Ирина Крупеникова - Застава
– Отчасти ты прав, Лис, – произнёс Тур. – Однако историю и современность создают люди. Пока существует уважение к соседу, к городу, в котором живёшь, к культурным ценностям своего народа, границы между прошлым и настоящим очерчены лишь временем. А время есть солидарность человеческих поколений.
– Ух-ты! – Лис восхищённо приоткрыл рот. – Точно сказано.
– Это цитата, – Тур улыбнулся.
Ворон нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Реальные действия он всегда воспринимал лучше философских измышлений.
– Куда двигаем, сусанин? – поторопил он. – Созерцать уличные перекрёстки можно и дома.
– Пошли на Фонтанку, – Лис пожал плечами. – Там потише.
Возле тёмной тоскливой речки действительно было тихо и спокойно. Казалось, вода ненавязчиво гасит стрессы, заглаживает бурные эмоции и омывает раны человеческих душ. Люди, ступавшие на гранитную набережную, невольно сбавляли шаг и, отодвинув заботы, с упоением вдыхали липовые ароматы сквера Инженерного замка.
– Лис, почему заложные не могут пройти через речные мосты? – вдруг спросил Ворон, глядя на противоположный берег, где остался дом Людмилы Старостиной.
– Не знаю, – юноша остановился возле парапета. – Считается, что гости с того света вообще не в состоянии преодолеть какой-либо рубеж: мост, перекрёсток, замкнутый забор, черту охранного круга. Мир живых порождает информационную сферу. Это очевидно. Наверное, вместе с фактами в Память просачиваются искусственные убеждения, и возникает ложная, но крепкая стена, за которой люди успешно прячутся от собственных страхов. В давние времена, когда одно племя оттесняло другое, победители первым делом старались огородить или уничтожить кладбища. То, что было свято для одних, становилось враждебно по отношению к другим. Родители, почившие предки – для чужаков они навьи, вредоносные мертвецы.
– Значит, Кикимора до сих пор там? – Тур показал на крыши коммуналок.
Лис по-мальчишески повесил нос.
– Я не ощутил её присутствия в квартире. Остаётся надеяться, что Ки потерялась где-то в просторах Интернета. Ведь она перекинулась к Беру в форме компьютерной информации.
Ворон отвернулся, чтобы скрыть кислую мину, помимо воли проступившую на лице. Лис с ним молча согласился: в своё предположение он тоже не поверил. Но ни тот, ни другой не заметил, как напрягся Тур, медленно освобождавший руки из чёрных перчаток.
– Встать втроём под луной и бросить клич в Переход, – Ворон сдёрнул с лица очки. – Да так, чтобы всё закачалось на обоих берегах!
– Подожди, – Лис краем глаза поймал движение второго брата, развернулся к парапету и заглянул вниз, на отвесную стену набережной, приковавшую внимание Тура. – Это что такое?
На каменной площадке в полуметре от воды красовалась бронзовая фигурка.
– Чижик-пыжик, – негромко пояснил Тур и осторожно повёл в пространстве открытой ладонью. – Памятник герою знаменитой песенки.
– Я не помню здесь никаких скульптур, – насторожился Лис.
– Его поставили в начале девяностых, – походя объяснил Ворон и перегнулся через парапет. – Современная достопримечательность Фонтанки, любимец публики. Кажется, последний раз его похищали года два назад. Улетел с концами в чью-то частную коллекцию. После этого власти распорядились сделать точный дубликат и установили охрану с помощью видеокамер.
Тур тем временем протянул правую руку к бронзовому изваянию. Лис непроизвольно дёрнул носом. Показалось, что от речных волн поднимается знакомый домашний аромат.
– Кикимора, – юноша задохнулся от восторга. – Ки!
– Она была поблизости, – сообщил Тур.
Ворон отошёл на несколько шагов, удовлетворённо кивнул, обнаружив «глаз» охранной системы, и вонзил горячий взгляд в крошечную линзу аппарата.
– Прошла прямо над водой, – подтвердил он. – Рядом присутствовал ещё один призрак… Женщина… Платье старинное… Она показала Ки берег. Девчонка оттолкнулась от скульптуры… Всё. Больше не вижу.
Ворон поспешно нацепил на нос очки, сжал пальцами переносицу и добавил:
– Образ «чижика» знаком ей по чату. С него она начала свою болтовню в сети, поэтому и различила как объект в человеческой действительности.
– Куда она направилась? – Лис завертелся на месте. – Ворон?
– Понятия не имею, – он потряс головой и знаком дал понять брату, что помощь не требуется.
