Юрий Леляков - Битва во времени
— И как же? — с тревогой переспросил Джантар.
— Например: делают будто по ошибке инъекцию, от которой тело распухает, в одежду уже не влезешь — и тут надо идти на какие-то процедуры через всю больницу. Вот и идёшь… Или просто — разрезанная кем-то одежда падает с тебя в самый неподходящий момент, а потом говорят: это сделал другой сумасшедший… В туалет вообще зайти страшно — в любой момент могут подстроить всякое. И это у них называется — «сформировать естественный человеческий стыд через момент позора»… А потом — даже хотели гипнотически закодировать на отвращение к виду собственного тела… Представляешь? А я и не знал, в чём меня подозревают — чтобы понимать, в чём оправдаться, что попробовать объяснить о себе… И в общем, посоветовали этим «опекунам» — передаю дословно: «применять меры физического воздействия к другим частям тела»…
— И… отсюда — переломы? — уже совсем потрясённо спросил. Джантар.
— Отсюда, — тяжело вздохнул Лартаяу. — Разве психопат поймёт, что такой палкой можно и убить? А потом — знаешь, как ответил на суде, зачем это сделал? «Не за что-то — а просто чтобы человеком стал»! Точно, как пишут в газетах… И вообще, видел бы ты, как проходил этот суд — какой-то базарный торг между судьёй и подсудимым! И он прямо там давал указания жене: что мне запретить, в какую часть дома не пускать, чего мне не покупать — а их знакомые тут же обещали ревностно следить за этим! Исполнением приговора не суда, а подсудимого — который до моего совершеннолетия и из тюрьмы будет иметь какие-то права на меня!.. Ну, и сторговались на том, что никакую домашнюю работу я делать не буду — всё равно кости ладоней неизвестно как и когда восстановятся, и одеждой я обхожусь той, что имеется, но в доме мне доступна одна моя комната, и фактически — только на ночь, для сна. И есть мне там нельзя — а денег на обед в столовой дают столько, что, если бы меня больше никто ничем не поддерживал, пришлось бы просто голодать. О книгах-, журналах, информации — и не говорю. А я всё-таки — человек, а не животное… И вот эта банда следит, чтобы меня целый день не было дома — но хорошо хоть, не проверяют, где провожу это время. Так что, не будь к кому здесь пойти — что бы я делал? А особенно, кажется, хотят посмотреть — как я выйду из положения в холодное время года… И что ты думаешь: говорят, уже близок предел самой цивилизации, кончаются, ресурсы — вот в людях и проявляется всё потаённое, что раньше скрывали. И одни срываются на других — вместо того, чтобы сообща искать выход. И более всего ненавидят — тех, кто верит, что выход есть, и его ещё можно найти…
(Снова смешение ветвей. Возврат к прежнему варианту с коррекцией узловой точки.)
…— Да, вот вам и откровения мудрецов старых времён, — сказал Донот, перелезая за Итагаро через парапет, отделяющий пляж от набережной. — Думали, действительно — великие истины и пророчества, бросились искать по архивам, библиотекам — и что? Какие-то общие дворцы-казармы, одинаковая для всех одежда и режим дня, каждый по очереди — то в начальстве, то на чёрных работах, и ни у кого — ничего своего, всё общее… И это кто-то мог считать идеалом? Конечно — общество чувствует, что над ним просто надругались…
— И тогда тоже говорили: прежде была «элитарная» наука, принижающая «простого человека», — вспомнил Джантар, — а вот они предлагают какую-то новую, справедливою и понятную массам. И добьются даже — что вода в море изменит цвет и вкус, хищные животные превратятся в безвредных для человека, и тому подобное… Но это надо почти ничего не знать о природе, чтобы предлагать такое! И пытались уже — простой перековкой делать серебро из бериллиевой бронзы, и ругаться в уме, чтобы строящийся дом рос сам собой… Но это всё — абсурд. А до теории Фаалокра не доберёшься — во «взрослые» библиотеки нас не пускают…
— А, в доступных источниках — набор крайних эпитетов, — добавил Лартаяу. — С одной стороны — всё великое, героическое, сплочённое, с другой — жалкое, упадочное, корыстное, элитарное. А в реальной жизни — опять торговля, взятки, разложение от роскоши… И опять взрослые жалуются на «упадок веры» — и ждут, что придёт какая-то «сильная рука»…
— И ладно бы уж тогда — принадлежащая мудрому мозгу, — ответил Донот. — Но правда — как познакомиться с теорией Фаалокра?..
