Павел Виноградов - Деяние XII

Артельный X ранга Ставрос, совершивший своё Деяние Отрок, ясно понимал, что он просто-напросто напуган. Он смертельно боялся увидеть страх и отвращение на лице той, кого любил так, что разрывалось сердце. Но от страха было лишь одно средство, к которому он привык прибегать за последние годы – идти ему навстречу.

Руслан поудобнее перехватил трость и решительно зашагал к остановке трамвая, который довезёт его до старинной больницы, где в отдельной палате, предназначенной для привилегированных пациентов, лежала Инга Казакова. С Игрой покончено, бывший Отрок теперь хотел просто жить, любить и быть счастливым. И он будет счастлив!

– Полетел сокол. Думает, что свободен… Господи, как я ему завидую!

В припаркованной неподалеку серой «Волге» с тонированными стёклами Ак Дэ тяжело вздохнул и откинулся на сидении.

Сидящий за рулём Палыч пожал плечами:

– Он имеет право уйти.

– Имеет. Только не уйдёт…

– Когда все умрут, тогда только кончится Большая игра, – будто про себя проговорила Лейла.

Палыч накрыл рукой её ладошку.

– Когда он вернётся, я подарю ему одну картину, – сказал в пространство Ак Дервиш.

«Волга» плавно тронулась и покатила по направлению к Обители.

СССР, Чаща, 17 июня – 10 сентября 1985

Никакой Чащи тут давно не было – тайга, прежде непроходимая, далеко отступила от городских окраин. Но название у этого важного узла Транссиба осталось прежним, что служило причиной многих недоразумений: узнав, что собеседник родом из Чащи, жители других городов сразу интересовались, как там поступают с гуляющими среди бела дня по улицам медведями, на что чащинцы обычно обижались. Они-то знали, что живут в обычном, скучноватом и грязноватом, но городе, со всей положенной советским людям инфраструктурой и даже какой-никакой промышленностью, среди которой важное место занимала швейная фабрика.

Там, кстати, недавно поменялась власть – вместо с почётом отправленного на пенсию директора из главка прислали нового. Случилось это в разгар летних отпусков, потому особого ажиотажа среди работников не вызвало. Кое-кто, правда, сперва зубоскалил по поводу весьма типичной внешности нового шефа, одного особо остроумного даже судили товарищеским судом за антисемитские проявления, нетерпимые на социалистическом предприятии. Однако не страх перед общественным выговором вскоре заткнул рты потешавшимся над сутулостью, формой носа и ярко выраженным акцентом Ивана Абрамыча. Буквально за пару месяцев работы новый директор заслужил немалое уважение работников, в сказочно короткие сроки пробив в главке покупку итальянской линии по производству джинсов!

Сейчас она монтировалась в одном из цехов под присмотром курчавых итальянских специалистов, вокруг которых молодые работницы фабрики упоённо нарезали сужающиеся круги. Уже из Индии пришла первая партия джинсовой ткани, дожидаясь момента, когда линия будет запущена и чащинские штаны распространятся по всему Союзу, тесня «ихние» «Вранглер» и «Ли», что, несомненно, значительно повысит уровень жизни работников фабрики. Правда, поговаривали, что часть этой ткани неведомым образом уже попала в руки нескольких подпольных «цеховиков», которые клепали из них штаны под те самые «вранглеры». Но если Иван Абрамыч и был каким-то образом причастен к этому лихому делу, прочее руководство завода на него не обижалось, ибо – имело кое-что, помимо зарплаты. Так что новому директору прощалась и вечная перхоть на плечах пиджака, и сальные разговорчики с коллегами мужского пола, и непрестанные приставания ко всем существам пола женского, находящимся в поле его досягаемости. Наоборот, всё это придавало неказистому директору в глазах подчинённых образ «своего парня». Тем более что собственное несомненное преуспевание ИА (так его уже звали все фабричные) никак не выпячивал. Ездил на «Жигулях», костюмы носил отечественные, жил не в пятикомнатной квартире в центре (хоть она у него и была), а на даче. То, что мешковатый пиджак скрывает множество хитрых, а то и смертоносных приспособлений, «Жигули» бронированы и оборудованы мощным мотором отнюдь не советского автопрома, а «дача» представляла собой двухэтажный каменный особняк на гектаре корабельного леса за глухим забором с видеонаблюдением – этого коллеги не знали. Иногда на этой даче бывали гости, явно не имеющие отношения к советской лёгкой промышленности. Но коль скоро «Контора Глубокого Бурения» всеми этими обстоятельствами не интересовалась, работникам чащинской швейной фабрики подобный интерес уж точно был не по чину.