– Кикимора ищет дом, – Тур мельком глянул на свои пальцы, убедился, что мертвенная синева кожи исчезла, и убрал перчатки в карман. – Представления о доме у неё вполне человеческие: стены, крыша, окна.
Лис, как флюгер, повернулся в сторону Инженерного замка.
– Туда? – шёпотом спросил он.
Близнецы неуверенно переглянулись.
– Мало вероятно, – начал было Ворон и осёкся.
Полозовы ощутили присутствие приоткрытого информационного измерения.
– Михайловский замок был построен в конце XXVII века по указу Павла Первого, – как экскурсовод чеканил Лис, пока братья огибали сквер. – И получил своё название в честь архангела Михаила, которого Павел почитал своим небесным покровителем. Это здание считается самой романтической и таинственной постройкой Питера. Павел с семьёй переселился сюда 1-го февраля 1801 года. Замок даже не был достроен! А 11-го марта его убили в его же спальне. Накануне во время ужина, на котором присутствовал Кутузов с дочерьми, Павел сказал: «Я вижу в зеркале свою шею свёрнутой». Его действительно задушили офицерским шарфом. Правда, есть другая версия: сначала ударили табакеркой по голове, а избивали и душили уже мёртвое тело. Строительство дворца было заброшено. Лишь в 1819 году сюда поместили Инженерное училище. С тех пор здание стало называться Инженерный замок…
– Что здесь сейчас, лучше скажи? – перебил Ворон.
– Кажется, военно-морская библиотека.
– Уже нет, – Тур остановился перед открытыми воротами с яркой табличкой на решётке. – Это филиал Русского музея.
Ворон посмотрел на часы.
– До закрытия около часа. Проскочим.
Тёмные очки нырнули во внутренний карман пиджака.
Братья без помех пересекли внутренний двор и поднялись к парадным дверям. Пропустили на выходе группу детишек во главе с утомлённой воспитательницей и бесшумно шагнули под своды архитектурного творения восемнадцатого века.
Присутствие призрака здесь ощущалось отчётливее. Отголоски информации сложились в образы дома, крепости, тоски и одиночества.
– Ки, – еле слышно позвал Лис. – Ки, где ты?
Конкретного ответа не вернулось, но появилось точное знание: идти наверх.
Полозовы миновали несколько широких помещений, обогнули лекционный зал, из которого выходили слушатели – большей частью школьного возраста, и приблизились к мраморной лестнице. Дорогу преградило истинно музейное ограждение в виде широкого бархатного шнура, зацепленного за перила блестящей скобой. Ворон, не долго думая, перемахнул через элегантную ограду, как через деревенский штакетник. Лис последовал его примеру. Тур усмехнулся, бесшумно снял скобу и вернул на место, встав рядом с братьями. Лис при этом почувствовал себя настоящим варваром и, чтобы скрыть смущение, деловито заявил.
– Здесь 74 ступени. Наверху – спальня Павла. На втором этаже апартаменты Александра, в те времена – наследника престола.
– Кого из них больше уважает наша Ки, по-твоему? – уточнил Ворон.
Парень по-лисьи фыркнул.
– Осторожно пройдёмся везде, – Тур пришёл ему на выручку. – Справишься, близняшка?
Ворон подмигнул ему.
– Про мои «отрубоны» смело можешь забыть, – уверил он.
Внизу громко объявили о закрытии лектория.
– Заставлю охрану выпустить нас через чёрный ход, – Ворон махнул рукой. – Мы ж не воры, в конце концов. Заберём Ки, и сразу назад.
По коридорам Михайловского замка Полозовы плутали не менее часа. После того как экспозиция завершила работу, пришлось пережидать нашествие уборщиц, старательно закрывавших за собой двери вверенных помещений. Ворон вознамерился завладеть связкой ключей, но влезть в карман халата ничего не подозревавшей женщины преклонных лет у него не хватило духу. Зато с третьей попытки он сумел «убедить» работницу оставить одну из комнат открытой.
– Это апартаменты Павла Первого! – воскликнул Лис от возбуждения громко.
Тур прижал ему ладонью рот. Под напряжённым взглядом Ворона уборщица на шум не отреагировала. Зато где-то в глубине отреставрированных лабиринтов возникло нечто, родственное животному ужасу.
Ворон проконтролировал перемещение обслуживающего персонала в направлении выхода, подождал несколько минут – не появится ли на лестнице кто-нибудь из охраны – и, наконец, обернулся к братьям. В глазах играли ледяные искры.
– Порядок. Мы одни.
– Не совсем, – тихо произнёс Тур и направился прямо к дверям императорской спальни. – Что-то с той стороны есть.
Ворон внимательно оглядел коридор и быстро перешёл к брату. Лис счёл благоразумным не отставать.