— Ну, как — аккуратно взорвать это секретное хранилище, — с неожиданной горячностью предложил Минакри. — Именно аккуратно, чтобы ничего не повредить, только нужный нам сейф сам взлетел вверх и встал на краю дыры. Хотя, если серьёзно…
— Смотрите! — остановил его Итагаро, указывая куда-то вперёд. — Опять эти наши соседи… Донот, Талир, видите ситуацию? И ты, Фиар, тоже… Остальные — назад…
… — Итак, вы спровоцировали драку, — с холодной бесстрастностью констатировал офицер военной прокуратуры. — И вам ещё повезло, что никто не был ранен, все сами ушли отсюда. Но и за что, как одеты — ещё по 20 ударов каждому…
— И вы способны трак поступить с тем, у кого едва срослись переломы? — потрясённо переспросил Итагаро. — Мы же только защищали его…
— Не унижайтесь перед ними, — прошептал Лартаяу. — Я выдержу… А потом, когда-нибудь, мы им ещё ответим на всё…
«Но… неужели могут — прямо тут, на глазах у матери? — подумал Джантар. — И за что?..»
(Сбрoc ветви. Обрыв. Продолжения нет. Возврат к исходной точке ветвления.)
…— Так — что делать? — не выдержав, переспросил Лартаяу. — В эти банды уже призывают, как в армию, и они колоннами ходят по улицам что-то громить — а мы не имеем морального права противопоставить им сонные пули и взрывчатку? И только будем смотреть и ждать — до чего дойдёт перенаселение, отравление природы, издевательства в школах, в армии, в институтах? Хотя человек, получив потом доступ к сложной технике или оружию — не забывает, как с ним обращались раньше! И что, если вдруг сорвётся? А взрослые — терпят, как тупые животные… Терпят, что их детей эти банды облагают данью из их же взрослого кармана, «посвящают» в школьники, студенты, солдаты — говорят, уже заставляя… плевать на портрет Фаалокра! Или — разбирать руками помои, или даже — кто-то садится «посвящаемому» на голову, и надо в таком положении черпнуть ртом воды из унитаза!.. Но и поднимать на борьбу — кого? Взрослых лоруанцев из образованных слоёв? Так они сами разобщены, организацию из них не создашь! Барахтаются в этой грязи и дрожат каждый за себя… Или… просто убивать этих тупых, по-бандитски мыслящих руководителей? Не уговаривать, не пытаться переубедить — убивать? Ведь уже не до личных амбиций отдельных подонков — когда мир в опасности!
— А теория Фаалокра… — растерянно добавил Минакри. — Действительно, где она? Везде только разъясняется, как доказывать бедным и угнетённым, что они — бедные и угнетённые, поднимать массы на борьбу, кого и почему временно ограничить в каких правах — но где сама цель? Какой и кому виделась мирная жизнь после разгрома всех врагов? Или цель — воевать вечно, ожидая, что из войн мистическим образом вырастет изобилие? И тоже вопрос — ведь на новом техническом уровне прежнее изобилие уже не будет казаться пределом! А речь будто идёт — о «последнем изобилии», изобильнее которого уже не бывает! То есть опять же — изобилие как тупик, конец всякого развития? Не понимаю… А это колониальное житьё, как у членистых, без малейшего проявления индивидуальности — тем более… И в этом кто-то мог видеть идеал?
— А на практике: сразу же — подневольный труд на здоровых дармоедов, — добавил Донот. — И это — начало конца всех общин! Кстати, как и мы сейчас надрываемся на отработках вместо здоровых взрослых — под видом какого-то там воспитания! Вот вам и весь идеал…
— Действительно, мальчики, что получается, — поражённо прошептала Фиар во вдруг наступившей тишине. — Искали у этих «мудрецов» идеал, а он и есть — в нашем нынешнем положении…
— Ну правда, основная идея была — чтобы, кто производят материальные блага, сами всем и владели, — добавил Герм. — Но кто знал, что они готовы повалить за кем угодно как вождём — а потом его же проклинать за содеянное во главе с ним?..
— То есть опять же весь упор — на личность правителя? — переспросил Лартаяу. — Опять за них должен думать кто-то один? И потом — он же виноват за всех?..
— И опять уже — всё больше ищут старой веры, каких-то традиций, — напомнил Ратона. — Будто там, в прошлом, есть ответ… Например, в том же священном каноне — где якобы при сотворении первого человека ему сразу было сказано: «Не жуй срам ближнего своего»… То есть, надо думать — «стыдные» части тела, а то иначе сами богословы понять не могут! И к этому — обратиться как к высшей истине?
— Вот я и говорю, — подтвердил Донот. — Хотя — давайте пока смотреть распечатки об экспедиции…
(Возврат к точке ветвления. Возможен обрыв. Есть неясности.)
