Филип Дик - Особое мнение (Сборник)
— Неискренне? — пробормотал Ада. — Разве я — неискренний?
— Вы самый неискренний из моих пациентов, — честно сказал доктор Ясуми. — Каждая клетка вашего тела настроена на вранье, Ада. Будьте осторожны или доинтригуетесь до преждевременной кончины.
И психоаналитик сурово покивал сам себе.
— Я буду осторожен, — пообщал Ада.
Он уже думал о Парке, слова Ясуми он пропускал мимо ушей. А тот между тем говорил:
— Я попрошу вас об услуге. Если получится, позвольте мне осмотреть мистера Парка. Мне будет приятно, а вам, Ада, полезно. Ну и как профессионалу мне тоже будет полезно. Сейчас все больше новых пси-талантов появляется, подчас весьма неожиданных.
— Хорошо, — пожал плечами Ада. — Я вам позвоню.
Но, подумал он, платить за этот осмотр я не собираюсь, и не надейся. В свое свободное время с этим певцом общайтесь, док.
Перед встречей с кантри-певцом оставалось время на то, чтобы завернуть в Нью-Йоркскую федеральную тюрьму, в которой содержался Джим-Джем Брискин, обвиненный в подстрекательстве к мятежу в военное время.
Ада никогда лично не встречался с ним и потому неприятно удивился, что комик в жизни выглядит гораздо старше, чем на экране. А может, всему виной переживания и проблемы: в конце концов, человека арестовали по личному приказу президента. Тут любой бы расстроился, подумал Ада. Дверь камеры распахнулась, и его пригласили внутрь.
— А как у вас получилось сцепиться с президентом Фишером? — поинтересовался Ада.
Комик пожал плечами и сказал:
— Ну вы же сами все знаете.
И он закурил и уставился в какую-то точку за плечом Ада.
Ах вот оно что, догадался тот. Долгое время обязанности президента Соединенных Штатов и главнокомандующего исполнял суперкомпьютер Юницефалон 40-Д. Он решал все возможные возникающие проблемы, но вторгшиеся в Солнечную систему инопланетяне вывели его из строя прямым попаданием ракеты. Тогда на должность заступил резервный президент Макс Фишер: его выдвинули профсоюзы, и он казался сущим вахлаком, но вскоре выяснилось, что этот выходец из низов не так-то прост. Когда Юницефалон починили и тот вновь заступил на должность, первым приказом стала отставка Фишера — и одновременное прекращение всякой политической деятельности со стороны Джима Брискина. Компьютера не послушались ни тот ни другой. Брискин продолжил поливать Фишера грязью в эфире, а Фишер как-то сумел — причем никто так и не понял как! — снова вывести из строя компьютер и снова стать президентом Соединенных Штатов.
А став им, он первым делом отправил Джим-Джема в тюрьму.
— Вы уже говорили с Артом Хевисайдом, моим адвокатом? — спросил Ада.
— Нет, — отрезал Брискин.
— Дружище, — усмехнулся Ада, — без моей помощи вы отсюда не выберетесь. Никогда. Ну или по крайней мере пока Фишер не умрет. В этот раз он не допустит починки компьютера, не надейтесь. Юницефалон 40-Д останется неисправным до конца наших дней, гарантирую вам.
Брискин сказал:
— И вы хотите, чтобы я подписал контракт с вашей компанией, да? В обмен на то, что вы меня отсюда вытащите?
Он делал затяжку за затяжкой.
— Джим-Джем, ты нужен мне, — честно сказал Ада. — Выставить президента Фишера в истинном свете, честно назвать его жадным до власти клоуном, — это мужественный поступок. И ты совершил его. А если мы не объединимся против него, причем быстро, — мы оба не просто проиграем. Мы погибнем. Оба. Ты же знаешь — и ты сам это сказал в эфире, — что Фишер ради сохранения власти пойдет на все и не побрезгует даже убийством.
Брискин спросил:
— Я смогу говорить все, что захочу? Никакой цензуры?
— Вы сможете говорить абсолютно все и про всех. Критиковать кого захотите. Даже меня.
Брискин помолчал и наконец сказал:
— Я бы принял ваше предложение, Ада… но мне кажется, что даже Арт Хевисайд меня отсюда не вытащит. Дело против меня ведет лично генеральный прокурор Леон Лейт.
— А вы не сдавайтесь, — посоветовал Ада. — Миллиарды зрителей только и ждут, что вы выйдете из тюрьмы и появитесь в эфире. А сейчас по всем моим каналам идет кампания в пользу вашего освобождения. Общественное мнение за вас, а его давление весьма трудно выдержать. Даже Максу придется прислушаться к гласу народному.
