Ирина Крупеникова - Застава
— Есть элитная клиентура и у нас, и в столице, высоко оценивающая собственное здоровье. Кроме того, в результате разного рода разборок появляются подстреленные и порезанные, которым совершенно ни к чему встречаться с милицией. У меня дома нелегальная операционная.
Теперь встала и Марина. На светлом летнем платье остались ошмётки коры и сухие травинки, но она, обычно предельно аккуратная, этого не заметила.
— И однажды настал день, когда вы повернули против тех, кому служите?
На Полозовых повеяло мёрзлым духом недоверия.
— Может быть, мы и служим, — резче, чем следовало, выбросил Ворон, — но мы не прислуживаемся.
— А если речь заходит о жизнях людей, ценности меняют систему отсчёта, — поддержал Тур.
Марина молча прошлась вдоль берега.
— У меня сложилось впечатление, — заговорила она издали, — что вы ввязались в историю со свалкой как в забавное приключение, ради спортивного интереса.
— Ты ошибаешься, — как мог мягко ответил Всеволод Полозов.
— Значит, я должна поверить, что два взрослых умных мужчины проснулись однажды утром и вдруг заметили, что кроме них и тех, кто является предметом их заботы или роскоши, в этом мире существует народ?
— Живут люди, Марина, — тихо поправил Владимир Полозов.
Она медленно обратилась на голос. В глазах возникло недоумение, сменившееся осторожным вниманием. Она будто старалась прочесть на лицах близнецов нечто, способное рассеять какую-то невероятную догадку. Вдруг на ресницах её заискрилась влага.
— Боже мой… Влад. Володя…
Она отвернулась. Тур и Ворон ожидали продолжения, но женщина молчала.
— Марина?
Она помедлила.
— Как странно устроен мир. Чего только я себе не придумывала, когда пыталась понять, кто вы на самом деле! А оказывается всё так просто и естественно: вы — два обычных современных мужика.
Настороженность близнецов росла прямо пропорционально количеству оживлённых бликов в ярких зелёных глазах женщины.
— Извини, уточню, — не выдержал Владимир Полозов. — А какие могли быть варианты?
Марина звонко рассмеялась.
— Никаких, Влад. Абсолютно — никаких! Просто, рядом с вами мне хотелось быть наивной девчонкой, искренне верящей в чудеса.
Посчитав, что сказано достаточно, Марина пошла к машине.
Жёлтая иномарка караулила объект слежения на улице ближайшей деревеньки, перпендикулярной шоссе. Полозовы проскочили мимо. Видимо, компания в иномарке ожидала, что ведомые вернутся в город, поэтому весьма неосторожно рванула следом на самой высокой передаче. Ворон с удовольствием исполнил требование знака ограничения скорости и проехал по следующей деревне точно сорок км в час, чем вынудил преследователей тащиться на двадцати. Когда дорога ушла направо так, что дома, обрамлявшие шоссе, закрыли обзор, БМВ стремительно набрал обороты, пролетел оставшиеся до развилки пятьсот метров за считанные секунды и резко свернул налево. Песчано-глиняный просёлок встретил элегантное авто серией мелких ухабов, увёл на крутой поворот и предоставил трёхкилометровую пыльную перспективу, ныряющую в лес.
— Кажется, оторвались, — прокомментировал Владимир Полозов свой рискованный манёвр.
— Встанут на обочине и будут озираться по сторонам, — остудил его брат. — Повернём назад — заметят.
— А что впереди? — поинтересовался Ворон. Тур нашёл в бардачке карту, развернул и показал водителю. Тот удовлетворённо кивнул. — Ага, выходит на какое-то шоссе.
— Влад, мы упрёмся в дачи, — предупредила Марина. — Я здесь была в гостях у подруги. Эта дорога в лесу превращается в настоящее месиво. И вообще, чем нам вредит слежка? Если им нечем заняться, пусть катаются.
— Им совершенно не нужно знать, куда мы тебя повезли и когда, — тоном, не терпящем возражений, сообщил Владимир Полозов. — Кроме того, я не люблю «хвосты».
И он направил машину вперёд мимо задворок очередной деревни, заброшенных поселковых отстойников и прочих прелестей городской окраины.
Через четверть часа, едва не разбив кардан, набрав на борта годовую норму пыли и чудом не увязнув в глиняной луже, БМВ перевалился через засыпанную узкоколейку за лесом, протащился по полю параллельно тракторной колее и вырулил на пустое шоссе.
Ворон остановил автомобиль, вылез на дорогу и тревожно осмотрел результаты загородного променажа.
— Пусть двигатель остынет, — сказал он, возвратившись в салон. — Отсюда нам до дома минут двадцать, если опять не придётся штурмовать просёлки.
— Марина, тебе лучше сегодня переночевать у нас, — пояснил Всеволод Полозов. — А завтра мы отвезём тебя на Селигер.
