В начале перемен - Михаил Давидович Харит
- Вирджиния, отведи врачей к лагуне. Потом расскажешь, остался ли там кто-нибудь жив. Риф! Лежать. Нас это не касается.
Птицы затихли. Темнота гудела москитами, да назойливо хрустели ветки, будто по джунглям кто-то бродил. Стоило отвести взгляд, деревья и кусты перебирались на новые места и там замирали, подобно древесным паукам. Местные поверья утверждали, что ночью мужские и женские растения спариваются и не любят, когда им мешают.
Воображение плодит мысли. Представляешь одну деталь, за ней сразу возникает следующая. Ольга ушла с веранды. Риф с облегчением последовал за ней.
Страх правит миром, но люди страшатся не того, чего действительно стоит опасаться. Лишь дети знают, что самое ужасное сидит в шкафу и под кроватью.
Взрослые трепещут перед начальством, боятся бандитов, чужеземцев, пауков, микробов и вирусов. И еще чуть-чуть – привидений и мышей. Они ничего не желают знать о значительно более опасных существах из других реальностей. А когда вдруг обнаруживают, что демон их жрёт, могут лишь спрятаться с головой под одеялом и шептать молитву. Попутно выяснив, что проку в этом никакого. Ведь существа другого мира ближе к Господу и их молитва «благослови пищу сию» всегда сильней.
С какой радостью в Средневековье чернь жгла на кострах ведьм, магов и чародеев. Те много знали о потусторонних мирах. Наукой и религией эти знания в один голос были объявлены мракобесием.
Ольга была уверена, что всё происходило под руководством духов, которые хотели обезопасить своё существование.
Все хотят жить. Если бы микробы, подобно демонам, могли внушать людям мысли, они объявили бы микробиологию лженаукой, антивирусные препараты – дьявольским порождением. Мыши уничтожили бы мышеловки. И все жили бы себе припеваючи.
Горе тем, кто этого не понимает. Поскольку по первому вселенскому закону всяк слабый, беспечный и вкусный будет съеден.
Она не могла предположить, что всего-то через пару недель сама окажется в роли преследуемой добычи. Так сплошь и рядом случается в мироздании. Объявляют царём и сразу прибивают к кресту. Что это? Особо циничный юмор или мрачный донельзя цинизм?
Долгое тропическое лето заканчивалось. Вот уже зарядили первые дожди, питая уставшие джунгли. Настроение Ольги неумолимо портилось. В душе нарастала тревога. Раздражение, похоже, мучило не только её. Ядовитые пауки совсем распоясались и готовы были укусить друг друга. Пальмы роняли снаряды кокосов на зазевавшихся неудачников. Океан кишел молодыми и дурными от подростковой силы акулами. Даже баллады птиц заунывно сулили худое. С каждым новым рассветом просыпалось что-то враждебное, окутанное до поры туманом злых чар.
Началось всё со странного сна. Приснился полузабытый кошмар, где она шла по опустевшему после бомбёжек городу. Горели здания, дымили кучи мусора. Её тень плясала рядом уродливым скоморохом, прыгая то влево, то вправо, забегала вперёд, делалась то великаншей, то карлицей. Ноги проваливались в раскалённый асфальт. Ноздри впитывали копоть и смрад. Земля вокруг была усеяна воронками. Она помнила, в одной из них лежит обугленный труп мужчины. Её первая любовь и самая страшная в жизни боль, которая проникла в душу раковой опухолью. Тогда она с кровью вырвала из себя заражённую часть. Пусть горит в аду! Не хотела ни вспоминать, ни смотреть. Хотя знала, что не избежать. Но вдруг случилось чудо: она сумела пройти мимо, отвернувшись.
Мгла вокруг густела, Ольгина тень исчахла и расползлась по тёмной дороге.
Совсем рядом, за углом полуразрушенного дома, услышала звериное рычание, смешенное с визгом боли. Страха не возникло, лишь чувство сопереживания и сочувствия существу, которому было очень больно. Она зашла за угол и увидела странные фигуры в черных балахонах, тащившие на цепях грязного, покрытого сажей зверя, похожего на огромную кошку. Рысь? Львица? Леопард? Определить было сложно – шкура обгорела, морда покрыта запекшейся кровью, и лишь дикие глаза яростно и неукротимо горели.
- Стойте!
Никто не отреагировал. Лишь дёрнулись цепи да взвыл от боли зверь, которого уводили всё дальше и дальше. Зыбкие силуэты покрылись повязкой из дыма и исчезли в кромешной мгле.
Ольга проснулась. Сердце бешено колотилось. Ощущала, что случилось нечто ужасное. Словно жуткие призраки ночного кошмара украли что-то от неё самой. Чувство потери было болезненно безнадежным. С этого дня в её жизнь вошла беда.
Нападения начались внезапно, исподтишка. Так террористы непредсказуемо нападают, то здесь, то там, на всех кого ни попадя.
Сначала от неизвестной болезни погибла любимая собака. Пёс умирал тяжело. Ольга положила огромную мохнатую голову себе на колени и гладила дрожащие уши. Риф смотрел на неё мутными от боли глазами и хрипло дышал. Приехал ветеринар и сделал последний укол. Пёс словно всё понял и из последних сил лизнул её руку. Будто прощал за что-то. Попытался поднять голову, но не смог. И затих.
Она осталась совсем одна. Никто не лез целоваться слюнявой мордой, не тыкался носом в колени… и некому было почесать за ухом.
Потом сама тяжело заболела. Выздоровела и вновь слегла. Недуги сыпались один за одним. В конце концов достался жуткий грипп, от которого потеряла голос и частично слух.
Чувствовала, как будто кто-то незримый и очень мощный напал на неё. Невидимый враг постоянно преследовал, наносил удары, причинял боль. Ольга делала шаг, но получала подножку. Здоровье, жизнь, душевный покой летели под откос.
Сначала подумала, что её атакует какой-то сильный маг. Применила отработанные заговоры от колдовства и чародейства, возвращающие посланное зло обратно да с удесятеренной силой. Любой напавший на неё давно бы сдох. В данном случае эффект был нулевым. Всё стало еще хуже. Напасти шли со всех сторон.
Правительство архипелага неожиданно решило, что именно Ольга Меретова мешает стране динамично развиваться. Чиновники блокировали ее банковские счета, составляющие львиную долю богатства страны, попытались отобрать недвижимость. Отбивалась тяжело. Кабинет министров поменяли. Особо усердных посадили в тюрьму. Практически пришлось изменить политическую систему государства. Был избран новый вице-президент, который начал масштабные реформы и впоследствии стал президентом. Так бывает – внезапно рушатся незыблемые, казалось бы, режимы. Магов обижать не надо!
Но стоило решить одну проблему, на её место приходили десять других.
Чувствовала, что всё происходящее лишь радует таинственных недругов. Словно они питались её эмоциями, энергией, болью.
Ольга ощущала себя весьма неслабой колдуньей, с богатой практикой, огромным арсеналом и не собиралась легко сдаваться.
Отработав гипотезу земных врагов, сообразила, что атака идет из потустороннего мира.