— А я вот опасаюсь, что со мной произойдет… мгм… несчастный случай, — признался Брискин. — Такой же, как с бедненьким Юницефалоном, который неделю прекрасно проработал, а потом — раз! — и вдруг сломался. Если уж искусственный интеллект такой мощи не сумел себя защитить, как же я…
— Вы — боитесь? — неверяще спросил Ада. — Джим-Джем Брискин — знаменитый телеведущий — боится! Ушам своим не верю!
В камере повисла тишина.
Брискин вдруг скзаал:
— Мои спонсоры, «Рейнландер» и «Калбест элекстроникс», — не сумели меня вытащить из тюрьмы. Потому что… — тут он на мгновение примолк, — президент Фишер оказывал на них давление. Их адвокаты практически так и сказали, открытым текстом. Когда Фишер узнает, что вы пытаетесь мне помочь, он станет давить на вас.
И он пристально посмотрел на Ада.
— Вы — выдержите? Это не шутки.
— Выдержу, — уверенно ответил Ада. — Как я сказал доктору Ясуми…
— На ваших жен тоже будут давить, — добавил Брискин.
— Я разведусь. Со всеми восемью, — с энтузиазмом отозвался Ада.
Брискин встал, и они пожали друг другу руки.
— Значит, договорились, — сказал Джим-Джем. — Я выхожу отсюда и тут же делаю эфир на КУЛЬТУРЕ.
И он улыбнулся — по-прежнему устало, однако видно было, что в душе у него зажглась искра надежды.
Ада, тоже в приподнятом настроении, проговорил:
— А вы когда-нибудь слышали о Рэгзе Парке? Он кантри поет? У меня с ним в три встреча. Тоже контракт подписываем.
— Тут есть телевизор, и время от времени я попадаю на его номера, — ответил Брискин. — Вроде как он неплохо поет. А вы что, хотите его по КУЛЬТУРЕ пустить? Для образовательных программ его выступления не слишком годятся…
— КУЛЬТУРА сменит концепцию. Мы не будем больше так дидактичны. Точнее, мы подсластим пилюлю дидактики. Потому что, увы, программы теряют рейтинг. А я не хочу терять КУЛЬТУРУ. Потому что она задумана для…
На самом деле слово КУЛЬТУРА расшифровывалось так: Комитет по Употреблению Лучших Техник для Управления Развитием (городов). Десять лет назад Ада по дешевке приобрел — нетронутым! — город Портленд в штате Орегон. С тех пор Портленд стал самым главным его активом в сфере недвижимости. На самом деле город продали за смешную сумму, потому что он ничего не стоил: сплошные трущобы, в которых мало кто жил, потому что здания устарели и выглядели отталкивающе. Однако для Себастьяна Портленд сохранял некоторую сентиментальную ценность — в конце концов, именно там он родился.
Так или иначе, но Ада твердо знал вот что. Если вдруг по какой-либо причине колонии на других планетах и лунах придется покинуть, люди потянутся обратно на Землю — и тогда города снова заселятся. А теперь мимо дальних планет то и дело шныряли инопланетные корабли, и это уже не казалось таким невозможным. На самом деле несколько семей уже переселились обратно на Землю…
Поэтому КУЛЬТУРА вовсе не являлась бескорыстной некоммерческой общественной организацией, хотя очень удачно под нее маскировалась. Ее первоочередной задачей — помимо трансляции образовательных программ — было внушать населению мысль, что лучше жить в городе, а не в колониях. То ли дело настоящая городская жизнь, трубили со всех каналов Себастьяна Ада. Не пора ли сменить тяжелую, лишенную удобств и удовольствий жизнь в пограничной зоне на что-то более важное? Пора вернуться на родную планету, отстроить пришедшие в упадок города. Ведь ваш дом — там. Там.
Интересно, Брискин это понимал? Понимал ли знаменитый телеведущий истинные цели принадлежавшей Аде организации?
Ответ Себастьян мог получить, лишь вытащив Брискина из тюрьмы и посадив перед микрофоном. Точнее, если он его сумеет вытащить. Или когда?..
В три часа дня в гаванском офисе КУЛЬТУРЫ Себастьян Ада встретился с кантри-певцом Рэгландом Парком.
— Очень приятно с вами познакомиться, — очень стесняясь, поздоровался Рэгз Парк.
Он оказался высоким и худощавым. Пышные черные усы почти скрывали губы, глаза светились добротой. Он ерзал, вздыхал и выглядел при этом так трогательно, так открыто-дружелюбно, что моментально располагал к себе. Готовый святой, подумал Ада. Да, этот человек производил неизгладимое впечатление.
— Получается, вы играете и на гитаре, и на пятиструнном банджо? — сказал Ада. — Я понимаю, что не одновременно, конечно.
Рэгз Парк промямлил:
— Нет, сэр, не одновременно. Я, конечно, играю то на одном инструменте, то на другом. Хотите, чтобы я что-нибудь исполнил прямо сейчас?
