Александр Розов - Волонтеры атомной фиесты
- Да, Молли, наверное, ты права. Мне тоже не очень хорошо спалось. Хотя, возможно, причина не в беспокойстве, а в идеях. Для меня это так ново! Подводный мир снаружи, прямо за панорамным окном. Кстати, как тебе нравится это окно в кают-компании?
- Мне вообще нравится эта подводная лодка, — призналась доктор Калиборо, — но я тут пристрастна, поскольку дюжина моих студентов практиковались на этом проекте.
- О! Молли! Эту чудесную субмарину придумали твои студенты?
- Нет, Маргарет, эту субмарину придумал генерал Тимбер. Можешь спросить, когда он проснется, я полагаю, это будет через час, не позже. Насколько я понимаю, у него были серьезные основания считать себя мишенью для ракетного удара Альянса, а он не тот человек, чтобы отсиживаться в бункере, тем более, что бункер не всегда спасает. И он заказал гипер-партнерству «Futuna-Hammershark» проектирование и постройку 100-футовой субмарины для размещения мобильного штаба. Этот заказ появился в начале ноября, а в середине декабре «Галапаго» уже должна была выйти в море. Разумеется, дирекция гипер-партнерства задействовала всех знакомых экспертов, так что общими усилиями лодка была сделана в срок. А теперь, после войны, это подводная яхта.
- О! — снова восхищенно воскликнула 70-летняя канадская новеллистка, — Ты меня не разыгрываешь? Тогда это жутко романтично! Как «Наутилус» у Жюль Верна!
Молли Калиборо, между тем, налила себе чашку кофе и, размешивая сахар, сказала:
- Знаешь, Маргарет, в войне очень мало романтики. Точнее, ее там вообще нет.
- Да-да, — канадка понимающе кивнула, — я знаю, что твой близкий друг был на фронте, командовал дивизией. Наверное, это страшно: все время думать… Если ты не хочешь говорить об этом, давай сменим тему. Я спросила только потому, что…
- …Потому что ты пишешь романы, — договорила за нее Калиборо.
- Да. Поэтому.
- Я так и поняла, Маргарет. Сейчас это в прошлом, так что я могу рассказать. Меня не расстраивают воспоминания о проблемах, которые уже решены.
Блэкчок энергично кивнула и чуть наклонила голову, став вдруг похожей на птичку, разглядывающую аппетитное зернышко. Молли Калиборо вздохнула и произнесла.
- Это не страшно в прямом смысле. Скорее, это тяжело и очень тоскливо. Всю первую декаду года я работала только для того, чтобы не думать, что может случиться. Плохо обладать богатой фантазией, когда такое происходит с твоим близким человеком. Как только я отвлекалась от работы, в голову лезли мысли… Образы… Картинки… Меня психологически задел репортаж с Новой Ирландии 1 января. Там погибли несколько хороших друзей Арчи. Их смерть смаковали все ведущие TV-каналы. Я была тогда на острове Биг-Баллени, это граница Антарктики…
- Я знаю, — отозвалась Маргарет, — это точно на линии Южного Полярного Круга.
- Да, — подтвердила доктор Калиборо, — ты, разумеется, знаешь про экспедицию «Sky-Tomato», антарктического дирижабля — сфероплана. Маленькая тесная компания. Я не подавала вида, что со мной творится. А всю следующую ночь я гуляла под незаходящим солнцем и думала: «если с Арчи случиться то же, что и с его друзьями — на ведущих TV-каналах снова будет ликование». Еще я думала: «где же меганезийские атомные бомбы?». Только на следующий день я узнала, что бомбы применены в проливе Беринга.
- Молли, а ты заранее знала, что эти бомбы есть?
- Да, конечно, я знала. В общем, это было очевидно всем, кто достаточно разбирается в физике, хоть немного интересуется политикой, и дружит с логикой.
- Увы… — Маргарет Блэкчок развела руками, — …Я совсем не разбираюсь в физике. Мои познания в физике ограничиваются остатками школьного курса. Скажи, Молли: что ты почувствовала, когда меганезийский флот применил атомное оружие?
Доктор Калиборо помолчала немного, сделала глоток кофе, и спросила:
- А ты как думаешь? Что подсказывает тебе чутье литератора?
- Очень интересный вопрос, — прошептала канадка, — очень-очень интересный вопрос. Попробую угадать. Возможно, это была дикая, с трудом скрываемая радость?
- Извини, ты не угадала. Попробуешь еще раз?
- Да, конечно! — с азартом сказала Блэкчок, — Тогда второй вариант: у тебя появилось предчувствие, что с твоим другом все будет хорошо. Бывают такие предчувствия.
- Наверное, бывают, — согласилась Калиборо, — Но ты снова не угадала. Попробуй еще.
