Стивен Кинг - Несущая огонь

Джон сказал:

— Мы сворачиваем на ближайшем же пандусе, идет?

— Идет, — сказал Норвил. — Осталось три — четыре минуты.

— Они успели сюда спуститься?

— Успели, если скатились на задницах. Может, схватим, если они голосуют здесь на пандусе. А может, они срезали путь — перешли на другую сторону, на обочину. Будем ездить туда — сюда, пока не нападем на них.

— Куда это ты отправился, голубчик, лезь в машину, — сказал Живчик и засмеялся. Под левой рукой в наплечной кобуре у него висел «магнум-357». Он называл его «пушкой».

— Если они подхватили попутку, нам дьявольски не повезло, Норв, — сказал Джон.

Норвил пожал плечами.

— Всяко может быть. Сейчас четверть второго. Машин мало — бензин ограничен. Что подумает мистер бизнесмен, когда увидит, что дяденька с ребенком ловят попутку?

— Подумает, что дело — дрянь, — сказал Джон.

— Очень может быть.

Живчик снова засмеялся. В темноте мерцала мигалка, обозначавшая въезд с пандуса на Нортуэй. О’Джей взялся за деревянную рукоятку «пушки». На всякий случай.

Мимо них проехал фургон, обдав холодным ветерком… А затем тормозные фонари ярко вспыхнули, и он свернул на обочину примерно в пятидесяти ярдах от них.

— Слава Богу, — тихо сказал Энди. — Дай я поговорю, Чарли.

— Хорошо, папочка. — Голос ее звучал безразлично, под глазами снова появились черные круги. Фургон подавал назад, они шли ему навстречу. Голова Энди была словно медленно надувающийся свинцовый шар.

На боковой стенке изображены сцены из «Тысячи и одной ночи» — калифы, девицы, скрытые под кисейными чадрами, ковёр, таинственным образом парящий в воздухе. Ковер безусловно должен был быть красным, но в свете ртутных фонарей на шоссе он казался темно — бордового цвета, цвета засыхающей крови.

Энди открыл дверцу, посадил Чарли. Затем влез сам.

— Спасибо, мистер, — сказал он— Спасли нашу жизнь.

— Пожалуйста, — сказал водитель — Привет, маленькая незнакомка.

— Привет, — еле слышно ответила Чарли.

Водитель взглянул в боковое зеркальце, двинулся, все ускоряя ход, по обочине и затем въехал на основную магистраль. Когда Энди бросил взгляд через чуть склоненную голову Чарли, его охватило запоздалое чувство вины. Водитель был молодой человек, как раз из тех, мимо кого Энди всегда проезжал, когда они голосовали на обочине. Крупный, хотя и тощий, с большой черной бородой, которая кудрявилась до груди, в широкополой фетровой шляпе, выглядевшей как реквизит из кинофильма о враждующих деревенских парнях в Кентукки. От сигареты, похоже самокрутки, что торчала в углу рта, поднималась струйка дыма. Судя по запаху, обычная сигарета; никакого сладковатого запаха конопли.

— Куда двигаешь, дружище? — спросил водитель.

— Во второй отсюда город, — ответил Энди.

— Гастингс Глен?

— Точно.

Водитель кивнул.

— Наверное, бежишь от кого-то.

Чарли напряглась, и Энди успокаивающе положил ей на спину руку и легонько погладил, пока она снова не расслабилась. В голосе водителя он не уловил никакой угрозы.

Судебный исполнитель в аэропорту, — сказал он.

Водитель усмехнулся — улыбка почти скрылась за его свирепой бородой, — вынул сигарету изо рта и осторожно выпихнул ее через полуоткрытое окно на ветер. Воздушный поток тут же поглотил ее.

— Наверно, что-нибудь, связанное с этой маленькой незнакомкой, — сказал он.

— Не так уж и ошиблись, — сказал Энди.

Водитель замолчал. Энди откинулся, стараясь успокоить головную боль. Она, казалось, застряла на том же нестерпимом до крика уровне. Было ли когда-нибудь так же плохо? Сказать невозможно. Каждый раз, когда она отходила, ему казалось, что хуже быть не могло. Не раньше чем через месяц он снова осмелится пустить в ход свой мысленный посыл. Он знал, что второй город по шоссе находится не так далеко, но сегодня на большее он не способен. Измучен до предела, что делать, подойдет и Гастингс Глен.

— За кого болеешь, дружище? — спросил водитель.

— А?

— Чемпионат. «Священники Сан — Диего» в мировом чемпионате — как тебе нравится?

— Далеко оторвались, — согласился Энди. Его голос шел откуда- то издалека, подобно звону подводного колокола.

— Тебе неважно, дружище? Ты — бледный.

— Голова болит, — сказал Энди. — Мигрень.

— Высокое давление, — сказал водитель. — Усекаю. Остановитесь в отеле? Деньги нужны? Могу ссудить пятерку. Хотел бы больше, да еду в Калифорнию, нужно экономить. Как Джоулсы в «Гроздьях гнева».