— Вы хотите меня спрятать? — она натянуто улыбнулась. — Влад, Володя, это уже лишнее. Я обычная рядовая библиотекарь и не имею никакого отношения ни к мафии, ни к прокуратуре. Кому я нужна?
Ответ она, несомненно, знала, однако признать его не позволяло женское стремление закрыть глаза перед очевидной опасностью. Владимиру Полозову пришлось взять на себя разъяснения вслух.
— Ты дорога нам, Марина. А это означает, что ты в два счёта станешь заложницей, и нам придётся играть по чужим правилам.
— Я сегодня позвоню на турбазу, — заговорил Всеволод Полозов. — Вопрос с путёвкой будет решён моментально. А отпуск, насколько я помню, начинается у тебя в понедельник. Видишь, всё весьма удачно.
— Хорошо. Завтра я согласна ехать на турбазу, — сдавив эмоции, произнесла Марина. — Но сегодня я хочу домой.
— Марина, это не разумно. У нас ты будешь как в крепости! — возразил Владимир Полозов.
— Нет, Влад. Пожалуйста, не настаивайте. Я не буду ночевать в вашем доме. Это моё табу.
— Марина, но один раз за пять лет ты можешь сделать исключение из своего табу? — вмешался Всеволод Полозов.
— Не могу. Ваш дом — это ваш внутренний мир. Я не хочу туда заглядывать. Простите.
Близнецы дружно опустили руки. Спорить было бесполезно.
Путешествие по окружным дорогам прошло в полном молчании. Марина думала о своём, и мысли эти нерадостными морщинами лежали на её понуром лице. Близнецы поглядывали на подругу в зеркало над лобовым стеклом. Они знали её бодрой, молодой, улыбчивой женщиной без определённого возраста. Сейчас она выглядела строго на свои годы, потерявшая задорный блеск зелёных глаз, не скрывавшая косметикой следов нелёгкой судьбы, уставшая и удручённая.
Когда до дома оставалось всего пара переулков, Марина вдруг заговорила.
— Я на родину ездила. Зашла в церковь, где крестила Ванечку. Снился он мне постоянно. Плохо снился. Помолилась за него, свечку поставила. Как-то легче стало.
— Он больше не приходил во сне? — вроде бы невзначай уточнил Владимир Полозов.
— Нет. Уже два дня сплю без сновидений. Успокоила я его, пока молилась. Глупо, наверное, звучит?
Близнецы отрицательно качнули головами.
Она вздохнула.
БМВ завернул во двор.
— Я и за вас помолиться хотела, — тихо произнесла Марина, — но…
Они ждали.
— Свечки пошла ставить, а зажечь не смогла. Долго перед иконой возилась. И вдруг бабка какая-то мне говорит: здесь за здравие, а за упокой иди к распятию ставь. Не помню, как выскочила из церкви. Даже перекреститься перед входом забыла.
Тур и Ворон внимательно посмотрели друг на друга.
— Марина, — неуверенно начал Владимир Полозов, — не нужно молиться за нас.
— Мы не верующие, — подхватил Всеволод Полозов.
— Да и я не слишком верующая, — Марина взяла в руки сумку, до сих пор лежавшую на сиденье. — Просто когда тяжело и одиноко, тянет куда-нибудь к добру, к покою. Вам не понять, вы всегда вдвоём. Монолитная закрытая система… Но я всё равно за вас боюсь, милые мои господа. Теперь особенно.
Она вышла из машины. Мужчины с опозданием последовали за ней.
— Марина, что бы ни случилось, ничего не бойся. Никаких явлений или проявлений, — сказал Всеволод Полозов. — Мы решили пригласить к тебе телохранителя. Обещаю, ты его не увидишь, и даже не будешь знать, где он.
— Когда вы успели решить? — Марина подозрительно оглянулась на Владимира Полозова, доставшего мобильник.
— По дороге.
— Славик, привет, — Ворон поднёс аппарат к уху. — Прости друг, но нам опять нужна твоя помощь…
— Лорд, оставь эту игрушку. Я давно тут торчу и задание уже понял.
— Отлично, — Владимир Полозов сделал вид, что разговор по сотовому закончен.
— Будь спок! Кого смогу — разгоню, а коли что, примчусь к вам на всех парусах. Интересно посмотреть, чем у вас дело кончится.
Ворон воровато оглянулся на Марину. Женщина в его сторону не смотрела, и он рискнул ответить любопытному призраку вслух.
— Не боишься, что долго ждать придётся? Мафия ведь бессмертна.
— Подожду! Я как был «перекати-поле», так и остался! — хохотнул блазень. — Ты двигай к братану, провожайте свою дамочку. А как свалите, я за ней во все глаза смотреть буду.
— Не переусердствуй, а то живо лишнюю информацию поотрываю!
Призрак выдал нечто вроде «гы-гы», — видимо, это означало смех, — и утонул в кирпичной стене здания.
