Ирина Крупеникова - Застава
– Порядок. Мы одни.
– Не совсем, – тихо произнёс Тур и направился прямо к дверям императорской спальни. – Что-то с той стороны есть.
Ворон внимательно оглядел коридор и быстро перешёл к брату. Лис счёл благоразумным не отставать.
– Я бы почуял дух нашей Ки, – неуверенно остановился он, когда братья приоткрыли белую вполне современную дверь, ведущую в некогда царские покои.
– Она не была дома больше недели, – напомнил Ворон. – Небось, нацепляла на себя массу посторонней информации.
– Тогда чего она боится? – не унимался Лис. – Слышите страх?
Тур поднял указательный палец, мол, помолчи, а Ворон просто отмахнулся.
Музейные работники приложили максимум усилий, чтобы воссоздать комнаты такими, какими выглядели они в последние дни жизни Павла Первого. Гостиная, домашняя часовня, кабинет, парадная спальня составляли единую экспозицию. Дверь в покои Марии Фёдоровны, жены императора, была заперта, как и в ночь убийства. В спальне сохранился камин, послуживший жертве заговорщиков минутным убежищем. О точности расстановки мебели Лис судить не мог, поскольку не встречал в книгах столь детального описания. В остальном всё совпадало с тем, что он когда-то читал о самом странном и непредсказуемом представителе дома Романовых.
Пока студент рассматривал вещественные иллюстрации своих познаний, старшие братья обошли помещение по кругу и дружно остановились возле камина.
– Следы заметны, но Ки я не вижу, – признался Ворон.
Тур провёл рукой по каминной полке.
– Здесь скрыто нечто, похожее на пристанище памяти, – сказал он медленно. – Камин напоминает ворота. Лис, что бы это значило?
– А? Какие ворота?
– В информационное измерение, – уточнил Ворон.
– Ну да. Наверное, – Лис оторвал взгляд от портрета давно почившего хозяина замка и сообразил, о чём конкретно его спросили. – Конечно! Павел спрятался в камине, когда понял, что заговорщики на пороге, а бежать некуда.
– При чём тут Павел? – возмутился Ворон. – Сдался тебе этот чокнутый элемент истории!
Лис счёл своим долгом выступить в защиту.
– Почему все видят в Павле Первом только буйного психопата? Почему никто не желает вспомнить, что первую попытку ослабить крепостное право сделал как раз Павел? Он заменил ненормированную барщину на обязательные работы по три дня в неделю, а воскресенье вообще объявил для крестьян выходным. Он лично собирал народные жалобы и рассматривал иски, причём далеко не в пользу царедворцев и богатеев. Он спас Мальтийский Орден, когда Наполеон захватил Мальту. Он до сих пор считается в Ордене 72-м фактическим магистром. А его попытка удалить церковный раскол? Посудите сами: стали бы знатные дворяне прибегать к убийству царя, если бы он не попирал их собственные интересы? Да, факты подтверждают: методы Павла были не самыми гуманными, зато идеи и помыслы направлялись во славу России и русского народа!
– Интересная позиция, – заметил Тур, внимательно осматривая каминную решётку.
– К сожалению, малыш, – назидательным тоном начал Ворон, – методы вещь материальная, а идеи – понятие эфемерное. Люди помнят реальные дела, в то время как недостигнутые цели остаются фантомами… Тур, что ты делаешь?
Последнее прозвучало почти обескураженно, поскольку Всеволод Полозов, присев на корточки, приступил к тактильному изучению внутренностей камина.
– Пытаюсь вынуть призрака, – невозмутимо отозвался тот.
– Ки! – обрадовался Лис и интенсивно втянул носом воздух.
Знакомых запахов в пространстве не оказалось, зато отчётливо проступил дух запёкшейся крови, едкого табака и восковых свечей. От неожиданности Лис громко чихнул.
– Это не Ки, – Ворон отодвинул младшего брата к стене. – Тур, осторожно!
Из камина хлынул холодный нематериальный поток. Тур не успел подняться на ноги, и призрачная волна опрокинула его на ковёр. Глаза Ворона заволокло мутной пеленой, а у Лиса заложило оба уха. Полтергейст ринулся на занавешенное окно, и тяжёлые гардины дрогнули так, что заскрежетали кольца на карнизах. Табличка с описанием экспонатов съехала со столика на ковёр, а огромное кресло поползло по паркету к дверям, как бы отрезая путь к отступлению.
– Ваше Величество, мы не причиним вам вреда! – крикнул Лис в пустоту. – Мы всего лишь искали нашу подругу.
– Назови его по имени! – Тур крепко держался за каминные прутья, в то время как взбесившаяся информационная ипостась неуравновешенного правителя норовила толкнуть незваного гостя прямо на острое кружево, венчавшее решётку.