Энди благодарно улыбнулся.

— Думаю, управимся.

— Чудненько. — Он взглянул на задремавшую Чарли, — Симпатичная девчушка, дружище. Присматриваешь за ней?

— Как могу, — сказал Энди.

— Хорошо, — сказал водитель, — Так и запишем.

Гастингс Глен оказался чуть побольше, чем разъезд на дороге: в этот час все светофоры работали как мигалки. Бородатый водитель в деревенской шляпе свернул на боковую дорогу, проехал через спящий городок, а затем по Дороге 40 к мотелю «Грезы» — сооружению из красноватых досок перед полем убранной кукурузы, с розовато — красной неоновой вывеской на фасаде, которая периодически мигала в темноте несуществующим словом СВО О НО. По мере того как Чарли все глубже погружалась в сон, она все больше клонилась влево, пока ее голова не оказалась на затянутом в джинсы бедре водителя. Энди предложил подвинуть ее, но водитель закачал головой.

— Не беспокойся, дружище. Пусть спит.

— Не высадите ли нас чуть подальше? — спросил Энди. Думать было трудно, однако эта предосторожность возникла почти интуитивно.

— Не хочешь, чтобы портье узнал, что вы без машины? — Водитель улыбнулся. — Конечно, дружище. Но в таком месте они и ухом не поведут, даже если привалишь на самокате. — Колеса фургона давили гравий обочины, — Уверен, что не понадобится пятерка?

— Пожалуй, понадобится, — сказал Энди неуверенно. — Не напишете мне свой адрес? Я перешлю.

Водитель снова усмехнулся.

— Мой адрес — «в пути», — сказал он, доставая бумажник. — Но ты ведь когда-нибудь можешь опять увидеть мое счастливое улыбающееся лицо, правда? Кто знает. Держи пятерку, дружище. — Он вручил купюру Энди, и тот вдруг заплакал — негромко, но заплакал.

— Не надо, дружище, — ласково сказал водитель. Он легонько коснулся шеи Энди, — Жизнь коротка, а боль длится долго, и мы все живем ка этой земле, чтобы помогать друг другу. Философия Джима Полсона из комикса в сжатом виде. Береги маленькую незнакомку.

— Обязательно, — сказал Энди, вытирая глаза. Он положил пятидолларовую бумажку в карман своего вельветового пиджака.

— Чарли, малышка? Проснись! Осталось недолго.

Тремя минутами позже полусонная Чарли стояла на земле рядом с ним, а он смотрел, как Джим Полсон проехал вперед к закрытому ресторану, развернулся и направился мимо них к автостраде. Энди поднял руку. Полсон в ответ поднял свою. Старый фургон марки «форд» с арабскими сказками по борту, джинами, великими визирями и таинственным ковром — самолетом. Будь счастлив в Калифорнии, парень, пожелал Энди, и они с Чарли направились к мотелю «Грезы».

— Ты подожди меня снаружи, чтобы тебя не видели, — сказал Энди, — Хорошо?

— Хорошо, папочка, — сказала она очень сонным голосом.

Он оставил ее у вечнозеленого куста, подошел к двери и позвонил. Спустя примерно минуты две появился человек средних лет в банном халате. Протерев очки, он открыл дверь и впустил Энди, не произнеся ни слова.

— Не могу ли я получить номер в конце левого крыла, — сказал Энди. — Я там припарковался.

— В это время года можете снять западное крыло целиком, — сказал ночной портье и показал в улыбке полный рот желтых вставных зубов. Он дал Энди напечатанную анкету и ручку с рекламой каких-то товаров на ней. Снаружи проехала машина, свет ее фар сначала нарастал, потом уменьшился.

Энди подписался в анкете как Брюс Розелл. Брюс ехал на «веге» 1978 года, нью — йоркской, номерной знак ЛМС-240. Мгновение он смотрел на графу ОРГАНИЗАЦИЯ/КОМПАНИЯ и затем по какому-то внезапному наитию (насколько могла позволить его разламывающаяся голова) написал «Объединенная американская компания торговых автоматов». И подчеркнул НАЛИЧНЫМИ в графе о форме оплаты.

Еще одна машина проехала мимо.

Дежурный подписал анкету и убрал ее.

— Итого семнадцать долларов и пятьдесят центов.

— Не возражаете против мелочи? — спросил Энди. — У меня не было возможности обменять в банке деньги, а я таскаю с собой фунтов двадцать мелочи. Не люблю ездить на вызовы по деревенским дорогам.

— Мелочь тратится так же быстро. Не возражаю.

— Спасибо. — Энди полез в боковой карман, пальцами отстранил пятидолларовую бумажку и вытащил полную пригоршню четвертаков, пятаков и десятицентовиков. Он сосчитал четырнадцать долларов, достал еще мелочи и добавил до нужной суммы. Дежурный уложил монеты в аккуратные столбики, потом смахнул их в нужные отделения кассового аппарата.