- Попробую. Вот моя третья, последняя попытка. Я думаю, Молли, что ты, как ученый, привыкла понимать, что происходит. Если ты понимаешь, то тебе сразу спокойнее. А, значит, как только ситуация стала развиваться по твоей модели, тебе стало легче
- По моей модели? Да, можно сказать, так. Считай, что ты угадала. С этого момента я достаточно четко представляла, что будет дальше. Хотя я снова ошиблась.
- Снова? — переспросила канадка.
- Да, Маргарет. Первый раз я ошиблась, когда думала, что война вообще не случится. Атаковать страну, обладающую таким количеством ядерных зарядов и малозаметных носителей, и такой военной доктриной — это безумие. Когда война, все же, началась, я думала, что после первого же ядерного взрыва, международные силы дадут задний ход, однако я ошиблась во второй раз. Безумие продолжалось еще неделю…
Доктор Калиборо собиралась сказать что-то еще, но тут в кают-компанию вошел новый персонаж. На вид — довольно высокий, но хрупкий северно-европейский тинэйджер, с «кирпичным» загаром, характерным для первого года пребывания в тропиках. Одежда персонажа состояла из обычной футболки и шортов, но казалось, что он одет в строгий костюм — вероятно из-за выверенной манеры двигаться. На самом деле этому молодому человеку было чуть больше 20 лет, он происходил из графства Девоншир, южная Британия, и носил имя Невилл Кавендиш.
- Достопочтенные леди, — начал он, — если я нарушил линию какого-либо приватного разговора, то прошу меня простить, я немедленно удалюсь куда-нибудь, например, на капитанский мостик, где пристану с дилетантскими вопросами к капитану Уасао.
- Юноша, — сердито отреагировала Блэкчок, — если вы еще хоть раз назовете меня этим эстетически-чудовищным титулом «достопочтенная», то я раскопаю в сети все титулы фамилии Кавендиш, и буду громко перечислять их каждый раз, обращаясь к вам!
- Я буду участвовать, — добавила доктор Калиборо.
Молодой британец чуть заметно наклонил голову и вздохнул.
- Прошу прощения. Я забыл, что мы вчера договорились обращаться по именам. Но, в порядке установления истины, я должен заметить, что титул герцога Девоншира, графа Кента, барона Рамсгэйта, и пэра Англии мне не принадлежат. К счастью, я плод с той веточки раскидистого генеалогического древа Кавендишей, которой не досталось даже маленького баронства, а лишь бессодержательная приставка «эсквайр».
- Кофе хочешь? — лаконично поинтересовалась Молли в ответ на эту длинную речь.
- Да, — еще более лаконично ответил Невилл Кавендиш и уселся за стол.
- Что ты вскочил с постели ни свет, ни заря? — спросила Блэкчок, наливая ему кофе.
- По ошибке, — сказал он, — спасибо, Маргарет. Невыразимо приятно получить свежий утренний кофе из рук самой романтичной женщины Британского содружества. Итак, произошла ошибка. Я запрограммировал телефон, чтобы он включил будильник, если авторитетные новостные каналы сообщат про ядерный удар по какой-то из стран G7. Запрос сработал на фразу: «Предотвращен ядерный удар по территории США».
Маргарет Блэкчок понимающе кивнула.
- Тысяча первая самореклама спецслужб на пустом месте.
- Не совсем на пустом месте, — возразил он, — штука, которая показана в репортаже, не похожа на то, что спецслужбы обычно выдают за атомные бомбы террористов.
- А что спецслужбы обычно выдают за эти атомные бомбы? — с любопытством спросила канадская новеллистка, — я не слежу за борьбой с терроризмом, так что не в курсе.
- Обычно, — сказал Кавендиш, — это большой чемодан с желтым вентилятором.
- Прости, но при чем тут вентилятор?
- Это жаргон. Так называют международный значок «радиационная опасность». Очень похоже на рисунок черного вентилятора на желтом поле.
- Теперь понятно. Ну, а что борцы с терроризмом показали на этот раз?
- Лучше посмотреть репортаж, — ответил он, — вдруг мне показалось…
- Что тебе показалось, Невилл?
- Я думаю, Маргарет, будет лучше, если Молли посмотрит на эту штуку, и скажет свое мнение прежде, чем я скажу свое.
- Мое мнение, вот как? — откликнулась доктор Калиборо, — Скажи, Невилл, почему ты думаешь, что я могу опознать эту штуку?
- По двум причинам, Молли. Во-первых, ты физик с широким кругозором. Во-вторых, я видел в середине декабря твое интервью журналу «RomantiX» о меганезийской атомной бомбе, когда самые авторитетные СМИ утверждали, что эта бомба — миф.
- Ну-ну, — произнесла она, — давайте вместе посмотрим этот репортаж.
