Хмурое небо - Константин Станиславович Бобринёв
— А зачем они тебе?
— Как ни странно — читать.
— Ладно, как скажешь, только давай бейся изо всех сил.
Дав немного походить по Арене, прикинуть положительные и отрицательный свойства местного грунта, что устилал поле завтрашней битвы, меня отвели назад, надзиратель, в качестве аванса дал сигарету и половину питательного батончика. Закурив, я лег на кровать и прикинул завтрашний бой. Боюсь ли умереть? Да, мы все боимся, кто бы что не говорил. А что будет если против выставят кого-нибудь из Корпуса? Тогда может сразу наложить на себя руки, самовольно выйти из их игры? Нет, не могу, лучше сдохнуть на арене от ран, гордо стоя наперекор крикливой толпе, я все-таки генерал Корпуса Смерти. Возможно ли бежать? Пока не нашел ни одной уязвимости, посмотрим, может Арена все же даст шанс.
***
Воскресенье, как и прочие дни, началось с отвратительного завтрака. Привычный допрос сменило очередное безделье. Иногда мне казалось, что слышу шум зрителей, но не мог понять взаправду это или всего лишь разыгралось воображение от нервного возбуждения. В 11.30 за мной пришли надсмотрщики.
На этот раз повязку сняли с глаз в другом помещении, и судя по воздуху недалеко от выхода. Освободили руки от кандалов, после чего под дулами автоматов «предложили» одеть броню гладиатора, явно изготовленную специально для меня — позолоченный доспех с эмблемой Корпуса Смерти на груди. Спорить я не стал, желая избежать «убеждений». После подошел врач и закрепил на руке необычный манжет.
— Что это?
— Устройство для ввода стимуляторов, если вдруг решишь, будто тебе не нужно драться.
Тут у меня появилась мысль схватить медработника и прикрываясь его телом, сразиться с охраной, без вариантов убьют, но могу и парочку прихватить с собой, хм, отложу на время дельную мысль.
Завершив приготовления, предстал перед вчерашней дверью, слушая крики и улюлюканье толпы, жаль, что мы не разрушили этот храм садизма.
Через решетку вижу мое оружие — добротный двуручный меч, с изящным эфесом, который должен довершить образ. Похоже они строят на меня определенные планы. Размышления прервал голос диктора, разнесшийся по всей Арене.
— Дамы и господа, уважаемые служащие и наш спаситель — неподражаемый лорд-диктатор! Перед вами сейчас развернется заключительная и самая многообещающая схватка дня! Напоминаю зрителям о последнем шансе сделать ставку, а нашим пленникам о главном призе — победитель турнира получает свободу! Итак, команду синих представляет вожак банды «Кровавые»98 по прозвищу Свежеватель. По слухам, ублюдок за раз сразил пять наших солдат!
Трибуны ответили неодобрительным свистом.
— Команду красных представляет некогда комиссар Трибунала, предатель, перешедший на сторону врага, став его, не побоюсь того слова, легендарным военачальником! Перед вами сам генерал Ворон!
Ворота открылись, одновременно стены комнаты начали накаляться, вынуждая любого выйти на арену. Как только я вступил на песок шум негодования во много раз превзошел предыдущий, в меня полетел мусор и комья грязи, принесенной с пепельным снегом. Тем не менее поднял меч и высокомерно поприветствовал Трибуны, и тут я заметил высокую ложу, где чванливо расположился сам лорд-диктатор, до него всего метров двести, а максимально можно приблизиться до ста, если подойти к краю арены. Его охраняет два кольца солдат, внешнее — по всему периметру трибун и внутреннее — личная гвардия вокруг самого мерзавца. Легендарный военачальник, проскользнули в мыслях слова диктора, и сразу же обреченный на смерть ум уцепился за идею. Я дорого отдам вам свою жизнь, ублюдки, а сейчас хорошо, подыграю вам. Мое лицо исказила злая усмешка, демонстративно держа меч одной рукой визуально провел им по толпе простых граждан, затем свободной рукой несколько раз ударил в область сердца и что есть мочи выкрикнул: «Я сражаюсь в честь вас простые люди Новасити!». Те, кто был ближе услышали мои слова и с удивлением начали передавать из уст в уста странную новость, свист сменился на гомон.
— Да начнется бой! — скомандовал диктор, и толпу снова охватил радостный вой.
На меня надвигался воин, облаченный в турнирную металлическую кирасу, вымазанную краской словно кровью, гармонирующей со свежими пятнами на песке. В одной руке он держит топор, в другой кинжал. Я чувствую, как в тело вонзилась игла, тепло, а вместе с ним заряд бодрости словно прилив, волнами разошелся по всему телу. Лицо противника перекосило, вся его мимика выразила сильную боль, перешедшую в безумную ярость, и с иступленным криком он бросился на меня. Я никогда не фехтовал, нас этому не учили, тем не менее, как мог встал в подобие боевой стойки, ожидая врага для одного мощного удара. Свежеватель надвигается с поражающей быстротой, я заношу меч, мгновенье и обрушиваю боковой удар на врага.
Обезумев от препаратов, он даже не попытался увернуться, меч вонзился в бок гладиатора, дойдя до позвоночника. Вождь банды отшатнулся, сделал шаг в мою сторону, и упал на колени. В угоду зрителям, я добил узника, вонзив в грудь меч, и оставив его в теле эффектно удалился, аплодируя зрителям. Толпа ликовала. Получил ли я удовольствие от победы? Нет, все подчинено цели.
***
С момента боя допросы практически прекратились их сменили тренировки малыми группами под контролем хорошо вооруженных охранников. Мне начали колоть препарат, блокирующий отторжение имплантов. Нас тренировалось четыре человека, когда как надсмотрщиков было двенадцать. В мою группу входил молодой ирокез, сражающийся молотом, бывший командир роты Корпуса капитан Фок, с мечом и щитом, который всегда становился по стройке смирно завидя меня и рядовой солдат Корпуса, что разочаровался во всей своей жизни, в его руках лежал трезубец, которым он благодаря чистой удаче смог заколоть своего первого соперника. До нас довели, что в следующем бою будем сражаться в команде, так как «пленники слишком много жрут, а еду необходимо экономить вдвойне, после уничтожения части ферм». Спектакль продолжается, и мне в нем отвели главную роль. Единственное хорошее событие после крайнего боя — азартный тюремщик сдержал слово, и в моих руках оказалась пачка сигарет и дерьмовая книга из бульварщины Новасити, тем не менее все лучше, чем смотреть в потолок.
***
Во втором бою против нас выставили четырех бойцов в образе Апостолов Очищения, рискну утверждать, что они самозванцы, вряд ли кто выжил после штурма форта. Исхудавшие измученные тела держала на ногах убойная доза наркотиков. Я,
