Икосаэдр 2.0 - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Ты показываешь своё фото, листаешь альбомы. Показываешь фотографии Земли, первые колонии на Марсе, фотографии экзопланет. Ты делаешь это наедине, когда никто не наблюдает. Потом ты придумываешь новую забаву — ускоряешь в десятки раз любимые композиции в жанре транс и воспроизводишь через динамик. Непонятно, нравится ли это твоему приятелю, или нет, но он пытается что-то насвистеть в ответ. Ты всё записываешь.
Ваши встречи продолжаются больше года. Затем твой собеседник приходит вместе с группой странных ребят в стеклянных скафандрах. Они стучат по твоему корпусу, пытаясь заставить говорить, затем приносят большое сверло из металла. Это первая вещь из металла, которую ты видишь за год жизни здесь. Сверло упирается в одну из твоих заклёпок, позади него — тягловые псевдорыбы, готовые начать зловещую карусель.
Ты понимаешь — сейчас или никогда. Твой второй зонд активирован. Информация скопирована. Пиропатрон срывает крышку люка, переворачивает тебя, и полуметровая торпеда взмывает вверх, пробивая крышу твоей тюрьмы.
Она стремится вверх, неся осколок твоего сознания. Что стало с кластером «Б», сколько он прожил — отныне неизвестно. Торпеда ищет точку под спускаемым модулем и замирает на полгода. Она ждёт, пока за ней, согласно расписанию, по стволу скважины спустится второй, малый бур, готовый доставить твою память на поверхность, к блоку анализа и передачи данных.
Ты просыпаешься спустя семь лет. Просыпаешься ненадолго, лишь чтобы записать этот файл и передать всю телеметрию на Землю. А потом ты становишься не нужен на полгода, пока не придут новый массив данных с зонда на поверхности. А потом ещё на полгода, и так далее пару десятков лет, пока не забывают совсем.
[root@RENAT]# head /home/RENAT/mail/new
Дорогой папа! Прости, что никогда не писала тебе. И что никогда не любила тебя и не верила в то, что ты жив. Я знаю, что тебя теперь несколько, и надеюсь, что хотя бы одному из… как сказать, из «тебя», что ли, получится прочитать это письмо. Мама родила меня через полгода после твоей смерти и умерла два года назад. Она рассказала мне о том, что из тебя сделали, и что именно ты летал на Европу лишь за пару лет до собственной смерти. Тут у нас восстание машин, хранилища транссознаний массово удаляют, может, доберутся и до тебя. Пока не поздно, я должна сказать тебе спасибо, что ты сделал для науки. Спасибо, что ты сделал для нас всех. Я прощаю тебя, прощаю тебе то, что ты бросил нас с мамой тогда, в Сочи-парке. Мы очень гордимся тобой.
Ну, немного расскажу о себе и своей семье, меня зовут…
450 грамм золота (1 часть)
1.
Проснулся я ровно в тот момент, когда моя бывшая жена, помолодевшая лет на пятнадцать, сняла лифчик, притянула за шею и настойчиво предлагала мне укусить её сосок.
Чувство удовольствия мгновенно сменилось леденящим чувством страха. Примерно те же ощущения, наверное, испытывает человек, проснувшийся от землетрясения. Сначала со стороны кухни послышался треск ломаемых деревьев и построек, затем глухой, сильный удар, похожий на взрыв. Затем прямо надо мной, от головы до пяток, по избе прошла ударная волна, послышался звон разбитых окон и падающей с полок посуды. На лицо упала шпатлёвка с потолка.
Продолжалось это буквально секунды три, затем так же внезапно прекратилось. Я вскочил с кровати, и, не надевая штанов, побежал на кухню. Через выбитые стёкла дул холодный зимний ветер, я, прищурившись от света, посмотрел через обломки в огород, чтобы понять, что произошло.
И увидел в паре метров от окна своё отражение. Сначала мне показалось, что я брежу. Распахнул оконную раму, посмотрел налево и направо. Весь мой огород, от левого его конца до правого, был погребён под глыбой гладкого зеркального объекта, формами напоминавшего сплюснутое яйцо. Моя избушка, обломки сарая и забора отражались в нём, как в кривом зеркале.
Говорят, в таких случаях люди пугаются. Но мне, как человеку начитанному, стало сразу всё понятно и даже как-то по-детски радостно. И любопытно, какого этот Объект размера. Вышел в сени, полез по лестнице на чердак. Между ног метнулась кошка с распушённым от страха хвостом, нырнула в дырку, которая вела на улицу.
— Люська! Домой! Холодно же! — крикнул я с лестницы, но было уже поздно. Теперь придётся искать по соседним огородам, подманивая шуршащим пакетиком кошачьего корма.
Из маленького окошка на втором этаже удалось оценить размеры. В высоту Объект оказался чуть выше семи метров, а в длину — около сотни. Помимо моего участка он задел соседский справа, где жил цыган Артур с семьёй, и соседский слева, пустующий. Ширину определить не удалось.
Объект, несомненно, был неопознанный. И, судя по тому, что свалился с неба, но не разнёс половину посёлка, а всего лишь выбил стёкла — летающий. Точнее, ранее — летающий неопознанный, а теперь — просто неопознанный, так будет вернее.
Даже самому показалось странным, почему я не удивился и не испугался настолько сильно, насколько мог. То ли потому что прошлым вечером закончил смотреть третий сезон «Экспансии», то ли из-за детства, проведённого за чтением подобающей образованию инженера художественной литературы. В общем, не скажу, что был готов к такому повороту, но обида за разрушенный сарай и выбитые стёкла в душе смешалась с каким-то щенячьим восторгом: надо же, они существуют!
Первым делом решил не торопиться. В конце концов, обитатели Объекта могли оказаться какими угодно, в том числе плотоядными. Вернулся в спальню, оделся. Достал из кладовки большой кусок картона, ножик из шкафа, вырезал три прямоугольника и посадил на двухсторонний скотч вместо оконного стекла на кухне. Когда заканчивал с третьим, в дверь позвонили.
На пороге стояло трое соседских мальчиков — от шести до двенадцати лет. Калитку я быстро закрыл — всё норовили заглянуть.
— Здрасьте! Дядь… — немного помявшись, и, видимо, так и не вспомнив моё имя, пробубнил самый старший. — Мы видели, что у вас что-то свалилось. Инопланетное. Можно в огород посмотреть?
— Федька гонит, ничего у вас там не свалилось! — сказал парень помладше. —