Лис замешкался. Легко сказать, назови по имени призрака императора. Не скажешь же: Павел Романов, прекратите безобразничать.
– Как его отчество? – прикрывая локтем лоб и глаза, громко спросил Ворон.
Подобного невежества от старшего брата студент не ожидал. Даже забыл на секунду о буйствующем духе.
– Петрович, – ответил он, кровно обиженный от лица всей отечественной истории.
– Павел Петрович, – Ворон не замедлил использовать подсказку, – успокойтесь, наконец. Вы рушите собственные апартаменты! Причём совершенно зазря: нас не напугаете, а до охраны не достучитесь.
По части охраны он не был уверен нисколько, но внешней решительности оказалось достаточно, чтобы призрак поубавил пыл.
– Ну всё, угомонились? – добавил он, когда воздушная мутность, напоминавшая поднятую ветром пыль, сгустилась посреди спальни.
– Поаккуратнее в выражениях, – предупредил Тур, подошедший сзади, – с императором разговариваем всё-таки.
– Ты думаешь, двухсотлетний призрак способен сохранить черты своего оригинала? – обернулся Ворон. – Да это же просто…
Лис дёрнул брата за рукав и показал вперёд.
Возле стола прямо напротив портрета Павла Первого стоял… император российский Павел Первый. Копия была настолько точна, что Ворон невольно сморгнул.
– Лис, твоя работа? – шепнул он.
– Иди ты, – огрызнулся юноша.
Из-под треуголки, сдвинутой на левый висок, сверкнули большие властные глаза, затмившие белый уродливый лик.
– Кто такие? Как посмели вторгнуться в мои покои?
Тур быстро определил, что от оторопевшего Лиса в ближайшие минуты толку не будет, а Ворон ещё не выбрал позицию в назревавших переговорах. Поэтому первый раунд он взял на себя.
– Павел Петрович, простите великодушно, – он выступил на полшага вперёд. – Мы искали не вас, а девочку, которая присутствовала неподалёку.
Обезображенное гневом лицо царя-призрака смягчилось.
– Девочку? – брови по-детски выгнулись, а властные глаза вдруг стали совершенно кроткими. – Ах, вы не ко мне? Странно. Весьма странно.
Большие губы разочарованно сомкнулись.
– Мы не хотели нарушить ваш покой, – уверил Тур. – Извините.
Призрак задумчиво прошёлся вдоль окна, от чего на гардинах образовалась большая стационарная тень, повторяющая контуры портрета.
– А не приходило ли вам в голову, господа, – он виртуозно повернулся на каблуках, – что девочку помогу найти я? – и покачал воздухе рукой, будто собирался преподнести гостям нечто изысканное. – Право же, нечасто ко мне приходят со столь… – он воздел взгляд к потолку в поисках подходящего слова. – Со столь человеколюбивым делом.
Довольный результатом, он живо переместился к креслу, уселся, игнорируя музейный шнурок и предупреждение не трогать экспонаты руками, и взмахом показал гостям на свободные стулья.
– Рассказывайте. Рассказывайте, рассказывайте, где и как потерялся ребёнок? Я с удовольствием дам вам ответ.
Тур замялся, но вступил Ворон.
– Павел Петрович, речь идёт не о ребёнке, а об информационном сгустке создания, которое погибло всего месяц назад.
Лис зажмурился, ибо ему показалось, что за этим откровением последует локальный Армагеддон, порождённый гневом обиженного духа. Однако услышанное призрака не смутило.
– Неужели? – выразительные, на удивление живые глаза наполнились любопытством. – Вы разыскиваете то же, чем являюсь я? Стоя по эту сторону мира?
Любопытство переросло в недоумение, а затем в нескрываемое изумление.
– Господа, верить ли мне своим глазам? Вы живёте там и называете другом то, что на иной стороне? – призрачные очи императора объяли присутствующих. – Вы живёте и там, и здесь? Как возможно? Или… со мной играют в шутки?!
Гневная маска возникла возле призрачного лица, как отдельный элемент фигуры, и медленно поплыла на отведённое ей место.
– Павел Петрович, – Лис решительно подошёл к императорскому духу и встал перед ним на вытяжку, как перед преподавателем на зачёте. – Это не шутка и не розыгрыш. Мы видим, слышим и чувствуем вас, потому что рождены дважды: на этой и на той стороне света. Так получилось. Хотя, – он оглянулся на братьев, – найти кого-либо на вашей стороне не всегда получается.
Маска пропала, не достигнув цели, а лик призрака вновь приобрёл оттенки добродушной заинтересованности.