Но более всего реабилитировала ИА неведомыми путями просочившаяся в народ история его появления в Чаще. Говорили, что этот блестящий специалист, сделавший прекрасную карьеру в столице, всю жизнь искал могилу матери, сосланной в Сибирь и умершей во время войны. И нашёл её – в Чаще. Потому ИА и переехал в этот медвежий угол, намериваясь окончить свои дни близ материнского праха. Действительно, первое, что он сделал по прибытии – обустроил на местном кладбище заброшенную могилу, отмеченную только деревянным обелиском с номером. Здесь был целый участок таких безымянных могил ссыльных. Теперь на месте убогого столбика высилось беломраморное надгробье с фотографией красивой полной женщины и надписью: «Циля Мордехаевна Симановская. 1889–1943». Говорили, АИ лично принимал участие в работах. Такая сыновняя преданность вызывала уважение мужчин, а женщины так просто исходили слезами. Однажды секретарша директора, пришедшая на погост навестить бабушку, увидела сутулую спину ИА, сидящего на низкой скамейке у надгробия и, как ей показалось, вглядывающегося в фотографию мамочки, а потом с придыханием рассказывала об этом всему заводу. С тех пор недостатка в женской любви, во всяком случае, на родном предприятии, у замечательного директора не было.

Он и правда часто приезжал сюда, подолгу сидел, бормоча что-то под нос и раскачиваясь, словно был в синагоге. Но не молился и не пускал слезу на портрет неведомой ему женщины – просто беседовал сам с собой. Но даже если бы кто из чащинцев услыхал его речи, ничего бы в них не понял.

– Ой вэй! Тот Иехуда был безумным, совсем безумным! И я такой же мишуге. Цвей мейсим гейн танцен! Где моё вино, где мой милый Брасье? Вейзмир! Бросил всё ради нескольких гнилих щепок… Да, но тот… тьфу… бешеный гой, который тобой командовал… Он очень-очень хотел эти щепки, а ты таскал их ему, как собачка. А знаешь, Хаим, поц тот был не прост, ох, не прост, а лох им ин коп. Ты ведь боялся его, так боялся… Барух Ашем, теперь он лежит в могиле и не сможет тебя найти. И что бы сталось, получи он всё это и сделай, как хотел?.. Я не знаю и знать не хочу, но точно ничего хорошего… А что, если Тот был ребе, пришедшим от Б-га? Неужели ошиблись праотцы, что из Галилеи нет пророка?! Я не знаю, я ведь бедный Хаим. Пусть деревяхи лежат тут, в земле. А я буду хранить их от гоев, и от наших тоже. И – лоймир азой дерлебен мешиях!

Приложения

Хронология Деяния 12

14 сентября – Энск. Родился Руслан Загоровский. Контакт Совета Артели с Небесным батырем.

13 – 16 февраля – Москва. Знакомство Евгения Загоровского с Петром Загорянским. Поездка в Коломну.

11 ноября – Коломна. Родилась Алиса Загорянская (Лейла).

Апрель – Ак Дервиш устанавливает личность Отрока.

Апрель – Москва. Знакомство Пал Палыча (Учителя) с семьёй Загорянских.

23 ноября – 10 декабря – Найроби. Владыка Назарий вербует Монсеньора, узнаёт от него, что Клаб осведомлён о рождении Отрока.

8 апреля – Коломна. Смерть Марии Загорянской.

Июль – Москва. Клаб выходит на Алису. Артель помещает её в Обитель.

6 октября – Энск. Смерть Асии Загоровской.

Энск. Руслан под негласным присмотром Артели.

Июнь – Клаб устанавливает личность Отрока. Милорд готовит на него покушение.

10 сентября – начало романа. Вступление Руслана в Игру, первое покушение.

13 сентября – Монтана де ла Крус. Совещание Клаба. Ленинград. Совещание Совета Артели.

11 – 20 сентября – Клаб против Руслана в Энске. Убийство Евгения Загоровского.

Сентябрь – ноябрь – следствие, экспертиза, суд.

Конец сентября – Энск. Казаков появляется в семье Инги.

13 ноября – Замок Брасье. Сахиб осматривает части Креста. Видение в подвале.

23 ноября – Кампус Строссовского университета. Сахиб велит Мэм искать Копье.

1 декабря – Руслан определен в психбольницу.

8 декабря – Лондон. Убийство Рэчел. Сахиб у Милорда, выясняет историю Креста, натравливает Милорда на Ковбоя.

1 мая – Ржанка. Руслан в психушке. Убийство Розы. Появление Ак Дэ.

20 – 21 июня – Гора Орла.

30 июня – Ржанка. Уход из психушки. Энск. Инга принимает предложение Казакова.

Июль – август – Руслан в клинике Лысогорска.

8 – 11 июля – Гонконг. Покушение Палыча на Цзи. Сахиб и Цзи уточняют детали операции в Камбодже.