звук эхом отразился от стропил и заставил пикси хихикать.

— Кое-какой внештатной работой. Спасибо, мистер Дженкс. Я приму это как комплимент.

— Просто Дженкс, — пробормотал пикси, одаряя Говарда необычным, настороженным взглядом и садясь на мое плечо.